― Я думала, она тебе нравится.
― Она никогда мне не нравилась, мама! Что за чушь? ― ощетинился он, отходя на несколько шагов. ― Мне нравится Астория.
― Я и говорю об Астории, Драко, ― медленно проговорила Нарцисса, наблюдая, как понимание отражается в глазах у сына и смешивается с чем-то еще.
Он готов был чертыхнуться, потому что у него окончательно ехала крыша. Не видеться с Грейнджер было отличным решением, но это совершенно не избавляло парня от их встреч в его голове. Он достаточно хорошо узнал ее, чтобы образ гриффиндорки был правдоподобен, с краснеющими щеками, кулаками, сжатыми в злости, и едкими словечками, но все равно не такой живой, как в жизни. И это бесило Малфоя. Но больше Драко бесило то, что это его бесило. Что он вообще испытывал какие-то эмоции по этому поводу. Салазар! Грязнокровка реально что-то сделала с ним.
Тинки появилась на балконе, извинившись и тихо сказала о подаче десерта, и слизеринец, не теряя времени, быстро ушел, бросив плед домовой в руки, и уже не видел, как поджала губы его мать, смотря ему вслед.
― Драко, ты просто обязан попробовать этот пудинг! ― улыбнулась невеста, когда он сел рядом, возвратившись к семье.
― Он черничный? ― улыбнулась Нарцисса, присоединяясь.
― Да, точно. Знаете, вопреки всеобщему мнению, я считаю, что жена обязана уметь готовить, ― вдруг сказала Астория, переведя взгляд на Малфоя-младшего. ― Когда мы поженимся, я хочу иногда радовать своего мужа чем-то, что приготовила сама.
― Это очень похвально, Астория, ― кивнул Люциус, косясь на сына, но тот только вежливо растянул губы в улыбке. ― Какие у вас планы на ближайшее время? ― поинтересовался отец.
― Я думала, мы могли бы поехать и вместе выбрать сладости к столу на свадьбе, начинку торта и… ― начала Гринграсс, видя, что Драко не спешит начать, но он ее перебил.
― Все мое время уйдет на подготовку к игре, сегодня последний выходной, ― сдержано ответил слизеринец, думая о том, что пудинг до ужаса сладкий. ― И, наконец, увижусь со Скорпиусом.
― Слушай, сын, я говорил тебе, что купил нового жеребца? ― вдруг посмотрел на него Люциус, подняв подбородок.
― Правда? ― он вытер рот салфеткой. ― Не знал, что ты все же решил этим заняться.
― Пойдем, я покажу тебе красавца, ― сказал он тоном, который не предполагал отказа. ― Пусть девочки посекретничают.
Драко не помнил, чтобы отец хоть раз делился с ним какими-то подобными вещами, поэтому предчувствовал не самый приятный разговор. Они вышли из дома и направились к небольшой конюшне, которой действительно не было в прошлый раз, когда он здесь появлялся или же она была не закончена. У изгороди пасся пятнистый жеребец, окрас которого был визитной карточкой этой породы. Драко был уверен, что отец потратил не одну тысячу галеонов за Американского пейтхорс, хотя и понятия не имел, умеет ли Люциус разбираться в скачках так хорошо, чтобы получать от этого прибыль.
― Что с тобой происходит? ― начал Люциус без прелюдий.
― В смысле? ― поднял брови парень, подходя к лошади.
― Астория так старается, а ты даже не посмотрел на нее ни разу за вечер! ― повысил голос мужчина.
― Ты слишком драматизируешь, отец, ― закатил глаза Драко; его жутко раздражало, что все разговоры вертятся вокруг невесты.
― Ни черта подобного! ― он повернул его к себе за плечо, чтобы заставить сына смотреть в глаза. ― Соберись! У тебя свадьба! Ты должен выглядеть, как счастливый влюбленный, а не как унылая тряпка!
― Мне кажется, ты перегибаешь, ― Драко выдернул свое плечо из его хватки. ― Я отложил свои тренировки, потому что тебе важно было, чтобы я отправился в это хреново путешествие, ведь без него весь этот фарс бы развалился! Я не видел сына почти две недели, а ты смеешь…
― Сейчас ты должен думать о своей семье, Драко! ― не дал ему договорить мужчина. ― Видит Салазар, я люблю Скорпиуса, но тебе нужны дети в официальном браке. Нужно поддерживать репутацию! А полноценная семья ― это лучшее, что ты можешь сейчас сделать.
― Я не собираюсь заводить детей в ближайшее время, ― отрезал он. ― Точка на этом.
Лошадь недовольно фыркнула от разговора на повышенных тонах и отошла на несколько метров.
― Ты сейчас вернешься на ужин, будешь вести себя подобающе и уделишь внимание своей невесте, Драко, ― произнес Малфой-старший практически по слогам, ступив пару шагов вперед.
Они вдвоем увидели движение где-то вдалеке слева, но повернулся только Люциус.
― Вы там где? ― позвала Нарцисса, поправляя платье на ходу и, заметив выражение лица сына, нахмурилась. ― Драко, что?..
― Я решил навестить сына, ― ответил парень, не сводя глаз с отца. ― Уверен, отец все объяснит Астории, он ведь так о ней печется.
Драко прошел мимо и, выйдя за ворота, был удивлен, что его никто не попытался остановить. Не то, чтобы это могло получиться, просто угрожать и шантажировать было любимым делом Люциуса, когда он вопреки всему пытался дойти к своей цели. Неважно, какими методами. Драко было жаль, что так поступает с матерью, но был уверен, что она поймет. И он поговорит с ней позже. Просто сил находиться в этом дурдоме больше не было — даже свежий воздух не помогал.
***
Аппарировав в тот самый темный угол крыльца, который в закатном солнце все еще был недостаточно темным, чтобы Грейнджер не устроила истерику в очередной раз насчет обморока ее соседей, Драко выдохнул и прислонился затылком к холодному кирпичу. Невероятно длинный день. Уходя, он хотел сбежать, но совершенно искренне не мог дождаться, пока увидится с сыном, пожалуй, это было единственным, по чему он скучал больше, чем по квиддичу. Отберите из его жизни Скорпиуса, и она вмиг станет чертовски неполноценной.
Глянув на дверь, до Драко только дошло, что для того, чтобы увидеться с сыном, ему нужно будет встретиться с Грейнджер. А это было плохой идеей. Что-то произошло после того поцелуя на ее кухне. Смешно подумать, потому что между ними было что-то гораздо большее, чем просто поцелуй. Пусть они и были пьяны, но как бы себя не убеждали, все же не так пьяны, чтобы не суметь остановиться. Если бы нам хотелось останавливаться. И все равно мокрые касания и шлепки тел не обладали тем эффектом, что произвел тот разговор. Разговор. Будто это можно было назвать разговором. Она будто была под чем-то, абсолютно неадекватная, а в нем бушевал адреналин от схватки, но почему-то именно те несколько касаний губами что-то изменили в его сознании. Если бы они еще раз потрахались, Драко смог бы с легкостью столкнуть это на похоть. Было бы легко. А сейчас… сейчас им лучше не видеться. И он не хотел ее видеть. Совсем не хотел. Поэтому, вздохнув, нажал на ручку двери, и она поддалась.
Ему тут же захотелось лично открутить голову гриффиндорке за такую безответственность. Пусть приспешникам Воледморта защелка на двери не помеха, но в мире магглов тоже существовало немало уродов. Закрыв дверь, он тут же заметил, как из спальни вышел большой комок одеяла. Ну, или так казалось, потому что само одеяло превышало в объемах Скорпиуса в несколько раз. Но, увидев отца, он бросил свою ношу на столик у зеркала и радостно обнял его.
― Папа! Я так по тебе соскучился! Мы не виделись сто лет! ― восторженно прошептал Скорпиус, но это определенно был тот тип детского шепота, когда даже человек в нескольких метрах от них мог бы разобрать каждое слово.
― Я по тебе тоже, родной, ― ответил он, продолжая сжимать сына в объятиях. ― Я привез тебе гору сувениров, но они уже в Мэноре, я решил увидеть тебя, как только смогу.
― Тшш, тихо, ― Скорпиус отстранился и прислонил свой палец к губам.
― Что такое? ― нахмурился Драко, понизив голос.
― Мама спит, ― объяснил он и, наконец, вновь сгреб одеяло в руки и двинулся в зал. ― Она уснула здесь, и я не хочу ее разбудить. Последние дни мама себя плохо чувствует. Наверное, отравилась чем-то.
Голос сына был полон беспокойства, и это мгновенно передалось Малфою. Зайдя в гостиную, он увидел, как Скорпиус укрыл свернувшуюся на диване Грейнджер. Круги под ее глазами говорили о том, что ребенок был прав — ей действительно нездоровилось. Понимая, что произошло несколькими неделями ранее, Драко сильно сомневался, что дело было в несвежей еде. Черт пойми что свихнувшийся Джагсон намешал в ту дрянь, которой накачал ее. Драко сжал губы, смотря, как сын тихо закрывает дверь, чтобы не мешать Гермионе.
