Он оттолкнулся от стены, убирая руки от ее тела, и ладони девушки безвольно упали вниз, теряя контакт с ним. Годрик, она чуть это не сделала. Опять.

— Грейнджер, — Драко повернулся, уже сделав пару шагов в сторону празднования, где ведущая очевидно искала его, — если вдруг что-то приключится, впредь я хочу знать об этом немедленно.

— Хорошо, — кивнула она, произнеся это еле слышно.

Когда он уходил, Гермиона закрыла глаза и прислонилась затылком к стене, чтобы не смотреть на его удаляющуюся спину. На сегодня, очевидно, с нее достаточно праздника. Подождав несколько минут, она выдохнула и, поправив платье, поцокала каблуками в твердой уверенности забрать Скорпиуса и убраться подальше от безвозвратных ошибок.

***

— Зачем ему со мной говорить? — мальчик нахмурился, уже в десятый раз одергивая футболку.

— Скорпи, ничего страшного, это наш министр, он хороший человек и ему просто нужно услышать твою историю из первых уст, — попыталась успокоить его Гермиона, идя по непопулярным коридорам Министерства, чтобы ребенок не попадался на глаза большому количеству людей в ее присутствии. Голос девушки звучал вполне безмятежно, но едва ли она так себя чувствовала. — Главное, не говори кто твой папа — это единственный секрет, который ты должен сохранить.

— Ты правда думаешь, что они не догадаются? — скептически спросил он, поднимая взгляд на маму, и она вздохнула, потому что с самого утра, получив письмо от Кингсли, не переставала об этом думать. Была надежда только на то, что Кингсли не станет слишком анализировать черты лица ее сына.

— Я надеюсь на это, — ровно ответила Гермиона. — В конце концов, твой папа не единственный блондин в Британии.

Это заявление было чистой воды успокоением для самой себя, потому что если бы их сходство ограничивалось только цветом волос, дело было бы куда легче.

— Я буду рядом, так что ничего не бойся.

— А я и не боюсь! — возмущенно воскликнул Скорпиус обиженным тоном.

— Знаю, — кивнула Гермиона. — Просто на всякий случай.

Они обогнули Министерство с другой стороны, уже преодолев десяток лестничных пролетов, вместо двух минут на лифте, но это хотя бы стоило того, чтобы не попасться на глаза уж больно заинтересованным людям, которые слышали о Скорпиусе, как о дальнем кузене Драко.

Впереди их ждал главный проход, где обычно людей было больше всего: Международные отношения, но, слава Мерлину, там обычно кишели иностранцы, которым не было никакого дела до ее персоны. Скорпиус впился глазами в пол, делая вид, что его смертельно интересует напольная кладка, а Гермиона ускорила свой шаг как минимум вдвое. Пройдя мимо злосчастного коридора, она выдохнула, завернув за угол, где в паре шагов был ее кабинет, а там всего один этаж и кабинет Кингсли. Гермиона подняла голову, заправляя локон за ухо и оторопела, замерев. Она остановилась так резко, что ребенок, идя сзади, налетел на нее, раздраженно цокнув языком.

— Мама!

Но она была так растеряна, что даже не указала сыну на то, чтобы не называл ее так в публичных местах. Напротив нее, удивленный не меньше, шел Малфой.

— Что вы здесь…? — начал он, но Гермиона, обернувшись, схватила его за локоть и затолкала в свой кабинет, закрыв за ними тремя дверь.

Слава высшим силам, сегодня мистер Мокридж был на собрании, прихватив с собой Мэри, подумав, что с задачей передачи папок она справится, а Грейнджер решит все незамедлительные вопросы.

— Мерлин, ты спятил? Я вообще-то здесь работаю! — заявила девушка. — Что ты здесь забыл? Малфой, ты преследуешь меня, не иначе!

— Грейнджер, перестань думать, что моя вселенная вертится вокруг тебя. Я пришел к Блейзу, — судя по голосу, Драко был искренен, но это все равно не добавило Гермионе спокойствия.

Одно дело сходство мальчика с популярным игроком в квиддич, а совсем другое — увидеть их, стоящих рядом, как чертовых близнецов. Сейчас, смотря на них, тест ДНК казался просто насмешкой.

— Что здесь делает Скорпи? — нахмурился Драко, переведя взгляд на сына, который упал в кресло и начал вертеться в нем, ожидая, пока родители успокоятся.

— Кингсли хочет поговорить с ним, — ответила Гермиона и тут же начала добавлять, видя, как меняется выражение лица мужчины напротив. — Просто поговорить, понятно? В моем присутствии. Он хочет знать из первых уст все детали. Все, кроме того, кто его отец. Так будет безопаснее, конечно, если он сам не догадается.

— Ты не могла ему просто пересказать? — раздраженно спросил Малфой, явно будучи не в восторге от этой идеи.

— Да неужели непонятно, что когда речь идет о самом большом страхе всего магического мира, который, возможно, произойдет в будущем, то простой пересказ не сработает? — Гермиона раздражалась, потому что появление Драко здесь было совершенно некстати. — Просто уходи отсюда, потому что…

Звук открытой двери не дал ей договорить, и за эту миллисекунду она успела проклясть себя как минимум десять раз за то, что не наложила запирающее заклятие. В комнату вошел Маркус, держа в руках несколько свитков пергамента.

— Грейнджер, мне нужен Мокри… — и здесь случилось что-то непоправимое. По крайней мере, она так это ощутила. Его глаза наткнулись на мальчика, который поднял голову и сглотнул, словно понимая, что это не к добру.

Заместитель министра перевел глаза на Драко, и вдруг они услышали щелчок. На мгновение Гермиона подумала, что прибыл чей-то домовой, хотя никаким существам, разумным или нет, не разрешалось присутствовать в стенах Министерства, но, повернувшись, она увидела, что Скорпиус исчез. Мальчик просто исчез со своего стула.

— Неплохо, да? Это я его научил, — усмехнулся Драко, звуча подчеркнуто непринужденно, что контрастировало с ужасом и непониманием, плескающимся в ее глазах. — Так что да, на этой неделе ваши занятия по истории перенесутся, у меня будет пара выходных, и я хотел бы провести их с кузеном. Наука подождет.

Гермиона понимала, что он несет какую-то чушь, пытаясь спасти положение, но в ее голове билась лишь одна мысль: Скорпиус пропал.

— Мистер Малфой, я, несомненно, рад вас приветствовать, но, думаю, что мисс Грейнджер стоит решать дела личного характера в нерабочее время, — поджал губы Маркус. — Доложите мне, когда ваш шеф будет на месте.

Ей ни на что не хватило сил, только на кивок, и когда за ним закрылась дверь, она кинулась к креслу, но Драко остановил ее за руку.

— Тише, успокойся, слышишь? С ним все в порядке.

— Он аппарировал, Малфой! Восьмилетний не может аппарировать! У него ведь даже нет…

— А-ну уймись! — повысил голос он, но потом понимающе выдохнул. — Грейнджер, все несколько серьезнее. На нем фамильная драгоценность, видела? Буква «М», — она кивнула. — Этот кулон зачарован так, что в случае, если ребенку что-то угрожает или кто-то находится с ним, у кого не самые светлые помыслы на счет него, древние чары переносят его в безопасное место. Скорее всего, Скорпиус в Мэноре или в твоем доме.

— Скорее всего?!

— Скорее всего, в Мэноре, потому что он же Малфой. Логично, если его забросило в особняк. Я сейчас аппарирую и проверю, — заверил Гермиону Драко подчеркнуто спокойным голосом, пытаясь утихомирить ее панику.

— Почему я никогда не слышала об этих чарах?

— Древняя магия чистокровных родов, — пожал плечами он. — Это не слишком сильные чары, я даже сам забыл, пока это не произошло. Но ты ведь понимаешь, что это значит?

— Если все так, то они сработали, когда… — начала она и вмиг подняла взгляд, чтобы встретиться глазами с Драко.

— Маркус опасен, — сказал Малфой то, о чем Гермиона думала. — И он опасен для Скорпиуса. И скорее всего, это Маркус напал на Поттеров. Встреча с Кингсли отменяется. Я в Мэнор, а ты доложи министру и хоть пытай своего дружка, черт возьми, но его дражайший помощник должен быть задержан.

Малфой вышел за дверь, и спустя тянущихся, как столетие, десять минут, серебристый дракон сообщил ей: «Он в Мэноре, все в порядке». В другой раз она хотела бы рассмотреть патронус Драко поближе. Гермиона видела этого дракона впервые и вообще сомневалась в его существовании, потому что Пожиратели не могут вызывать патронус. Но, видимо, это утверждение относилось только лишь к тем, кто вступил в их ряды по убеждениям, а Драко никогда не был таким.