26 ноября по 12 декабря 1912 года по приглашению директора департамента полиции начальник Кронштадтского жандармского управления и его помощник участвовали в Особом совещании при министре внутренних дел для обсуждения вопросов, связанных с ведением политического розыска. А 29 февраля 1913 года Владимиров избирается членом суда чести офицеров Отдельного корпуса жандармов. Благодаря хорошей репутации, вскоре он входит и в хозяйственную комиссию Кронштадтского управления, проводит документальные проверки истребованных и полученных сотрудниками сумм[17]. 6 апреля 1914 года был награжден орденом Святой Анны II степени.
Начавшаяся Первая мировая война стала тяжким бременем для офицеров царского политического сыска. Острая нехватка в империи квалифицированных специалистов по розыску сделала их почти незаменимыми специалистами. Жандармов направляли на службу в контрразведывательные и разведывательные отделения при штабах армий, чиновниками в администрации оккупированных территорий, назначали их военными цензорами. Это приводило к непредвиденному и очень значимому ослаблению организации внутренней безопасности в империи, а также умственным и физическим перегрузкам самих сотрудников спецслужб.
Не стал исключением и В.В. Владимиров. С 21 июля 1914 года по 18 декабря 1915 года приказом коменданта Кронштадтской крепости он занимал должность военного цензора Кронштадта. Параллельно с ним военным цензором с июля 1914 г. по февраль 1916 г. был и полковник Тржецяк. Кадровый голод в царских спецслужбах в годы войны непредвиденно обострился, потому даже крупные руководители и аналитики часто назначались на подобную рутинную бюрократическую работу. 1 октября 1915 года по распоряжению главнокомандующего армиями Северного фронта Владимиров и Тржецяк исполняли обязанности по организации контрразведки по Кронштадтскому крепостному району. В помощь им были направлены жандармский подполковник А.М. Филатьев[18] и поручик В.В. Шлихтинг[19], а также 2 старших и 8 младших филеров из числа жандармских унтер-офицеров, 2 писаря. Ежемесячные общие расходы на ведение контрразведки в Кронштадте составляли 2890 рублей, из которых 650 рублей шло на оплату прибавки к жалованью 4 офицерам, 130 рублей писарям, 666 рублей агентам наружного наблюдения (филерам), 265 рублей на работу канцелярии и фотографического оборудования, 100 рублей на оплату работы наемных переводчиков, 25 рублей на наем конспиративной квартиры и 290 рублей на содержание секретной агентуры. Самой ощутимой частью расходов была оплата разъездов, командировок сотрудников и агентов и отправка телеграмм, ежемесячно обходившаяся в 823 рубля. При этом жандармы значительно превысили заложенный бюджет: вместо положенных 2014 рублей перетратили лишних 876 рублей. Гасить недостачу приходилось за счет средств самого управления, экономя на политическом сыске. Так, в начале 1915 года эту проблему решали следующим образом: из 1415 рублей, положенных по смете на секретные расходы, из сумм отделения был потрачен лишь 1031 рубль, из которых 317 рублей было выдано в виде займа из бюджета следующего месяца.
Надо отметить, что теоретически военная контрразведка в Российской империи была изъята из ведомства полиции и подчинена Главному управлению Генерального штаба, штабам армий и военных округов, а работавшие в ее структурах жандармские чины изымались из органов политического сыска и прикомандировывались к соответствующим армейским подразделениям. Однако специфика Кронштадта заключалась в том, что работать контрразведчики должны были и на суше, и на море. Поэтому никто, кроме чинов Кронштадтского жандармского управления, взаимодействовавшего на межведомственном уровне одновременно с армией и флотом, не мог вести данную работу в достаточной степени эффективно. При этом надо отметить, что военные далеко не спешили оплачивать дорогостоящую работу по контршпионажу в полном объеме. Так, из израсходованных Кронштадтским управлением в декабре 1915 года на контрразведывательную работу 2890 рублей штаб Кронштадтской крепости возместил лишь 1800, оплатив их по статье на содержание секретной агентуры. Нехватка средств приводила к экономии. Из 25 секретных агентов и осведомителей, работавших на жандармское управление в этом месяце, только 9 человек получили жалованье по контрразведывательному бюджету, а 10 секретных сотрудников ежемесячного вознаграждения не получили вовсе. К началу 1916 года экономия на секретной агентуре и расширение внутренних займов из расчета будущих сумм от Департамента полиции стало основным способом сведения баланса Кронштадтского отделения, перегруженного контршпионской работой[20].
С началом войны Владимиров постоянно направляется в секретные командировки: в Петроград, Гельсингфорс, Ревель, Териоки, иногда раз в две-три недели[21]. Летом 1915 года Владимиров по приказанию главкома VI отдельной армии в военно-разведывательных целях был дважды командирован в Эстляндскую губернию на острова Эзель, Моон и Даго с секретным поручением. Это было не только крупнейшим расследованием в его жандармской службе, но и, по нашему мнению, началом второго крупного шпионского дела после известного «дела Мясоедова». Одной из задач VI армии было обеспечение безопасности побережья Прибалтийских губерний и Петрограда от возможного десанта немецких войск. После вынесения в марте 1915 года смертного приговора бывшему жандармскому подполковнику С.Н. Мясоедову было арестовано немалое количество людей, раскрыта целая «сеть немецкой агентуры», а к середине июня противники военного министра В.А. Сухомлинова, воспользовавшись его знакомством с Мясоедовым, добились отставки министра. Архитекторы дела Мясоедова, главным из которых был, бесспорно, генерал-майор М.Д. Бонч-Бруевич, были окрылены достигнутым успехом. Провал в Восточной Пруссии и только начавшееся великое отступление русской армии можно было объяснить работой германских шпионов.
Должность командующего VI армией занимал 70-летний генерал от артиллерии К.П. Фан-дер-Флит, однако уже с апреля 1915 года исполняющим должность начальника его штаба был назначен М.Д. Бонч-Бруевич. Он был направлен туда главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем с единственной целью: раскрыть немецкие шпионские организации в Петрограде и Прибалтике. Также перед отличившимся в мясоедовском деле генералом была поставлена задача собрать компромат на третьего в очереди престолонаследования великого князя Кирилла Владимировича и его супругу Викторию Федоровну, обвинив их в шпионаже. Задачей-максимум была дискредитация всех потомков великого князя Владимира Александровича.
Вот как это описал в своих мемуарах сам Бонч-Бруевич: «Своим назначением в 6-ю армию я был обязан тому, что в районе ее и самом Петрограде до крайних пределов усилился немецкий шпионаж. На моей обязанности было помочь престарелому и ветхому главнокомандующему армии Фан-дер-Флиту навести хоть какой-нибудь порядок в столице. Я доложил генералу Янушкевичу о своем намерении положить конец хозяйничанью германской разведки, и он от имени великого князя передал мне, что я могу действовать без опаски и рассчитывать на поддержку верховного главнокомандования. Еще через день я был приглашен на обед в поезд Николая Николаевича. После обеда великий князь, выйдя в палисадник, разбитый около стоянки, подозвал меня к себе. Взяв меня под руку, он довольно долго гулял со мной по палисаднику, разговаривая о предстоящей мне работе. “Вы едете в осиное гнездо германского шпионажа, – слегка понизив голос, сказал он мне, – одно Царское Село чего стоит. Фан-дер-Флит вам ничем не поможет; на него не рассчитывайте. В случае надобности обращайтесь прямо ко мне, я всегда вас поддержу. Кстати, обратите особое внимание на немецких пасторов, торчащих в Царском Селе. Думаю, что все они работают на немецкую разведку”. Оглянувшись и убедившись, что нас никто не слышит, великий князь попросил меня присмотреться к битком набитому немцами двору Марии Павловны. Вдова великого князя Владимира Александровича и мать будущего претендента на русский престол Кирилла, она до замужества была немецкой принцессой и не могла равнодушно относиться к нуждам родного фатерланда. “Ваше высочество, – взволнованно сказал я, – разрешите заверить вас, что я сделаю все для борьбы с немецким засилием и тем предательством, которым окружена 6-я армия”»[22].
