– Персики ещё остались? – прервал Линсон её тираду.

Если это был сарказм, то ангелу было вовсе не до шуток. Метнув в проводника злобный взгляд, Сайтеми достала ещё один плод, надкусила его, словно это стало некоей негласной традицией группы, и кинула в середину двора.

По мере того, как упавший на землю плод скукоживался и усыхал, глаза и рот ангела, напротив, становились всё шире.

– Да не может… такого быть… – беспомощно лепетала она, разом растеряв всю свою величавость. – Это же… нар'силен… древо жизни…

– Если не веришь несчастному персику, можешь проверить сама, – бросил Линсон, не разделявший её ошеломлённости. И всё же нельзя было не признать, что происшествие с ангельским семенем заинтриговало проводника. Могла ли магия Кеварина иметь связь с гибелью Турты? И если могла, то почему за все эти годы он не повстречал среди развалин ни одного живого ангела?

– В словах ма'аари есть смысл, – вставил своё мнение Алмейтор. – Земли Кеварина усеяны тысячами экземпляров нар'силена, но подобных катастроф там не происходит. Скажите, – он повернулся к Линсону, – а это не может быть всего лишь совпадением?

– Имеешь в виду, могла ли Порча совершенно случайно, вот прямо сейчас, приползти в это самое место? – Линсон задумчиво мял подбородок, подбирая слова и поглядывая на белую кляксу во дворе. Призрачные ветви нар'силена, ставшие корнями смерти, насытились небольшим участком в середине двора и дальше пока не тянулись. – Нет, определённо нет. Когда Порча мигрирует, или растёт, или что там с ней происходит… В общем, когда она так или иначе появляется там, где её раньше не было, то захватывает сразу целые кварталы, только успевай уносить ноги. И ваше счастье, что вам не дано этого почуять. Ощущения, прямо скажем, не из приятных, – добавил он небольшую ложь. – А чтобы появиться вот так, одним небольшим клочком из ниоткуда – на моём веку такого ещё не случалось.

– Что ж, в таком случае мы можем считать, что исследования ма'аари принесли свои первые плоды.

Если таким образом Алмейтор хотел подбодрить ангела, то у него явно ничего не вышло. Сайтеми стояла с таким лицом, будто у неё на глазах только что вырезали всю семью. Наконец взяв себя в руки, она медленно выдавила:

– Идёмте… дальше. Нужно проверить… в разных местах…

– Уже темнеет, – сказал Линсон, посмотрев на небо. – Пора решать, где будем укладываться на ночлег.

– Не сомневаюсь, у вас давно намечены подходящие для этого места, – сказал Алмейтор.

– Дело тут не в месте. Ветра и дожди нам здесь не страшны. Местному зверью тоже не подобраться – будем по очереди нести дозор, а скрытно подкрадываться они не умеют. Главная опасность – вот.

Проводник указал пальцем на невидимое для спутников сплетение белых ветвей.

– Владения Порчи не лежат на одном месте и постоянно смещаются. Можешь выспаться в уютном домике, а месяц спустя уснёшь в том же месте – и больше не проснёшься. Так что спать будем, где придётся, хоть бы и под открытым небом.

Проводник и двое клиентов двинулись дальше.

Потерявшая былое великолепие, в нынешние дни Турта могла поразить разве что своим однообразием. Куда бы ни свернул путник, везде его встречали лишь полуразвалившиеся дома, засохшие стволы деревьев и вездесущие скелеты, украсившие своими костями улицы и бульвары мёртвой столицы. Прежнее богатство отдельных районов выдавали разве что размеры зданий да ширина дорог.

Когда группа вышла на пустырь, сплошь заваленный обломками, Линсон пояснил, что раньше здесь располагались трущобы. Жалкие халупы, сколоченные из всего, что подвернулось под руку, не имели и шанса выдержать натиск Порчи и развалились все до единой, устлав землю ковром из сгнивших досок и балок. Ступать приходилось осторожно: на узких улочках, где и раньше-то было не разминуться, теперь и вовсе некуда было поставить ногу из-за вездесущих обломков.

– Надо бы расчистить как-следует хоть одну тропинку, – размышлял вслух проводник, когда краем глаза заметил слева какое-то движение. В той стороне, в трёх кварталах к западу, над трущобами возвышались уцелевшие здания храмового района во главе с обрушенным храмом божьей пары, и на их крышах что-то происходило. Нет, то был не луркер и не другая тварь, прижившаяся в мёртвом городе. По району, извиваясь тысячами змей, ползло и разрасталось громадное переплетение белых корней. Языки Порчи целиком покрывали здание, облизывали угол второго, поглощали его и тут же переползали к третьему. Дома белели один за другим, словно команда невидимых маляров решила облагородить заброшенный город.

Начиналась Жатва.

Проводник уже в который раз за сегодня подивился собственной удаче.

Как и всякий раз при обсуждении местных аномалий, Линсон лукавил, скрывая свои настоящие способности и познания о Порче. Охочие до чужой жизни белые узоры никуда не двигались – они оставались на месте крупных выплесков и со временем пропадали, чтобы вновь появиться, когда Порча выйдет на очередную Жатву. Процесс был регулярным и повторялся каждые несколько часов в разных частях города, и чудо, что за этот день группе ещё ни разу не пришлось убегать от расползающихся по кварталам ненасытных белых покрывал.

В этом и состояла главная опасность Турты. Если выплеск застанет тебя во сне – пиши пропало, даже кошмар увидеть не успеешь.

Зато если останешься жив, то можешь быть уверен: в ближайшие сутки в этом месте и соседних кварталах тебя не ждёт внезапных появлений Порчи, что делало зоны недавних Жатв наилучшим местом для ночёвки.

Проводник свернул и взял направление к северной части храмового района, куда, по его расчётам, не должен был дотянуться выплеск Порчи.

– Смотрите! – Сайтеми вытянула палец, показывая вперёд. Стену одного из зданий, охваченных Жатвой, прочертила широкая трещина. Затем ещё одна, и половина трёхэтажного дома, нарушив извечную тишину Турты, с грохотом обвалилась, выставив на обозрение внутреннее убранство комнат. Ещё одна постройка не устояла перед силой времени.

– Могу не глядя сказать, что к тому месту сейчас лучше не подходить, – сказал Линсон. Подобные обвалы редко, но случались. Каждый выплеск Порчи был своего рода проверкой столицы на прочность. Трущобные халупы провалили её в первые же дни, но солидные каменные постройки упрямо держались годами, пока очередное белое покрывало не забирало их в загробное царство пыли и обломков.

Миновав бескрайние развалины трущоб и добравшись до уцелевших каменных зданий, группа остановилась в саду возле небольшой церквушки. Кроме пары дюжин сухих древесных стволов, ничто не закрывало обзор на соседние здания и улицы, а сохранившийся столик с двумя скамейками позволял разместиться с каким-никаким удобством.

Вечерний сумрак готовился уступить место непроглядной ночной тьме, и Линсон дал добро на разведение костра. Алмейтор в этом деле оказался не слишком полезен – големы не нуждались в тепле, да и само понятие ночлега им было неведомо, отчего мало кто из представителей стального народа умел разводить огонь в полевых условиях. Заниматься костром пришлось Сайтеми, а голем был отправлен на сбор сухих веток, щедро разбросанных по саду.

Проводник тем временем занялся странным делом: вытащив из сумки пачку веток, сорванных по дороге из Эркона, он прошёлся по саду и воткнул их в землю через десять шагов друг от друга, окружив лагерь широким кольцом необычных украшений.

– Если кто вдруг не понял, что я делаю, – пояснил он, вернувшись к костру, – эти ветки получше всякого чутья предупредят нас, если Порча вдруг пожалует к лагерю. Раскидывать персики было бы непомерным расточительством даже для таких богачей, как вы, вот я и нарвал зелени по дороге.

– Ясно. В каком порядке будем нести дозор? – спросила Сайтеми, подогревая над огнём нанизанный на шампур кусок мяса.

– Ни в каком. Нести караул буду я, – заявил Алмейтор. – Напоминаю вам, что мой вид не нуждается в отдыхе.

– Ах да, забыла. Очень уж непривычно путешествовать с представителем Сат-Харима, – смущённо произнесла дева.