Крики Майкла слышались как сквозь вату, слова непонятны. Свет фонарика то в один глаз, потом в другой, запах у носа и снова щелчки у ушей.

— Просыпайтесь… — Шлепок один, второй, третий…

Элис открыла глаза, свет не давит и не режет. Слышно все хорошо, картинка четкая…

— Элис, как Вы себя чувствуете?

— Нормально. Я же в больнице, что со мной было?

— У Вас был не большой сердечный приступ, но мы все вовремя сделали и все успели. Нельзя так нервничать и так переживать, особенно в Вашем положении.

— А малыш как?

— Это было сложнее, мы делали все, что могли и спасли его, еще бы не много и пришлось бы делать кесарево, а там не известно выжил бы или нет… Шестимесячных, сложно спасать, если начинаются роды. Но в Вашем случае до этого почти не дошло. Опять же спасибо, что Ваша подруга вовремя нас вызвала, если бы позже…

— Ясно, спасибо Вам огромное, за то, что сына спасли.

— Да не за что, поправляйтесь. И еще кое-что, вообще-то это у нас не положено, но он сильно просил.

— Кто он?

— Посмотрите в окно.

К окну подъезжает наружный лифт весь заполненный розами, на нем стоит Майкл и держит табличку, на которой написано: «Прости — я виноват. Я очень люблю тебя и малыша.» Он улыбнулся и перевернул табличку: «Выходи за меня, я хочу, чтобы ты стала моей женой », снова перевернул: «Можно мне войти? » Элис кивнула головой. Через несколько минут Майкл вошел, но через дверь, а следом и цветы. Вся палата была в белых розах. Доктор вышел.

Майкл подошел к постели, встал на одно колено и достал маленькую красную коробочку.

— Элис, согласна ли ты, стать моей женой? — Он открыл коробочку и поцеловал руку Элис.

— Согласна. — Майкл от радости кинул кольцо на пол и начал целовать свою будущую жену.

— Я так люблю тебя. Я тебя люблю. Слышишь? Я готов кричать об этом на весь мир. Мне не нужны другие, мне нужна ты и только. Запомни это навсегда. Умирать буду любя тебя и нашего сыночка. Вы самые главные люди для меня на этой планете.

— И я люблю тебя. Я никогда не играла тобой и твоими чувствами, я не врала, что люблю и не вру сейчас, я ни с кем и ни о чем не договаривались. Я никогда не желала тебе вреда. Я не причинила бы тебе боль просто так, ради забавы. Я очень люблю тебя, я на все готова пойти ради тебя. Надо будет и умру за тебя. Я не понимаю почему Клэр так думает и зачем она это все говорит.

— Она просто глупенькая. Это ее выводы и только. Я сам, когда это все от нее услышал, подумал мол, она это реально знает и есть доказательства, да я даже к тебе спать не пошел. А потом утром она мне сказала мол, что это ее выводы. И тут я охренел совсем.

— Майкл, а кто была та девушка, с которой ты целовался, а потом ударил в ресторане.

— Это мой менеджер, я сам никак не ожидал от нее такого поведения, ну и после всего, уволил.

— Люблю тебя, иди сюда. — Элис обняла Майкла и они поцеловались.

— Ой, а где кольцо? — Майкл начал ползать по полу на коленках и искать кольцо.

— Вон оно, лежит у тумбочки. — Майкл дополз до тумбочки, поднял кольцо и пополз обратно к Элис.

— Так вот. Сейчас, я надену это кольцо и ты станешь моей, но пока неофициально, обратного пути назад нет. А теперь ответь мне, ты точно согласна быть со мной и в горе, и в радости, и в конфетах, и. Ахах, прости, не смог себя сдержать.

— Та согласна на все, надевай уже. — Майкл надел кольцо и они снова чмокнули друг друга.

— Простите, мистер Джексон, приемные часы окончены.

— А можно я ее домой заберу.?

— Нет.

— А если?..

— Нет.

— Но я думал, что…

— И нет.

— Ладно. Моя любимая, я завтра приеду.

Майкл ушел. Целый день процедуры, осмотры и т. д.

Наступила ночь, Элис уже давно спала, как вдруг проснулась от громкого шума в палате.

— Кто здесь?

— Это я… — Шепотом ответил женский голос.

— Кто я? — Элис испугалась и у нее снова заболел живот.

— Я, твоя тень.

— Ты больная, тень? — Элис засмеялась…

— Нет, это ты больная, рас с тенью говоришь.

— Ой, отвали. Не смешно.— Из темного угла вышла девушка в черной мантии и капюшоне. Она села рядом с кроватью и положила руку на живот Элис.

— Хммм, а маленькое сердечко еще бьется, ну ничего, скоро перестанет. — Элис не могла встать, но могла долбануть хорошенько. Она замахнулась и промазала.

— Уйди.

— Хах, меня нельзя ударить, я же тень — Девушка подошла к капельнице и провела по ней рукой.

— Что ты задумала?

— Ничего особенного, все обычно и банально. До свидания. — Девушка открыла окно и в смехе выпрыгнула.

Элис была напугана, она не знала, что делать. Если скажет кому-то, подумают чокнутая, а не скажет, может умереть. Живот крутило и он ужасно болел. Ребенок тоже находился в волнении и от этого вертелся как юла. Элис так и не смогла уснуть и малыш тоже. Они оба переживали и боялись.

Днем приехал Майкл, а Элис была на столько уставшая, что и языком еле ворочила.

— Элис, что с тобой такое? Бледная как поганка и руки такие холодные.

— Нормально все, просто не выспалась.

— Почему ты плохо спала?

— Малыш все никак не мог успокоиться и пенал меня всю ночь.

— Вот же проказник. — Майкл опустился к животику — Здравствуй мартышка, почему ты не даешь маме спать?

— Что, мартышка? Ахах.

Около часа они говорили и Майклу снова надо было уходить. День прошел так же как и вчера.

Снова ночь. Элис просто вырубило от усталости. Примерно в тоже время, она снова проснулась, только не от шума, а от боли.

Все вены словно жгло, тело горело и дрожало, руки начинали неметь. Она хотела позвать на помощь, но не вышло. Женская тонкая рука раньше упала ей на рот.

— И снова здравствуй. Ой, тебе плохо? Как жаль тебя и твоего щенка. Ну ничего не поделаешь. Чувствуешь жар, боль, анемию — это еще цветочки. Скоро все это заменит дикая боль и твой мерзкий гаденыш, вылезет из тебя трупом. Ха-ха, какая ты жалкая и слабая сейчас. Видел бы это твой пресмыкающийся баран. — Элис рассмешила эта фраза.

— Ты тупая, бараны не пресмыкающиеся.

— Ты мне тут еще поговори. Ничего, скоро твои мерзкие слова, заменят душераздирающие крики… Вот тогда я реально буду довольна…

Тело Элис резко начало трястись и гореть еще сильнее. Ужасная острая боль охватила её. Ей было на столько больно, что даже вдох, мог сравниться с тысячью ножей, вонзившихся в её тело…

— Аааааа… — Жуткий крик раздался в палате.

— О да, как сладок он в твоем исполнении девочка, но это только начало…

====== Часть 37 ======

Элис кричала не своим голосом от боли. Её просто разрывало изнутри в прямом смысле. Руки, ноги, шея, хребет, все болело и горело. Из носа пошла кровь и опухла внутренняя часть горла и тем самым закрыла проход воздуху. Элис задыхалась.

В коридоре послышался шум и её так сказать тень, покинула палату через окно. Набежали врачи, включили свет.

Кровь застыла в их жилах от увиденного. Пастель в крови, Кожные покровы, а кровоточащих язвах и ранах, их носа, ушей и рта, текла кровь. Ужасное зрелище. Элис уже не дышала и не двигалась.

Прибежал хирург и сделал прокол в области адамового яблока (это ямочка в районе ключицы). Продел трубку и дыхание восстановилось. Кричать Элис уже не могла, но по её лицу было видно, что ее пробивает жуткая боль. Никто из врачей не понимал, что происходит, пока один из них не посмотрел на капельницу. Все это время в вену Элис вводится яд. Никто не понял как он попал в капельницу, но они быстро приняли решение и ввели противоядие.

Как бы они не старались сохранить малыша, ничего не получилось и им пришлось сделать кесарево. Он тоже получил сильное отравление.

Большие последствия понесет за собой это вещество. Возможно даже, что Элис останется бесплодной, может даже придется пересаживать почки, а возможно, что все будет хуже и она умрет. Слишком большая доза была введена в её организм, а противоядие поступило поздно.

Элис перевели в реанимацию и всю ночь врачи боролись за её жизнь. В итоге пришлось искусственно ввести ее в кому, чтобы выиграть немного времени.