– Но что же ей ответить? – размышляя, нахмурил лоб я, при этом отлично понимая, что моё молчание будет ей воспринято, как знак согласия. И что-то мне подсказывает, что леди Соня захочет этот свой успех отметить не тихо, в узком кругу своих родственников из числа вампиров и вурдалаков, а непременно пожелает с размахом закатить дьявольский пир, пригласив на него, не только всех своих знакомых шарлатанов и жуликов всех мастей, а она не посчитается с расходами и выпишет из-за границ местных мистификаторов, престидижитаторов, а по-нашему самых обычных проходимцев, но с иностранными и из-за акцента громко звучащими именами. – И всё как бы за мой счёт. Нет уж, я не доставлю тебе такого удовольствия! – переполнившись возмущением на такую подлость леди Сони, с ещё с большим рвением принялся я соображать над тем, как разрушить эти грандиозные планы леди Сони, отъявленной бабы-яги, обязательно пожелающей похвастаться мной перед кощеем, самым главным шарлатаном и мистификатором, и пригласить его на этот праздник её души.
– А если ей сказать просто нет? – сделал предположение я.
– А почему? – звучно протягивая слова, поинтересуется у меня леди Соня.
– Это моё дело. – Как отрежу, скажу я.
– Тогда моё дело, как хотеть понимать этот твой ответ. – С явной угрозой, хрипло проговорила леди Соня и, давая мне понять, как она может понять этот мой отказ отвечать на поставленный ею вопрос, плотоядно посмотрит на ничего не подозревающую Рыжую. – Вот посмотри на неё в последний раз, – так и говорили её бесовским огнём горящие глаза, – скоро ты её больше не увидишь, а всё по причине твоей не сговорчивости. – И так картами при этом в руках обошлась, что у меня и сомнений не возникло в том, что она сумеет что-нибудь подобное устроить.
– Тогда я не должен ей так отвечать. – Отмёл напрочь первый вариант ответа я. – А я должен её с толку сбить, атаковав её. – Решил я и мысленно применил против неё другой ответ. – А ты на себя-то смотрела, чтобы предлагать мне такие варианты? – с долей презрения и собственной значимостью заявлю я. И как мне покажется, то мой напор мысли достиг своей цели – леди Соня вдруг вся поникнет, опустив свою голову вниз вслед за своими плечами и начнёт перебирать руками на себе свою драную и всю в пятнах одежду, в поисках и не пойми чего. Правда вскоре ею отыскивается искомое и это, как и предполагалось мной (я иногда очень догадлив), было замызганное зеркальце, с потрескавшимся окном в мир себя. При этом леди Соня не сразу лезет в него заглядываться всей своей невозможностью наличия какой-нибудь красоты, а она смачивает пальцы своей свободной руки, в общем, смачно в неё плюёт, и затем ими наводит лоск на своей голове, после чего рукавом вытирает с лица крошки и какие-то странные жировые наслоённости и только после того, как концентрирует на своём лице внимание к себе, заглядывает в зеркало. Откуда на неё, надо заметить и подчеркнуть, не смотрит ничего нового, а всё тоже самое, что и в прошлые разы смотрело, как впрочем, всегда и с каждым из нас случается.
Ну а ответная реакция на своё изображение в зеркало, как правило, зависит и находится в компетенции нашего оптимизма насчёт себя. И если вы не большой насчёт себя оптимист, то вы можете и покачать головой, глядя на это обычное недовольство собой, а можете и плюнуть в лицо всё тому же невероятно нервному лицу, ну а если в деле оптимизма вы преуспели, то можете, как это сделала леди Соня, баба-яга местного разлива, напугать ещё больше зеркало своей расплывшейся улыбкой и, подмигнув мне в отражение зеркала, отчего я пошатнулся в ногах и чуть было не сбрендил в мыслях, приторно сладко обратиться ко мне.
– А ты что думаешь, я не в курсе того, какое впечатление я произвожу на не оперившихся духом юнцов, в которых ходит большая часть людей в штанах. – Омрачает мой ум своей ядовитой приторностью слов леди Соня. – Но дело ведь в том, – с такой безнадёжностью говорит это леди Соня, что у меня от нехорошего предчувствия внутри всё похолодело, – что не мне с моего лица воду пить … – леди Соня на этом месте специально делает кульминационную паузу и вдруг обрушивает на меня такое, что я и слов не могу найти, как это безумие назвать. – А тебе! – с языком наружу на выдохе, ором заявляет это леди Соня, дьявол в драных юбках и квинтэссенция всех моих страхов и ужасов в одном лице.
И я, покачнувшись на ногах, в оторопи от неё, только одно и смог, как вымолвить не в полном составе знаковую фразу: Твою ма…
Когда же я пришёл в себя, то я немедленно отмёл все словесные варианты ответов: «Ни за что я при таких условиях пить не буду, если вообще когда-нибудь захочу пить!», которые все вели к такому страшному для меня итогу. – Но что же тогда делать? – уже весь вспотев, вопросил я самого близкого к себе человека, то есть самого себя. После чего я, покосившись, смотрю на такую беззаботную и так увлечённую собой Рыжую, с чьего лица бы пил бы и пил, и мне вдруг в страшном предчувствии, на которое наводит неимоверное коварство и подлость леди Сони, стало до невероятного опасливо боязно и страшно за Рыжую, такую беззащитную перед вызовами современности в лице той же лед Сони, – а там, в будущем, откуда Рыжая, уже победили всю эту коррупцию и ржавчину человеческой души и опасность представляют только полукиборги и роботы, с кем ведётся беспощадный бой; ну и расчётливые недобитки типа Наум Наумыча.
– А эта грымза, леди Соня, – в момент окатило меня понимание стратегических планов леди Сони, – если на прямую от меня ничего не добьётся, то обязательно возьмёт Рыжую в заложники и начнёт посредством неё на меня давить. – Леди Соня со своей стороны видимо уловила это моё понимание её коварных планов насчёт Рыжей, и раз все карты раскрыты, обращается ко мне.
– Ну и что теперь ты скажешь? – пока что фигурально держа Рыжую в заложниках, вопрошает меня леди Соня.
– Тогда может быть, пройдём к столу. – Уже вслух озвучиваю своё решение я. – Почему бы и нет. – Многозначительно посмотрев на меня, сказала леди Соня, приглашая нас с Рыжей за стол. После чего мы все занимаем свои места за столом, – леди Соня с одной стороны, а мы друг напротив друга по левую и правую руку от этой ведьмы, – и каждый по своему начинаем свои приготовления к тому, для чего мы все здесь собрались. И если я и леди Соня, в общем-то, уже внутренне приготовились к будущему противостоянию и нам нужно-то было, всего лишь устроиться поудобней и переглянуться между собой, то находящаяся в беспечной неизвестности Рыжая, на всё смотрела с открытыми глазами и не спешила занимать своё место на стульчике, по пути к нему разглядывая всякую всячину, развешанную на стенах этой гадальной комнаты.
Когда же она, наконец-то, заняла своё место за столом и с озорным видом, под нашими хмурыми взглядами выложила перед собой свои ручки на стол и начала их, сбивая нас с мыслей, крутить, то леди Соня, явно завидуя, даже не молодости и красоте Рыжей, а той её беззаботности, с которой она смотрит на окружающий мир и на неё в том числе, чего ей никогда не достичь, а смотреть на всё это и на то, что она на неё смотрит без предубеждения на её ведьмовской вид, у неё нет больше сил, обращается ко мне с вопросом. – Ну так что?
– Ну так что? – делая непонимающий вид, переспрашиваю я её. Леди Соня с раздражение смотрит на меня и детализирует свой вопрос. – Так с чего начнём? – спрашивает она.
– А какие у вас есть предложения? – спрашиваю я её, хотя отлично зная, что она может предложить – один только обман и себя в качестве основного приза. Где первым она постарается накормить Рыжую, а вот главный приз предназначен для меня. С чем я категорически не согласен и мне придётся напрячь все свои силы, чтобы оставить леди Соню со своим собственным огромным носом. Ведь ввести в заблуждение клиента насчёт его носа, есть одновременно цель и инструмент воздействия у всей этой шарлатанской публики. А когда знаешь алгоритм работы этого шарлатанского инструмента, то есть шанс, как минимум, не быть обведённым вокруг собственного носа.
