Возникла небольшая пауза. На лице моего собеседника появилась едва заметная усмешка.

– Кто я? Я тот, кто владеет всем этим твоим миром.

Владеет моим миром? Я думал, что это король или папа римский. Может, передо мною сейчас и вправду сам господь бог?

– Сейчас ты свободен, друг мой – тем временем, продолжал этот странный человек – Тебе выделят достойные покои, чтобы ты отдохнул и набрался сил перед важными делами.

Я хотел ещё что-то спросить, но мой собеседник сделал жест рукой по направлению к двери, в которую я вошёл. Дверь тотчас открылась, и на пороге появились всё те же офицер с конвоирами.

Меня привели в роскошно отделанное помещение с высокими потолками. Офицер провёл меня по всем углам, поясняя что, где и для чего служит. На тюрьму это было совсем не похоже. Скорее, на номер первоклассной гостиницы, типа той, где мы отдыхали с Франческой, когда путешествовали из Сиракуз в столицу Королевства – Наполи. Тогда я за три дня пребывания там отдал своё месячное жалование.

Когда конвоиры оставили меня одного, первым делом я направился в ванную комнату. О, боже! Там была настоящая ванна. В доме моего отца их было даже две, но лежать в них обычно не разрешали, так как греть такое количество воды было слишком дорого. Собственно, тогда в гостинице с Франческой это и был последний раз, когда удалось нормально понежиться в ванной.

Я открыл краны и потрогал воду. Из того, что был отмечен красным, на самом деле текла горячая вода. Через десять минут, когда ванна наполнилась, я скинул одежду и с головой погрузился в приятное тепло.

Когда через час я вышел из ванной комнаты, то увидел на столе ужин. Да, когда мы с Франческой ходили по дорогим ресторанам, я пробовал подобные блюда. Но то были рестораны, а это, фактически, тюрьма. На столе среди всяческих яств в серебряном ведёрке стояла бутылка вина. Я посмотрел на этикетку и обомлел: это было настоящее тосканское кьянти пятилетней выдержки. На своё, весьма немаленькое, лейтенантское жалование я смог бы купить не более десятка таких бутылок.

Утром, когда я ещё лежал в постели с больной после выпитого вина головой, в мою камеру заявилась всё та же конвойная команда. Дали мне десять минут привести себя в порядок и снова повели по роскошным коридорам резиденции Дома Варбургов.

Наконец, наша процессия подошла к резной дубовой двустворчатой двери, находящейся в торце одного из коридоров. Офицер постучал и распахнул тяжёлые створки, сделав мне рукой знак войти.

Я оказался в просторной ярко освещённой несколькими электрическими фонарями комнате. Высокие окна были плотно закрыты занавесями. У стены, противоположной двери, через которую я вошёл, стоял большой овальный стол с резными ножками причудливой формы. Каждая представляла собой три змеи, сплетённые между собой. За столом сидел человек, внешним видом больше всего напоминающий королевского клерка средней руки, что совсем не вязалось с роскошным убранством его кабинета. Очки на круглом тщательно выбритом лице, тёмные жидкие волосы, обрамляющие обширную лысину – всё это довольно забавно контрастировало с окружающей обстановкой.

Я остановился метрах в трёх от стола напротив хозяина кабинета, ожидая указаний.

– Садитесь, Орсолини – человек слегка кивнул на ближайший ко мне стул.

Пока мой собеседник молчал, я рассматривал узор, выполненный из маленьких тщательно подогнанных друг к другу пластинок дерева различных цветов и занимавший большую часть поверхности столешницы. Это были три переплетённые змеи – герб Банкирского Дома Варбургов.

– Орсолини – наконец оторвался от своих бумажных дел мой собеседник – Мы хотим предложить вам дело, для которого, по нашему мнению, вы подходите лучше всего.

Я вопросительно посмотрел на него, но промолчал. Служба в корпорации Герцога приучила меня не задавать лишних вопросов. Если надо, начальство и так всё скажет, а не надо – значит, и знать этого не следует.

– Мы собирали о вас справки – меж тем продолжал человек – И теперь знаем о вашей жизни всё. Да, я забыл представиться. Фабрицио Голдини, директор Департамента Безопасности Банкирского Дома Варбургов.

Говоря всё это, мой собеседник смотрел на меня с таким видом, будто хотел сказать, что я для него прозрачен, словно горный хрусталь. Интересно, что за справки они там собирали? И что это за странный вчерашний тип в зале под нарисованным небом? Вчера во время ужина я долго размышлял над этим происшествием. Что хотел он сказать этой своей фразой? Какого мира он хозяин? Размышляя, я всё больше стал склоняться к мысли о том, что у сеньора просто мания величия. Я подобные вещи в жизни встречал не раз. Вот, например, был у нас на фабрике неплохой главный инженер. А когда поставили его управляющим, возомнил себя чуть ли не самим господом богом.

– Смею вас заверить – произнёс Голдини – Мы перебрали достаточно кандидатов.

Кажется, задумавшись, я что-то пропустил. Но что за дело они хотят мне предложить? Ради чего со мною носятся, как со свадебным поросёнком? У нас в Сицилии существует такой обычай: когда назначается день свадьбы, обычно, за полгода, выбирается самый красивый молочный поросёнок. И все эти полгода хрюшка живёт, словно принц крови. Его кормят разными поросячьими лакомствами, моют по три раза на дню и даже одевают в специально сшитые одежды. А в день свадьбы закалывают и съедают.

– Вы, наверное, хотите узнать, ради какого дела здесь находитесь? – в этой фразе совершенно не звучало никаких вопросительных интонаций. В принципе, оно и верно – и так ясно, что мне не терпится это узнать. Но мой собеседник, тем не менее, кинул на меня взгляд, который можно было понять, как разрешение задавать вопросы.

– Так точно, сеньор – ответил я по-военному. Мой солдафонский тон заставил Голдини поморщиться.

– Орсолини – тоном, в котором явно угадывалось недовольство, произнёс он – У нас тут не казарма. Учитесь разговаривать нормальным языком свободных людей.

Я хотел ответить «да, сеньор», но вовремя остановился. Да, уж – почти два года службы в войсках Герцога даром не проходят.

– Хорошо – ответ дался с некоторым трудом.

– Вот и прекрасно. Итак, вас мучает этот вопрос. И я могу сразу дать на него ответ.

Тут Голдини снова сделал многозначительную паузу, как бы подчёркивая значимость момента.

– Дело, которое мы хотим вам предложить – начал мой собеседник – Требует некоторых важных качеств. Человек, который будет выполнять эту работу, обязан иметь очень хорошее образование в области точных наук. Также он должен уметь рисковать и чувствовать грань между разумным риском и безрассудностью. Согласно тем сведениям, которые мы о вас собрали, всеми этими качествами вы обладаете. С отличием закончили одну из лучших технических школ Королевства, со стороны руководства завода, где вы работали, о вас, как о специалисте, очень хорошие отзывы. И, наконец, вы умудрились прослужить почти полтора года в самых горячих точках, и при этом остаться в живых. Во всём Королевстве немного найдётся людей с такой биографией.

Он опять немного помолчал, оценивающе глядя на меня. То, что Голдини сейчас обо мне говорил, слышать было, конечно, приятно. Но вот о предстоящем деле пока ничего конкретного.

– Орсолини – тихим, можно даже сказать, зловещим тоном произнёс он, подавшись вперёд. Его лицо оказалось в метре от моего, а неподвижные зрачки тёмных глаз, казалось, буравили мозг – Должен предупредить вас о том, что всё, вами здесь услышанное, должно остаться в этих стенах. Я не стану требовать каких-то расписок. Вы офицер и дворянин и прекрасно понимаете, что за нарушение клятвы наказание может быть только одно. Вы даёте клятву?

Чёрт! Я, разумеется, был готов к такому обороту, но всё равно мурашки пробежали по коже. Интересно, у меня есть выбор?

– Да, сеньор – коротко и чётко ответил я.

– Итак – продолжил он, откинувшись на спинку кресла – Вам предстоит очень важная миссия за пределами Объединённого Королевства. Официально вы будете числиться торгово-техническим специалистом при королевском консуле. Вашими открытыми задачами будет покупка лицензий на некоторые технологии. Это, конечно, тоже важно, но главным делом, о котором не будет подозревать даже сам консул, станет раскрытие одного очень важного секрета.