Юкон слышал шорохи со всех сторон и боковым зрением замечал: из сплетенья ветвей на него взирали блестящие глаза тех мертвецов, которые отчего-то боялись показаться. Возможно, они еще не лишились разума окончательно, и расправа Фоса их напугала.

Лабиринт петлял беспрестанно. Юкон чувствовал, как печет в груди от жары и как в горле скапливается горечь витающего повсюду пепла. То и дело одинокие руки норовили схватить его за штанину или края рубахи, но он только ускорял шаг. Фос оказался прав – покуда они не останавливались, мертвые не успевали за ними.

Нет, один он отсюда никогда бы не выбрался.

– Ты того, слышишь, – обратился к Фосу Тулар, – благодарствую тебе, в общем. В долгу я перед тобой теперь, выходит.

– Полагаю, ты сможешь его вернуть позже.

Кузнец насупился, пошевелил бровями и все-таки не удержался:

– Та зверюга, кстати, нас сожрать могла – такие клычищи, ты бы видел.

– Хорошо, что не видел, – парировал Фос.

– То есть это не считается уже, да? – с нажимом спросил Тулар.

– Как тебе удобнее.

– Она, конечно, одна была… – продолжил размышлять вслух кузнец, а Юкон заметил, что впереди вроде бы посветлело. – Но зато какая здоровая… Хотя и попасть в нее любой бы смог… Но чтобы лоб проломить – это ж сила нужна…

– Эй, счетовод, – Фос наконец остановился, и теперь уже свет, лившийся откуда-то сверху, стал отчетливо различим. – Мы пришли.

– Ого! – вырвалось у Тулара, когда трое путников выбрались из тесных стен и оказались на неожиданно зеленой, аккуратно подстриженной лужайке.

Юкон с интересом осмотрелся: правее расположился круглый стеклянный столик и под стать ему – стулья, сколоченные из обугленных длинных костей без единого гвоздя. За ними тревожно шелестела маленькая роща, расступавшаяся лишь затем, чтобы явить калитку, позади которой – у Юкона радостно забилось сердце – мерно покачивался корабль со спущенными парусами.

Значит, они почти у цели!

Свет лился сверху, но, запрокинув голову, Юкон не нашел на небесном бархате ни единой прорехи. Зато взгляд его зацепился за башенку, плавающую во тьме, такую крохотную и такую высокую, что шпиль был едва различим. Медленно и внимательно он разглядывал замок, из окон которого и ложился на лужайку теплый свет, – он весь состоял из башен и длинных галерей, их соединяющих. Балконные решетки издалека походили на черное кружево, ко входу взбиралась широкая пологая лестница из аспидного стекла.

– Вот это да, – восхитился Тулар и обратился к Фоссу: – А правда, что она красивая?

Фос сощурился, но промолчал.

– Да как иначе, богиня все ж таки, – продолжил рассуждать Тулар. – Не может сестра Всеотца обычной быть, да? Писаная красавица, о чем тут думать.

– В каком смысле – богиня? – уточнил Юкон, чувствуя, что снова отстает от событий.

– В самом прямом, – ответил ему неожиданно высокий женский голос, и он вскинул взгляд обратно на замок.

Из высоких двустворчатых дверей на лестницу скользнула тень – сгорбленная, в плаще с таким глубоким капюшоном, что полностью скрывал лицо, и с рукавами, волочащимися по земле. Тень опиралась на длинную кривую палку, заточенную с двух сторон и увитую колючим плющом.

– Она что?.. – прошептал Тулар пораженно. – Старуха?..

– Ее заточение здесь длится больше двух столетий, – тихо вторил ему Фос. – Прояви уважение.

– Да, молодые люди, уважения вам всем недостает, – голос тени, звонкий и молодой, совсем не вязался с усохшим под тяжелыми складками ткани телом. – Ни один ведь еще не справился о моем здоровье.

Фос выступил вперед и покорно склонил голову. Тень остановилась на последней ступени и выставила вперед руку, призывая к ней прикоснуться. Юкон случайно задержался взглядом на подоле ее плаща и, к своему изумлению, заметил, что из-под него выглядывает тонкий лысый хвост.

– А… – протянула тень, поведя головой, будто принюхиваясь. – Снова ты. Надоел уже.

– Прошу прощения, – искренне раскаялся Фос.

– Что на этот раз? Шанна снова захватила один из твоих миров, и ты снова позволил ей убить тебя?

– Нет. Не совсем.

– Ну ничего, когда-нибудь и она окажется в моем саду. И тогда – уж передай ей при встрече – она останется здесь навсегда. Никогда я не пущу ее обратно туда, где она пробуждает миры, чтобы тут же их разрушить. День, когда она выйдет из моих садов, будет последним днем моего властвования на этих землях, запомните, запомните все.

Фос выразительно взглянул на нее, но от споров воздержался.

– И все же, что ты тут делаешь? – продолжила допрос Соро. – Что привело тебя в мою скромную обитель?

Она вдруг резко повернулась в сторону Юкона и повторила движение головой. Тулар стоял рядом, онемевший и непривычно молчаливый. Только рот раскрывал, но ни звука из него не вылетело.

– Хм, – смотрительница мертвых садов спустилась на лужайку и, шурша подолом о сухую траву, приблизилась к застывшему мальчишке. – Значит, не что, а кто.

– Пропусти нас домой, – попытался вмешаться Фос, но старуха шикнула на него:

– Помолчи, воин. Как любопытно. Как любопытно.

– Что любопытно? – не выдержал Юкон. Ему совсем не нравилось, как пристально его разглядывают, не показывая при этом глаз.

– Любопытно, что ты и впрямь существуешь. Существуешь, но уже успел умереть. – Она воздела руку, будто бы желая ощупать мальчика. Рукав соскользнул и явил на свет три пальца на тщедушно тонкой ладони. Соро провела ими перед лицом Юкона и коротко коснулась груди с левой стороны.

– Сыграем? – вновь перебил ее Фос, но тень больше не слышала его.

– Значит, Козырь явился на наши земли. Ох, вам не позавидуешь.

– Почему? – мгновенно среагировал Юкон. Ему вовсе не льстило внимание, но он понимал, что упускает нечто важное.

– Без тебя они рушили миры друг друга. А с тобой разнесут Супермирье в клочья. И станет у меня тут многолюдно…

– Открой калитку, – Фос оттеснил Юкона себе за спину и уставился на сгорбленную старуху сверху вниз. – Раз признала Козыря, так верни его домой.

– Ты мне не указывай, воин, – повысила голос смотрительница и снова обратилась к Юкону: – Как они тебя назвали? Каким именем нарекли?

– Юкон. Но я не понимаю…

– Пойдем, Юкон. Нам многое нужно обсудить.

И она протянула ему раскрытую уродливую ладонь, всю сморщенную, как засохшее яблоко. Юкон замешкался. Фос начал что-то говорить, но старуха нетерпеливо сжала три пальца в кулачок, и голос его вдруг исчез. Тогда он дернулся, пытаясь заградить собой мальчишку, но так и застыл на месте, будто корнями в землю врос.

– Я уважаю тебя, воин, – добавила она, глядя в остекленевшие глаза Фоса. – Ты смел и силен духом. Но ты не смеешь мешать мне. Пойдем, Юкон. У нас не так много времени, как мне хотелось бы.

– Эй, погодите! – опомнился Тулар, словно вышел из оцепенения. – А ну не трожьте его. Вам ведь ясно сказали…

Грохочущий бас камнем рухнул в тишину, и еще одно безмолвное изваяние украсило мертвый сад Соро.

– Никакого покоя, – пожаловалась старуха. – И так, представь себе, уже второе столетие.

– Я не пойду с вами, – дерзко ответил ей Юкон, вспомнив предостережение Бо. Все же, сколь трудно им ни было жить бок о бок, но Бо никогда не желал ему смерти.

– Вот как, – старуха обернулась, уже устремившись к замку. – А если я заставлю?

– Не заставите. Не сможете. Я знаю.

– Ах, знаешь. Ну что ж, – она помолчала. – Тогда сыграем.

И заковыляла к стеклянному столику. Юкон, недолго думая, поспешил следом. И раз уж терять, как ему казалось, было нечего, спросил:

– Почему вы зовете меня Козырем?

– А кто ты? Козырь и есть.

– Но что это значит?

– Тебе не рассказали? Воин смалодушничал? И перед кем – перед тобой! Нет, больше не позволю ему разгуливать по моим садам. И играть не стану. Есть ведь предел и у моего терпения.

– Так что это значит? – напомнил Юкон, когда они уселись за стол и старуха запустила три своих пальца за пазуху. – Почему вы сказали, что из-за меня они…