– В чем-то ты прав, – сказал Учитель. – Но ты извлек из урока, который преподала тебе жизнь, только маленькую крупицу того опыта, который ты мог бы приобрести, если бы имел навыки обучения жизнью. Тебя всегда интересовали механизмы поведения людей, воинские искусства, способы существования тайных кланов, но все эти вещи – лишь адаптация к жизни, подобная той адаптации, которую ты можешь наблюдать в своем дворе.

В капле воды можно увидеть океан, а в океане можно увидеть каплю воды. Посмотри, разве не напоминает твой двор тайный клан, живущий в государстве по своим законам? Эти люди нашли свой способ существования в системе, которая не позволяет нормальному человеку работать так, как он хочет, и получать соответствующий доход. Твоих соседей объединяет общая тайна, и, даже если они ссорятся и враждуют между собой, эту тайну они не выдают никому из-за инстинктивного опасения, что, если проговорятся они, об их незаконной деятельности тоже расскажут. В тайных обществах, особенно мафиозного типа, соблюдение секретности необходимо, иногда даже под страхом смерти.

Из примитивных соседских методов хищения социалистической собственности можно вывести целый ряд правил, которыми руководствуются шпионы тайных кланов. Например, из ошибки тети Нюры можно заключить, что никогда нельзя оставлять письменных свидетельств своего преступления. На этом можно попасться случайно, или кто-нибудь потом сможет использовать документ для шантажа. Если бы тетя Нюра была умнее, она бы писала Мане записки специальным кодом, чтобы Маня могла понять, что творог уже разбавлен, а никто другой об этом бы не догадался. Кроме того, будучи профессионалами в своем деле, они без всяких записок на глаз должны были бы определять, разбавлен продукт или нет.

В существовании Воина Жизни не существует мелочей, и подобные детали очень важны для выживания в опасной ситуации. Из ошибки тети Нюры можно было бы сделать притчу. Тысячи подобных притч, основанных на реальных событиях и рассказанных воину в качестве уроков по осознанию, позволяют ему не совершать подобных ошибок. Ты не представляешь, сколько интересных выводов можно сделать, просто анализируя жизнь твоего двора, начиная от изобретения методов шпионажа до психологии взаимоотношений людей. Возьмем, например, твою маму. Скажи мне, как ты и твои соседи относитесь к ней?

– Я очень люблю ее, – ответил я. – Для меня нет более близкого человека. Она посвятила мне всю свою жизнь и дала мне столько любви, сколько редкая мать могла бы дать своему ребенку. Я не разделяю ее идей и убеждений, но бессмысленно перевоспитывать старого человека, и я стараюсь разговаривать с матерью на ее языке, чтобы не обижать и не расстраивать ее. То же самое относится и к соседям. Они любят и уважают мою мать, но прекрасно понимают, что есть темы, которых в разговоре с ней лучше не касаться, и стараются избегать подводных камней.

– Обрати внимание на одну вещь, – заметил Ли. – Твоя мать ведь очень любопытная, деятельная и неглупая женщина. Однако хотя она принимает самое живое участие в жизни двора, она так и не догадывается о незаконных проделках соседей. Как ты думаешь, почему это происходит?

– Я считаю, что она просто не хочет ничего видеть, – сказал я. – Она слишком хорошо относится к соседям, и для нее было бы тяжелым ударом признать, что ее друзья живут за счет того, что она считает тяжким преступлением против общества, совести и морали.

– Верно, – подтвердил Учитель. – Ее сознание выбирает только то, что безопасно для него, то, что оно хочет видеть. Все зависит от того, как воспринимать окружающую действительность. То, как ты смотришь на вещи, определяет твою модель мира.

– Модель мира? – переспросил я. – Что это такое? Об этом ты еще не говорил.

– Модель мира, – медленно сказал Ли, – это то, как человек видит мир, то, как его сознание этот мир отражает. Мир огромен и непостижим, и наше сознание не в силах вместить и осмыслить его. Оно строит удобную схему внешнего мира, которая позволяет человеку существовать и выживать. Эта схема или модель очень неполная и приблизительная. Ее можно сравнить со способностью видеть, зависящей от согласованной работы глаз и мозга человека. Глаза воспринимают волны определенного диапазона. Инфракрасное и ультрафиолетовое излучение они уже не различают. Но тех волн, которые глаз воспринимает, мозгу достаточно, чтобы создать картину, дающую возможность человеку ориентироваться в пространстве. Модель мира позволяет человеку ориентироваться в социуме и в окружающей среде.

Модель может быть более узкой или более широкой. Модель может быть более правильной или менее правильной, более или менее рациональной. Чем более широкой и правильной является модель, тем легче существовать и адаптироваться к жизни носителю этой модели.

«Спокойные» по мере продвижения по Пути все более расширяют и совершенствуют свои модели мира. Истинное проникновение в суть вещей – это и есть построение полной модели, но лишь единицы приходят к нему.

– Красивая идея, – сказал я. – Но это всего лишь схема. А как ее можно применить в реальной жизни?

Ли укоризненно покачал головой.

– Ты совсем обленился, – заметил он. – Похоже, прогресс в физическом совершенствовании оборачивается регрессом твоих умственных способностей. Когда ты начнешь думать самостоятельно?

– Я всего лишь следую твоим указаниям, Учитель, – возразил я. – Ты сам учил меня, что если можно чего-то добиться более легким и простым путем, то не стоит ломиться в открытую дверь, пробивать лбом стены и чесать левой ногой правое ухо. Конечно, я могу придумать какую-нибудь теорию, но сейчас такая чудесная ночь, а ты рассказываешь так увлекательно, что я бы предпочел насладиться крупицами твоей мудрости вместо того, чтобы терзать нас обоих моими неуклюжими построениями.

– Да ты заговорил прямо как старик Хоттабыч, – восхитился Ли. – Ты готов на любые ухищрения, лишь бы не работать. Но в одном ты прав. Ночь действительно слишком хороша, чтобы убивать ее очарование твоими интеллектуальными рассуждениями. Подбрось-ка дров в костер, а то он совсем погас, и давай выпьем еще по кружечке чая.

Я набрал сухих веток, и пламя вновь взметнулось вверх, весело потрескивая и разбрасывая фонтаны искр. Учитель залил кипятком несколько щепоток трав. Свежий запах мяты защекотал мне ноздри. Мы пили чай в молчании, наслаждаясь шорохом легкого ветра в ветвях деревьев и пением цикад.

– Понимание моделей мира окружающих людей, – начал он, – это ключ к управлению ими. Почему люди вечно ссорятся, враждуют и не могут прийти к взаимопониманию даже со своими близкими? Дело в том, что их модели мира различны, и каждый убежден, что он действует правильно. Действительно, в рамках своей модели мира он прав. Я уже говорил тебе, что истина субъективна и что «Спокойные» предпочитают ни с кем не спорить, потому что спорить с убежденным бессмысленно, так же как наливать в чашку новый чай, не вылив старый. Здесь чай символизирует модель мира. Не вылив чай, то есть не разрушив прежнюю модель мира, невозможно объяснить человеку точку зрения носителя принципиально другой модели.

Представь себе диалог убежденного фашиста и убежденного коммуниста. Они могут спорить до хрипоты, но так и не поймут друг друга, и каждый будет считать своего оппонента чудовищем и моральным уродом, в то время как в рамках своих моделей оба могут быть честными и ответственными людьми.

Но модель мира не обязательно ломать для того, чтобы изменить человека. Ее можно просто расширить, и эта возможность расширения бесконечна. Так, например, в какой-то момент жизни и фашист, и коммунист могут заинтересоваться идеями даосизма, расширить свои модели мира до того, чтобы понять, что истина субъективна, и научиться если не принимать, то хотя бы уважать чужую точку зрения. Тогда они начнут замечать не только различия между собой, но и определенное сходство – как, например, в силе своей убежденности, в верности долгу и т. д. Им больше не захочется спорить, и, если они даже не придут к взаимопониманию, то, по крайней мере, перестанут вызывать друг у друга первобытную ненависть.