Здесь каждая деталь кричала о своей продуманности и изыске. Это помещение совершенно меняло представление о роскоши ее комнаты. Точно такой же абсолютно женский дизайн, о чем говорили детали в виде цветов, вырезанных прямо в белоснежной мебели, кружевные окантовки, но абсолютно другая атмосфера. Проведя рукой по поверхности комода, Гермиона улыбнулась приятному ощущению.

— Слоновая кость, — объяснил Драко, проходя вслед за ней.

Гермиона осмотрелась и поняла, что несмотря на количество невероятно красивых вещей в комнате, самой яркой все равно была кровать.

— Тебе нравится? — спросил Драко.

— Боже, тут даже балдахин есть! — усмехнулась Гермиона, трогая летящую ткань. — Здесь все очень красиво, правда. Я бы никогда не подумала, что такое чудо находится в Мэноре, если бы меня привели сюда с завязанными глазами.

Обернувшись, она поняла, что ляпнула и рассмеялась, почему-то не испытывая неловкость по этому поводу.

— О, я не это имела ввиду. Просто особняк выглядит таким мрачным извне.

— Всю комнату продумывала Маделина Кларксон, ты должна была слышать о ней, — сказал Драко, подходя к туалетному столику, чтобы видеть лицо Грейнджер.

— Да, конечно, — впечатленно кивнула она, вспоминая, как читала об этой волшебнице в «Выдающихся магах столетия». Гермиона прошлась по периметру и вздохнула. — Все это очень, очень красиво и очень… грустно.

Слизеринец удивленно нахмурился, не понимая ее реакции.

— Грустно? — переспросил он.

— Да, — протянула девушка, все еще осматривая балдахин. — Зачем вообще отдельная комната для жены хозяина поместья? Разве это не странно?

— Это позволяет супругам жить своей жизнью, иметь личное пространство, не надоедать друг другу, — четко ответил Драко, повторяя объяснения, которые когда-то были даны ему самому, когда он был еще маленький. — К тому же, я люблю спать один.

— Но разве это не самое приятное в браке? — улыбнулась девушка. — Спать вместе, проводить время вместе? Это уютно и как-то… нормально.

— Не знаю, — пожал плечами Драко. — Мне кажется, эта комната одна из причин того, что Малфои не разводятся.

— Это будто прямым текстом сказать своей жене «я не люблю тебя», ничего не произнося, — покачала головой Гермиона.

Непонятно, почему он захотел показать ей эту комнату, так как обычно для гостей вход в эту или хозяйскую спальни был запрещен. Драко и Гермиона смотрели друг на друга, и в этот момент было так очевидно, насколько они разные. Он видел в этой комнате логику, рациональность, спасение в каком-то роде. Она видела в ней оскорбление. Очевидно, Гермиону восхищал интерьер, доскональность всего, собранного в этих четырех стенах, но, поразительно, ей не хотелось здесь оставаться. Поняв само значение этого помещения, с него так легко слетал шарм, как он слетал в полночь с самой обычной тыквы в сказке про Золушку, и от него оставалась только одинокая грусть, совершенно не нуждающаяся в этом изыске.

— Ты зачем-то искала что-то похожее на библиотеку, — напомнил ей Драко, когда они вышли в коридор и взглянули на ее левитирующие книги.

— Да, — замялась Гермиона. — На самом деле, кое-что произошло. Я больше не работаю у Мокриджа! Точнее, меня практически у него отобрали, — усмехнулась она. — Ему пришло прошение о моем переводе в отдел магического правопорядка и тогда уже дело было за мной, но он знал, что я соглашусь. Это невероятно! Я не думала туда попасть как минимум еще лет пять!

Гермиона знала, что, возможно, выглядит чересчур эмоциональной, но Драко был первым, кому она сказала, потому что до момента, пока со всеми делами бывшего шефа не было четкой ясности, девушка не хотела трепаться.

— Правда? Поздравляю, — спокойно ответил Малфой.

— Спасибо, — Гермиона искренне улыбнулась. — Так что я хотела бы немного почитать литературы по этому поводу, вот и…

— Пойдем, — кивнул Драко головой в противоположную сторону, а второй рукой забрал учебники.

Минуя несколько поворотов, они подошли к простой дубовой двери, и Малфой произнес пароль:

— Sero venientibus tarle ossa.

— Очень в твоем стиле, — покачала Гермиона головой.

— И правдиво, — он толкнул дверь, и они вошли в небольшой кабинет.

Его интерьер резко отличался от спальни: темно-зеленые и тяжелые тона, но поразительно, как они хорошо комбинировались друг с другом, а цвета не давили. Здесь не было ничего лишнего и отвлекающего.

— Это мой кабинет, точнее, предполагалось, что он будет таковым, но я выбрал квиддич, поэтому только иногда разбираюсь тут в тишине с контрактами и прочими важными бумагами, — Драко присел на край стола. — Так что можешь использовать его в другое время — здесь тебе никто не будет мешать.

— Ты предлагаешь мне свой кабинет? — едва ли не по слогам спросила Гермиона.

— Ты так удивлена?

— Я думала, что за вторжение на подобную территорию Малфоев следует смертная казнь, — фыркнула она.

— Тебя я помилую, — ответил парень, немного склонив голову, и внутри у Гермионы что-то подскочило.

Боже, нельзя так реагировать просто на поворот головы другого человека! Драко сел за стол и прищурился, бросая взгляд на пару писем.

— Нужно будет велеть Фрэнку ответить на них, — буркнул он себе под нос, явно не найдя там ничего важного.

Гермиона повернулась в желании рассмотреть помещение более подробно, зная, как серьезно относятся Малфои к детализации, и, переведя глаза на стену, замерла.

— Ты повесил сюда мою картину? — спросила она, удивленно взглянув на парня через плечо.

Драко оторвался от писем и, кажется, выглядел удивленным, будто впервые ее там обнаружил, но зная его достаточно, Гермиона точно могла сказать, что никто бы не изменил ничего в его кабинете без разрешения. Складывалось такое чувство, будто он сам забыл о наличии полотна.

— Это теперь моя картина, — ответил Малфой и прищурился, вновь взяв себя в руки. — Она подходила по цветам, Грейнджер.

Он хотел звучать пренебрежительно, что лишь заставило ее улыбнуться. Его «портрет», подаренный ею на день рождения, действительно подходил цветовой гамме этого места, и пусть был единственной картиной на стене, отнюдь не выглядел при этом одиноко. Это была мелочь, которую Малфой изо всех сил пытался нивелировать, но тепло разлилось по ее телу мгновенно, не спрашивая разрешения у хозяйки.

Гермиона остановилась сзади его кресла и посмотрела на колдо, стоящее на рабочем столе. Мужчина, страшно похожий на Люциуса, разве что с более грубыми чертами лица, и невероятно красивая женщина со сложной прической, которая была уложена волнами. И даже на черно-белом снимке было видно, какое красивое на ней платье.

— Это твой?..

— Дедушка, да — кивнул Драко. — И Женевьева — его жена.

— Она эффектная барышня, — сказала Гермиона, когда он поднес фото поближе.

Повисла небольшая пауза, и через секунду она словно почувствовала, как изменилось его настроение, будто он правда мог каким-то способом воздействовать на воздух вокруг.

— Тебе нравится кабинет, Грейнджер? — спросил Драко.

— Здесь довольно… мило, — ответила она, пытаясь понять, к чему он клонит.

— Ты же знаешь, что моя семья зарабатывает разными рода финансовыми вложениями? — Драко повернулся к ней на стуле. — И как думаешь, они простили бы меня, если бы я разбрасывался какими-то полезными вещами для других людей просто так?

— Малфой, — прищурилась Гермиона.

— Что насчет маленькой благодарности за услугу? — расплылся он в улыбке, когда понял, что она осознала его посыл раньше.

— Ты же не заставишь меня платить за использование твоего кабинета, при том, что предложил мне это сам, — закатила глаза Гермиона.

— Перестань, это будет легко, — наклонился он чуть ближе. — Одна маленькая услуга и кабинет твой. Здесь тихо, никто не зайдет, ты сможешь спокойно работать, ведь ты так хотела эту должность.

Малфой знал, куда давить, но девушка не собиралась ломаться перед чертовым Змеем Искусителем.

— Что тебе нужно, Драко? — Гермиона покачала головой, понимая, что он снова забавляется, а она подыгрывает так, будто нет больше ничего более естественного.