«Стоп. А где Тамин?»
Вспышка тревоги за своего хорька-фамилиара сменилась вздохом облегчения, когда Кара нашла его под койкой свернувшимся кольцом. Нашелся также и потухший Карин факел, валявшийся на обшарпанном полу. Теперь оставалось только зажечь его снова, выбраться из этого проклятого места и поискать своих компаньонов. Но не все было так просто, ибо дверь с решетчатым отверстием оказалась запертой. Впрочем, Кара знала, как решалась такая проблема, если под рукой не было ключа…
«Так-то оно так, только это каменная дверь, а не деревянная»
Только одна эта мысль, высказанная внутренним голосом, не позволила колдунье совершить задуманное. И от этой мысли внутри становилось хуже, будто что-то отравляло каждую клеточку Кариного тела. Ведь это означало, что она будет на неопределенный срок заперта в этой… Тюрьме? Точно Кара не могла сказать, что это было за место, но по двери с решетчатым отверстием и стайке мух под потолком она могла судить, что это похоже на тюремную камеру. Поняв, что понапрасну растрачивать силу бесполезно, Кара закупорила и положила обратно в сумку склянку с целебным зельем и села на койке, уперев ноги, по-прежнему обутые в черные сапожки, в пол. Не так мечтала она завершить свое так называемое приключение в домене Рэйвенлофта, но, видать, госпожа судьба распорядилась иначе.
«Да, на этот раз тебе не повезло, девочка»
Странный булькающий, водянистый голос прозвучал в сознании Кары. Она осмотрела свою камеру, но, кроме Тамина, никого больше не нашла. Тогда она перевела взгляд на каменную дверь.
Дверь вдруг будто бы сама собой медленно стала открываться. В дверной проем вплыл тот самый иллитид, который в пещере дворфийского замка оглушил Кару ментальным выстрелом и телепортировал ее в это ужасное место. От одного его вида, от его головы со светящимися лиловыми глазами и четырьмя мерзкими, тошнотворными щупальцами хотелось просто найти какой-нибудь подходящий сосуд, прежде чем тебя стошнит… Но не такой была Кара. Ее воля за время путешествия настолько окрепла, что теперь она могла обуздывать не только страх, но и отвращение и рвотные позывы.
Колдунья окинула своего спрутоголового тюремщика взглядом. Это был не взгляд затравленного зверька, осиновым листом дрожащего перед охотником, готовым в любой момент пристрелить этого самого зверька из лука. И не взгляд пленницы, подавленной жестокими пытками надзирателя. Нет, огонь в ее изумрудных глазах не потух, даже несмотря на то, в каком положении она была сейчас. И взгляд, который она устремила на иллитида, был полон ярости и ненависти. Этими глазами она могла бы запросто прожечь неприятеля насквозь, если бы, конечно, они могли пускать огонь по-настоящему.
— Где я? — коротко, но гневно выплюнула Кара, вставая со своей койки, стараясь не отводить взгляда под взором пожирателя разума. — Где мои…
«Ты про глупого барда, вистанскую поэтессу и лесное создание? — перебил ее иллитид, ближе подплывая к огневолосой пленнице. — Они здесь, в этой лечебнице…»
Лечебница. Это слово показалось Каре особенно отвратным. Теперь она знала, куда ее эта мерзкая тварь телепортировала из пещеры. Правда, комнатка, где очнулась рыжая девушка, была больше похожа на тюремную камеру, нежели на палату лечебницы для больных на голову… И уж лучше бы это была действительно темница. Даже отсиживаться в тюрьме — и то было лучшей участью, чем оказаться в сумасшедшем доме. Тем более что колдунья вовсе не считала сумасшедшей ни себя, ни кого-либо из своих спутников. В зеленых глазах вспыхнула решимость, совместимая с желанием непременно выбраться из этого ада и освободить остальных.
«Ты больше никого из своих так называемых «друзей» не увидишь, — безжалостно продолжил пожиратель разума, выразительно взглянув на Кару. — Они под надежным замком, а каменные двери тебе не прожечь»
Он почти вплотную приблизился к девушке. Та смотрела на него с яростью и некой долей брезгливости, ибо близость отвратительной твари из подземного мира, именуемого Андердарком, она, Кара, выносила с трудом. Она почувствовала, как мерзкие отростки коснулись ее щек и забегали по лицу, словно выискивая у него слабые места. Девушка резко дернула головой, попыталась руками убрать щупальца иллитида, выгнать незваного гостя из своего разума… Но щупальца словно присосались к нежной коже.
Перед глазами Кары против ее воли всплыли картинки из прошлого.
Джессика Амелл, мать огненной чародейки и дочь последователя Красного Дракона. Когда пожиратель разума исследовал воспоминания, связанные с покойной миссис Амелл, по щеке огневолосой девушки невольно покатилась крохотная слезинка не столько от боли, причиняемой ей сканирующим разум иллитидом, сколько от тоски. Каким же далеким казался Каре тот момент, когда она последний раз видела свою мать… Юная Амелл тогда была еще малышкой. Потом, когда матери не стало, и за воспитание девочки взялся ее отец, волшебник Рэймонд Амелл, малютке казалось, что все в ее жизни кардинально переменилось…
Мысленно усмехнувшись, иллитид продолжил путешествовать по разуму Кары, исследовать и оценивать каждое ее воспоминание.
Академия. Школа для магов в Невервинтере, которую юная колдунья всегда ассоциировала с темницей, а преподавателей и директора, который к тому же приходился ей отцом, — с надсмотрщиками. До ужаса скучные лекции, занятия, во время которых хотелось не внимательно слушать инструкторов, а беседовать с лучшей подругой Хельгой, пока отвернувшийся иной раз учитель не видел. Больше всего Кара ненавидела уроки алхимии. Не только из-за противно пахнущей лаборатории, но и из-за инструктора. Сэнд. Бледнокожий эльф с черными прилизанными, будто бы испачканными в дегте, волосами. На его лице всегда было надменное выражение, невероятно раздражавшее девушку, а каждая фраза Сэнда была наполнена сарказмом, ядовитой иронией.
«Нерадивая студентка, — констатировал пожиратель разума, не убирая щупалец с лица колдуньи, однако более ни на миллиметр не приближаясь к ней. — Прирожденная колдунья, не нуждающаяся в занятиях магией»
Тихий рык Кары, стиснувшей зубы, был ответом на слова нагло вторгшейся в ее мозг твари.
— Прочь из моей головы… — прохрипела она и клацнула зубами, пытаясь укусить одно из щупалец. Но иллитид не отступал.
«В тебе есть сила, девочка, — прозвучал в разуме Кары водянистый голос. — Как жаль, что ты ограничиваешь ее своим невежеством…»
А вот это пожиратель разума зря сказал, очень зря. Ибо колдунья вспомнила, что подобную фразу ей говорили инструкторы в Академии. Тогда она из последних сил сдерживалась, чтобы рвущееся наружу пламя не покарало тех, кто ее окружал, и этим не вызвало очередную порцию насмешек от сокурсников и обвинений от инструкторов. Но теперь, когда ни тех, ни других не было рядом, Кара могла позволить своим силам выйти из-под контроля.
— Невежеством, говоришь…
Пламенная энергия наполняла Кару изнутри. Волна тепла распространялась по венам. Иллитид почувствовал, как его щупальца загорелись огнем, и поспешно убрал их. Вся, от головы до ног, колдунья сейчас сияла. Она в Академии скрывала большую часть своей силы, чтобы не провоцировать окружающих на еще большие обвинения в несдержанности и на еще более активные перешептывания о том, как Амелл опасна. Теперь же было самое время дать этой энергии выход. С каждой секундой тепло огня заполняло каждую клеточку, охватывало извне, и даже легкое прикосновение к разгоряченной магессе грозило серьезным ожогом. Койка рядом с Амелл тоже была подвержена огненной каре. Мебель сгорала в считанные мгновения, тогда как пожирателя разума пламя пока не спешило захватывать в свои горячие объятия.
— Моя сила не имеет границ.
Кара могла бы удивиться своему изменившемуся голосу, которым бросила этот лозунг, как красную тряпку перед быком, но для этого она была слишком сосредоточена. Всю ярость, всю свою волю она собирала воедино, чтобы направить все это на одну-единственную цель, которая только что лезла ей в голову. Сейчас Кара уж точно не походила на пленницу, стойко выдерживающую пытки надзирателя. Сейчас она была Карой Амелл, могущественной колдуньей, обладающей такой силой, какая никогда не была и не будет доступна не только волшебникам, но и даже другим колдунам. Никто не останавливал ее. Никто не высказывал претензий к полному отсутствию самоконтроля. А единственный свидетель ее мощи, иллитид, явно не ожидал такого от заключенной. Конечно, исследуя ее разум, он выведал, что у Кары есть сила, но чтобы она была настолько мощной… От койки оставались теперь лишь обгорающие обломки. Вместе с щупальцами загорелся подол черной мантии пожирателя разума. Потом, будто не желая останавливаться на достигнутом, карающее пламя пошло вверх, все больше захватывая иллитида в свой горячий плен. Мантия загорелась до самого ворота, а вскоре вместе с ней и склизкая голова чудовища. Лиловый свет исчез из его глаз. Иллитид трепыхался, безуспешно пытаясь отогнать от себя поглощающее его пламя, но в этот раз Кариному огню он не смог так просто оказать сопротивление, как тогда, в подземелье дворфийского дворца. Ибо Амелл сейчас освобождала ту часть силы, что до того скрывала.
