Вторая: под охотничьей курткой спрятана плоская фляжка, а трубочка выведена в воротник, – и, якобы занюхивая, Капитоныч добавляет.

Третья, самая реалистичная: морж-алкоголик пьет накануне охоты, и развозит его на старые дрожжи.

После второй полагалось перекурить.

Курили двое из пятерых, профессор вынул массивный портсигар и оделил Капитоныча и Гошу двумя папиросами с длинными бумажными мундштуками, как бы даже и самокатанными.

Гоша с Капитонычем удалились в тамбур, а Веймарн, убирая портсигар, достал и быстро сунул Валентину Арнольдовичу нечто небольшое. Славику показалось – визитная карточка, но он сделал вид, что ничего не заметил, что смотрит в окно.

Традицией им предписывалось общаться лишь на охоте, и никаких прямых контактов во внеохотничьей своей жизни они не должны иметь… Координатором и связующим звеном был Капитоныч. Славик порадовался, что при его попустительстве эти двое хоть немного насолят быдломоржу.

Как проскочили 69-й километр, Славик не заметил, да и мудрено было заметить во мраке. Там стояла платформа-призрак, ни одна из проходящих мимо электричка возле нее не останавливалась. Ни единого фонаря, ни единого освещенного окошка… Надо специально вглядываться, чтобы заметить, как промелькнет мимо темный силуэт платформы.

Вглядываться было некогда: добивали бутылку и закуску, под тосты «Чтоб рука не дрожала!» и «Ну, чтоб не последняя!»

Целью их поездки была точно такая же платформа-призрак. Но там поезд останавливался на короткий миг, хоть по расписанию и не должен был: у них имелась договоренность с машинистом.

Теперь профессору надлежало ознакомить их с какой-нибудь технической новинкой в области охоты.

Иван Иванович был силен в теории: и всю охотничью классику перечитал, и за современной периодикой следил, в том числе и за издававшейся на английском. Плюс к тому регулярно заказывал и опробовал всевозможные технические новшества.

Нельзя сказать, что все познания сильно помогали Веймарну, когда дело переходило от теории к практике. Да и хитроумные изобретения как-то не способствовали успешной стрельбе… По результатам профессор шел на предпоследнем месте, опережая лишь Славика.

Сегодня он презентовал охотничьи патроны – картечные, особым образом снаряженные. Непочатая пачка была вскрыта, и все получили по патрону: и для иллюстрации к рассказу, и чтобы сами могли опробовать позже.

Славик обрадовался, – фирма «Бергель», всемирно известный бренд, у него на такие боеприпасы попросту не хватало финансов.

Гильзы по новой моде были сделаны из прозрачного пластика, что позволяло прекрасно разглядеть всю начинку. Оказалось она примечательной, в патрон последовательно уложена мелкая картечь трех видов: обычная круглая, кубическая и сделанная в виде чечевицы.

Профессор пояснил: все знают, как порой случается, – готовишься стрелять на приличной дистанции, а заяц негаданно выскочит чуть не под ноги, менять патроны в ружье некогда, приходится стрелять теми, что в стволах. Заряд летит плотным конусом свинца – и либо проходит мимо, либо, попав, портит дичь, буквально раздирая на куски.

С таким патроном конфуза не случится. Круглая картечь летит как обычно, квадратная за счет своей формы сильнее отклоняется в стороны, а плоские «чечевички» – еще сильнее. Сноп свинца рассеивается равномерно – попасть легче, и испортить добычу нет риска.

Капитоныча новые патроны, в отличие от профессорского ножа, заинтересовали. Осмотрел дотошно и объяснения слушал внимательно. И признал вслух: полезная выдумка, не в пример многим прочим. Но подаренный патрон себе не оставил, стрелял Капитоныч лишь собственноручно снаряженными боеприпасами.

Все уверения профессора, что у человека погрешности в определении навески пороха и дроби всегда будут выше, чем у станка, управляемого электроникой, Капитоныч пропускал мимо ушей. Свои надежнее, и все тут. И поди поспорь с ним, когда настреливает каждый сезон больше всех…

Капитоныч тут же передарил патрон Славику. С самой паскудной улыбкой вручил.

И Славик понял: сейчас начнется…

И впрямь, началось. Повторялся в другом изводе издевательский монолог, что прозвучал в адрес Валентина Арнольдовича, только теперь адресатом стал Славик.

Для разминки Капитоныч невинным тоном предположил, что уж с таким-то патроном Славик сумеет наконец отличиться. Предположение немедленно было им же и опровергнуто: нет, не отличится, куда уж ему. Разве что прикупить зайца надувного, резинового, и, обрядивши в настоящую заячью шубку, положить под кустик… Тогда шансы появятся.

И пошло…

И поехало…

И понеслось…

На Арнольдыче быдломорж лишь разминался. Настоящее цунами остроумия накатило сейчас.

Славик чувствовал, что лицо его багровеет, но сжимал губы плотно, как устрица створки. Знал – стоит возразить хоть словом, и достанется куда больше.

Он опустил взгляд, уставившись на свои пальцы, сжимающие патрон с прозрачной гильзой. И терпеливо ждал, когда словесная экзекуция завершится.

Самое обидное, что наезды Капитоныча, хоть и неимоверно хамские по форме, по сути были верны. Славик до сих пор, за два осенних сезона и один зимний, так и не взял ни одного зайца.

Он не мог понять, в чем дело. Вроде и стрелять случалось из верных положений, а результаты на стрельбище Славик показывал неплохие. А на охоте словно бы кто-то невидимый и бесплотный ствол ружья чуть-чуть в сторону отводил… Ба-бах! – и мимо. И каждый раз мимо. Что за напасть…

Его трофеи – несостоявшиеся его трофеи – добирали потом другие. И наверное, имели полное право на критику… Но лишь поганый морж использовал свое право на полную катушку и в самой издевательской форме.

Иногда Славик подозревал: причина неудач таится в его подсознании. Подсознательно он жалеет дичь. Сознание приучилось не обращать внимания на жалобные предсмертные крики зайцев, и на прочую их белость и пушистость, – и страстно желает трофей добыть. У подсознания иное мнение – и оно мягонько, незаметно отводит руку чуть в сторону.

Капитоныч продолжал выдавать изыски юмора, зачастую переходя на сатиру, а порой и залезая в гротеск.

Славик решил, что надо придумать и провести некий аутотренинг… Чтобы перед выстрелом представлять на месте зайца вислоусую гниду. Неуместная жалость тут же улетучится из подсознания. Заряд полетит точно в цель.

Струя тягучего словесного дерьма не уступала высотой и напором Женевскому фонтану. И не иссякала уже третий перегон.

Славик хотел бы не слышать, мысленно отключить у Капитоныча звук, да не получалось… Тогда он уставился на сжатый в пальцах патрон и заставил себя думать только о нем. О том, что такие патроны дают не только неоценимые преимущества при стрельбе на малой дистанции. Есть и побочный фактор: в разы растет риск зацепить кого-то из коллег картечиной-«чечевичкой», летящей по самой непредсказуемой траектории… На охоте всякое случается. С такими патронами «всякое» будет случаться чаще. В разы чаще. На порядки. Опасное новшество, непродуманное…

Хотя все это умозрительные рассуждения новичка, а «Бергель» – фирма солидная, и раз опытный Веймарн сказал: попробуйте, и опытный Капитоныч с ним согласился, – опробовать надо непременно. Сегодня же, не откладывая.

И ведь однажды он был близок к успеху, он даже зацепил выстрелом зайца – не то подсознание вздремнуло, не то заряд разлетелся слишком широко.

Случилось все в середине прошлого зимнего сезона. Он неторопливо и старательно, как учили, выхаживал след, – а матерая зайчиха, напуганная его приближением, вскочила в другой стороне. Выломилась из кустиков, где таилась, взметнулась но невысокому косогору и тут же исчезла из вида.