– Завтра с самого утра всё там принимаешь – лицо ротного вновь приняло обычное суровое выражение, а в голосе зазвенели металлические нотки – Смотришь, чтобы везде всё было в порядке, чтобы, когда мы послезавтра придём, проблем не было. Ямы выгребные проверь, чтобы пустые были, понял? Или тогда пусть новые копают.
Он вопросительно на меня посмотрел, явно ожидая ответа.
– Так точно, сеньор капитан, всё понял!
– Давай, бегом, пока братья не заявились – он вытащил из кармана часы и посмотрел на циферблат – Четверть часа на сборы.
– Сеньор капитан!
– Что ещё?
– Сеньор капитан, а вам ничего за это не будет? Ну, за меня от отца Деметрио?
Ротный положил часы обратно и, вскинув подбородок, высокомерно посмотрел на меня.
– Кишка тонка у святого отца против герцога.
Я понял, что он имеет в виду самого генерала Бонелли. Говорили, что капитан служил у него, когда герцог ещё не был генералом.
На пункте переформирования жизнь по сравнению с передовой показалась просто раем. Питание улучшилось, нам выдали новое обмундирование. Нормы выдачи угля и дров тоже повысили. Мой взвод пополнился новыми бойцами. Не давали покоя лишь мысли о нашем ротном капеллане. Насколько я слышал, его срочно вызвали в епископство, но когда он должен вернуться, никто сказать не мог. К капитану с этим вопросом я обратиться не решался. Оставалось тешить себя надеждой, что внезапному отъезду святого отца, так или иначе, поспособствовал наш ротный через герцога. По крайней мере, спокойствие капитана позволяло надеяться на правдоподобность этой версии.
Однажды утром, через две недели нашего пребывания в пункте переформирования, выйдя из землянки, я увидел всадника, мчавшегося во весь опор по снежно-грязевой каше полурастаявшей целины со стороны штаба бригады. Подъехав к землянке капитана, он спешился и, привязав к коновязи грязного взмыленного коня, заскочил вовнутрь.
Через несколько минут оттуда вылетел вестовой и побежал к блиндажу командиров взводов. Увидев меня, он встал, как вкопанный, и вытянулся, приложив ладонь к шапке.
– Сеньор лейтенант! Сеньор капитан срочно вызывают командиров взводов!
Ёкнуло сердце. Кажется, наша райская жизнь заканчивается. Обычно переформирование длится два месяца, необходимых для обучения пополнения и боевого слаживания подразделений. Но, видимо, обстановка на передовой осложнилась. Я спустился в землянку и позвал остальных лейтенантов.
– Сеньоры офицеры! – официальным тоном начал капитан, пока мы трое навытяжку стояли перед ним в его блиндаже. В руке он держал лист бумаги – Мне только что поступил приказ. Наш король подписал перемирие. Война пока приостанавливается.
Мы невольно переглянулись. С кем, интересно, король заключил перемирие? С вампирами? С зомбаками?
– Я знаю – продолжал наш командир – всё это кажется очень странным, и я сам никак не могу это объяснить, но наша бригада получила приказ передислоцироваться в Королевство. Могу только предположить, что где-то объявился враг настолько опасный, что это заставило пойти на перемирие с вампирами Империи Тьмы. Поэтому, думаю, тем из вас, кто мечтает вернуться к гражданской жизни, стоит засунуть свои мечты куда-нибудь подальше.
Капитан показал жестом на табуретки у стола, приглашая сесть, и сел сам.
– Итак, сеньоры лейтенанты – продолжил он после того, как все заняли свои места – Не наше дело обсуждать приказы командования. Нам необходимо завтра всей ротой выдвигаться пешим порядком на станцию Днипро. До станции, фактически, три перехода, но нам надо управиться за два с одной ночёвкой. Всё лишнее сдать в обоз, оставить только оружие и по одному боекомплекту, выделить от каждого взвода по пять человек в сторожевое охранение. Каждый получит у меня маршрут движения. Всем всё понятно?
– Так точно сеньоре – раздался нестройный хор наших голосов.
– Короче – Капитан достал часы – Сейчас десять пятнадцать. Через час все взвода должны быть готовы к выдвижению. Свободны!
В землянке обсуждать новость было некогда – времени на сборы было в обрез. Быстро похватав нехитрые пожитки, я отнёс их в хозвзвод, где вовсю уже шла суета: снаряжали обоз. Точно в час, назначенный капитаном, вся наша рота была уже готова к выдвижению.
Путь до станции прошёл без происшествий. Хотя пеший марш в семьдесят километров, который нужно было совершить за два дня, уже сам по себе был тем ещё происшествием. По дороге, днём представлявшей собою месиво из грязи и мокрого снега, а вечером и с утра – ледяной каток. Тем не менее, на станцию подоспели вовремя. Час на погрузку – и вот паровоз, дымя и покрикивая гудком, потащил нас на родину.
2
Через два дня поезд привёз нас в Падову – центр военной корпорации герцога Бонелли. Подумать только – два дня пути из войны в мир. На фронте мне казалось, что до мирной жизни – это где-то примерно, как до Луны. Поначалу было дико смотреть на прохожих, слоняющихся по улицам, не боясь миномётного обстрела. На экипажи с цокотом копыт проносящиеся по мостовым. Но через пару дней уже привык.
Офицеров и большую часть солдат распустили в отпуска. Многие поехали домой. Меня же отпускать никто не собирался, так как я был выкуплен у Банкирского Дома Варбургов непосредственно Герцогом, и по условиям контракта должен был отслужить пять лет. Соответственно, с учётом лейтенантских курсов, оставалось ещё три с половиной.
Поселили меня в казармах Герцога, правда выделили, хотя и небольшую, зато отдельную комнату. Ну, и ещё плюсом можно считать то, что разрешали выходить в город. Хотя, что толку гулять по городу без денег: четыре пятых моего жалования забирали в счёт уплаты долга. Поэтому большую часть времени я проводил в казармах. Там, как ни странно, была приличная библиотека с очень хорошей подборкой книг по истории. Хотя акцент там был больше на истории войн, тем не менее, чтение меня увлекло.
Через месяц такой жизни мне в голову пришёл, как показалось, гениальный план. Вот сейчас я ничего не делаю, а, тем не менее, мне капает жалование, причём, немаленькое. А что если меня сдать в аренду на мой завод в Сиракузах в качестве инженера? Ведь тогда герцог сможет получать за меня дополнительный доход. А я смогу быть вместе со своей семьёй.
С этой идеей я записался на приём к адъютанту герцога маркизу Бриенца. Конечно, хотелось бы попасть к самому генералу Бонелли, но я был слишком ничтожной фигурой для этого.
– Лейтенант – произнёс маркиз, когда я ему выдал своё гениальное предложение – Я прекрасно понимаю ваше желание. Но доход от лейтенанта с боевым опытом в несколько раз больше, чем от какого-то инженера. Не беспокойтесь – тут он ухмыльнулся – Мы очень скоро найдём вам подходящую работёнку.
На этом аудиенция закончилась. На выходе встретил своего ротного. Я встал по стойке смирно, козырнув, но он протянул руку.
– Что, лейтенант – скучаешь?
Я секунду помедлил с ответом, затем нашёлся.
– Так точно, сеньор капитан! Соскучился по настоящей работе!
Капитану мой ответ явно понравился. Он похлопал меня по плечу и направился прямиком в кабинет герцога.
Маркиз не обманул: мне действительно нашли работу. Королевству требовался уголь, много угля. На территории Королевства его практически не было, поэтому он добывался на шахтах к северу от Альп – в дикой безлюдной стране, почти круглый год покрытой снегом. К шахтам вела железная дорога, а так как на поезда там частенько нападали дикие аборигены, то обычно эшелоны собирали в конвои под охраной бронепоездов. Как правило, в каждом таком конвое было два бронепоезда и до роты пехоты.
Капитана Манчини назначили начальником конвоя. А в свои заместители он выбрал меня. Конечно, чтение книжек по истории в библиотеке было намного приятнее рискованной поездки в холодную страну с дикими аборигенами, но я был горд тем, что капитан мне доверяет.
Стартовали через неделю. Конвой состоял из четырёх эшелонов по пятнадцать вагонов. Каждый эшелон тянулся своим локомотивом. Составы должны были находиться в пределах прямой видимости от соседних. Один бронепоезд следовал во главе этой процессии, второй замыкал её. В головном находился капитан, а в хвостовом – его заместитель, то есть я. Связь приходилось держать по телефону, а также с помощью световой азбуки и ракет. Было ещё чудо техники – радиостанция, которая позволяла общаться на большом расстоянии безо всяких проводов и фонарей, но на неё надежды было немного, так как она постоянно ломалась.
