Л. НИЛОГОВ

БАНЯ

Рассказ

Перевел В. Муравьев

Однажды мы с товарищем отстали от нашей экспедиции. Уже темнело, нам сказали, что невдалеке живет лесник, и мы решили заночевать у него в сторожке. Миновав старую мельницу, прошли немного сосновым бором и вскоре уже стучались в дверь.

Лесника не оказалось дома, зато его жена приняла нас как дорогих гостей, на столе появились соленые грузди и рыжики, перловый суп и яичница.

Хозяйке, тете Марфе, было уже далеко за шестьдесят, но держалась она прямо, ходила по-молодому легко, разговаривала приветливо.

Одета она была, как одевались в старину: на голове расшитый бисером кокошник, синий дубас в белые цветочки, на ногах новые лапти с красной подковыркой.

Мы поинтересовались, не знает ли тетя Марфа каких-нибудь старинных песен, мол, наша экспедиция как раз для того и послана, чтобы собирать и записывать старинные песни, сказки и легенды.

Тетя Марфа не стала отнекиваться. Она спела несколько очень хороших песен, которые мы тут же записали на магнитофон.

Потом мы спросили:

- Тетя Марфа, а вам не доводилось слышать легенду о том, как одна девушка в этих местах устроила белогвардейцам баню?

Она глянула на нас озорным взглядом и ответила:

- Как не слыхать? Только это не легенда, а самая что ни на есть быль.

- Расскажите, тетя Марфа.

- Ну, коли интересно, слушайте. А уж если что не так скажется - не обессудьте.

Она облокотилась о столешницу, некоторое время помолчала, должно быть собираясь с мыслями, и начала свой рассказ.

- Вы, сыночки, как шли сюда, видели мельницу на Черной речке. Небось приметили рядом с мельницей избу без окон и покосившуюся баньку за избой. Теперь там никто не живет, а в прежние времена жил в той избе мельник Ермолай со своей дочерью.

Дочь была отцу хорошей помощницей. Никакой работы не чуралась, ни силой, ни ловкостью бог ее не обидел, да и красотой, говорят, не обошел. Многие парни, приезжавшие на мельницу из окрестных деревень, засматривались на нее.

Но ей по сердцу был один, звали его Савелий. Он и посватался к девушке.

Да на беду, не пришелся он по сердцу ее отцу. Сам Ермолай отличался медвежьей силой: березовую ступу брал зубами и закидывал на полати, железные подковы руками разгибал.

А Савелий был невелик ростом, большой силой не отличался, к тому же любил побалагурить, попроказничать. Вот и решил Ермолай, что такой зять не будет толковым помощником, и ни за что не хотел отдать дочь за Савелия.

Савелий говорил девушке:

"Не отдаст тебя отец добром, выкраду тебя, как курицу, спрячу за пазуху и унесу далеко-далеко, туда, откуда солнце встает".

Девушка любила Савелия. Но и отца любила, не хотела ему перечить, все ждала, что дело как-нибудь устроится.

Однажды она наварила большую корчагу крепкой браги, надумала как следует отца угостить, а когда размягчится его сердце от браги, поговорить с ним о свадьбе с Савелием. Чтобы отец не узнал о заранее готовящемся угощении, она спрятала корчагу в бане.

Надо вам сказать, сыночки, что в то время шла гражданская война и места наши по нескольку раз переходили из рук в руки: то белые придут, то красные их отгонят.

В одно время нагрянула большая сила белых. Пришлось красным отступить.

Плохо было добрым людям при белых. Савельева отца, старика седого, выпороли да еще лошадь-кормилицу увели со двора. Савелий хотел заступиться за отца, да еле ноги из деревни унес. Прибежал он на мельницу, мельникова дочь спрятала его в надежном месте.

А белые, как на грех, заявились на мельницу. Офицер и с ним трое солдат.

Ермолая в ту пору дома не случилось.

С белыми приехал кулак Трофим, Савелий у него в батраках служил.

Стал этот Трофим распоряжаться на мельнице, как у себя дома:

"Эй, девка, подавай гостям самое лучшее кушанье и питье", приказывает он мельниковой дочке.

Что тут будешь делать? Пришлось ставить на стол угощение. У девушки как раз к тому времени брага поспела. Сбегала она в баню, отлила бражки из корчаги в туес, принесла в избу.

Наелись, напились незваные гости, а Трофим опять командует:

"Истопи-ка, девка, баню! Мы хотим попариться. Да пошевеливайся!"

Девушка и тут не стала перечить, истопила баню. Когда баня была готова, пошли офицер с солдатами париться и Трофим с ними.

А девушка прокралась к Савелию, сказала:

"Белые в бане моются, бери коня, скачи в Ковалевку, туда, говорят, вчера красный отряд пришел".

Вскочил Савелий на коня, умчался по лесной дороге и вскоре вернулся с красным отрядом.

Окружили красные баню.

"Выходи по одному!" - приказывает командир.

Открывается дверь, и из бани вываливаются пьяные беляки: добрались они до корчаги с брагой. Хоть голыми руками их бери. Их и взяли.

Тут как раз мельник вернулся домой. Рассказал ему красный командир, как дочь мельникова и ее жених помогли взять в плен белого офицера с солдатами, и на прощанье посоветовал поскорее свадьбу сыграть.

"Уж больно хороша пара!" - сказал командир.

После этого случая Ермолай переменился к Савелию и вскоре дал согласие на свадьбу. А потом...

Тетя Марфа не успела закончить свой рассказ. В сенях заскрипели половицы, дверь отворилась, и в избу вошел старый лесник. Был он невысок ростом, но широк в плечах, глаза под косматыми бровями смотрели чуть насмешливо.

Он поздоровался с нами за руку, сказал, что рад гостям. Потом взглянул на взволнованную, разрумянившуюся жену и ласково-укоризненно проговорил:

- Ну, старуха, ты, я вижу, снова про баню вспомнила?

Тетя Марфа немного смутилась, с улыбкой развела руками:

- Что поделаешь, Савельюшка, люди просят, я и рассказываю. Молодым людям интересно послушать, а мне приятно вспомнить молодость.