Литмир - Электронная Библиотека
A
A

-- У меня было одиннадцать жен, сэр.

-- Многие считают, что и с одной нелегко справиться.

-- А это от отсутствия практики. Кто был женат одиннадцать раз, тот женщин наизусть знает.

-- Но почему вы остановились на одиннадцати?

-- Вот-вот, я так и знал, что вы это спросите. Как увидел вас, сразу подумал, лицо у него умное. Одиннадцать -- нелепое число, верно? Что-то в нем есть незаконченное. Три--это может быть у любого, и семь еще туда-сюда, девять, говорят, приносит счастье, десяток тоже неплохо. Но одиннадцать! Я только об этом и сожалею. Все бы ничего, кабы только довести счет до дюжины.

Он расстегнул пальто и извлек из внутреннего кармана бумажник, толстый и сильно засаленный. Из бумажника же достал целую пачку газетных вырезок, грязных, потертых на сгибах, и штуки три развернул.

-- Вы только взгляните на эти снимки, и сами скажите, похожи они на меня? Поглядеть на них, можно подумать, что это какой-то уголовник.

Вырезки были длинные, можно было не сомневаться, что среди газетных редакторов Мортимер Эллис в свое время котировался высоко. Одна корреспонденция была озаглавлена "Муки многократного мужа", другая --"Бессердечного мерзавца -- к ответу", третья --"Презренный негодяй дождался своего Ватерлоо".

-- Хорошей прессой это не назовешь, -- протянул я.

Он пожал плечами.

-- Вообще-то я на газеты не обращаю внимания. Слишком многих журналистов знал лично. Нет, кого я не могу простить, так это судью. Он обошелся со мной безобразно и себе только навредил -- в том же году умер.

Я пробежал глазами корреспонденции.

-- Он, я вижу, дал вам пять лет.

-- Позор, иначе не назовешь, а вы посмотрите, что тут сказано. -- Он ткнул в нужную строку указательным пальцем. -- "Три из его жертв подали ходатайства о помиловании". Вот они, значит, как ко мне относились. И после этого он дает мне пять лет. Да еще обзывал по-всякому -- бессердечный негодяй -- это я-то, добрейшей души человек, -- язва на теле общества, опасен для окружающих. Сказал, что, будь его воля, приговорил бы меня к наказанию плетьми. Не то самое страшное, что он дал мне пять лет -- хотя я продолжаю считать, что это чересчур, -- но какое он, скажите, имел право так надо мной измываться? Никакого не имел права, и я ему не прощу никогда, проживи я хоть до ста лет.

Щеки многоженца вспыхнули, слезящиеся глаза сверкнули. Для него это была наболевшая тема.

-- Можно прочесть? -- спросил я.

-- Для чего же я вам их и дал. Непременно прочтите, сэр. И если после этого вы не согласитесь, что я -- жертва чудовищной несправедливости, значит, вы не тот человек, за какого я вас принимал.

Просматривая одну вырезку за другой, я понял, почему Мортимер Эллис так подробно осведомлен о приморских курортах Англии. Он ездил туда на охоту. Метод его был прост: когда кончался сезон, он приезжал в один из этих городков и снимал комнату, благо пансионы пустовали. Ему, видимо, не требовалось много времени, чтобы завести знакомство с какой-нибудь девицей или вдовой, в возрасте, как я не мог не заметить, от тридцати пяти до пятидесяти лет. На суде они все показали, как свидетельницы, что познакомились с ним на набережной. Как правило, он уже через две недели предлагал им руку и сердце, а вскоре после этого они сочетались браком. Тем или иным способом он у них выманивал их сбережения, а через несколько месяцев, сославшись на неотложные дела в Лондоне, уезжал и больше не возвращался. Лишь с одной он затем встретился вновь еще до того, как все они, явившись в суд по вызову, увидели его на скамье подсудимых. Это были отнюдь не легкомысленные вертушки. У одной отец был врач, у другой священник; была среди них хозяйка меблированных комнат, вдова коммивояжера и удалившаяся от дел портниха. У каждой был небольшой капитал, от пятисот до тысячи фунтов, но независимо от степени их богатства он обчищал их до последнего пенни. Однако все, как одна, утверждали, что он был им хорошим мужем. Мало того, что три из них действительно ходатайствовали о его помиловании, одна даже заявила, что, если он захочет, она готова принять его обратно. Заметив, что я как раз читаю про это, он сказал:

-- И можно не сомневаться, она стала бы на меня работать. Но я так считаю -- прошлого не воротишь. До сочной отбивной мы все охотники, но остывшая баранина -- это, признаюсь, не по мне.

Только несчастный случай помешал Мортимеру Эллису жениться в двенадцатый раз и таким образом довести счет ровно до дюжины, что, видимо, было его заветной целью. Он уже успел обручиться с некоей мисс Хаббард ("две тысячи фунтов, не меньше, в облигациях военного займа",-- доверительно сообщил он мне), и церковное оглашение уже состоялось, но тут его случайно увидела одна из бывших жен, навела справки и заявила в полицию. Накануне двенадцатой свадьбы его арестовали.

-- Дурная она была женщина,-- сказал он мне,-- обманула меня без всякой жалости.

-- Каким же образом?

-- А вот каким. Встретил я ее в Истборне, как-то в декабре, на молу, и в разговоре она упомянула, что была модисткой, а теперь на покое. Сказала, что кое-что сумела отложить на черный день. Сколько именно -- утаила, но дала понять, что тысячи полторы у нее имеется. А когда я на ней женился, вы не поверите, оказалось, что у нее всего-то триста фунтов. И она же меня потом продала. А она ведь от меня и слова худого не услышала. Другой бы рвал и метал, если б его так одурачили, а я и виду не подал, до чего огорчился. Просто взял и ушел.

-- Однако же триста фунтов с собой прихватили?

-- Странно вы рассуждаете, сэр, -- возразил он обиженно. -- На триста фунтов долго не просуществуешь, а я, как-никак, был женат на ней четыре месяца, прежде чем она созналась.

-- Простите за нескромный вопрос, -- сказал я, -- и ради бога не усмотрите в нем невысокого мнения о ваших внешних данных, но... почему они за вас выходили?

-- Потому что я их об этом просил, -- отвечал он, явно удивленный моей недогадливостью.

-- И вы никогда не получали отказа?

-- Очень редко. Четыре-пять раз за все время. Я, конечно, делал предложение лишь после того, как основательно прощупаю почву, но и то случалось промахнуться. Вы же понимаете, нет такого человека, чтобы стрелял без промаха. Бывало, что я несколько недель обхаживал женщину, а потом все-таки убеждался -- нет, не то.

5
{"b":"66273","o":1}