Майна. – Обыкновенная майна[50] священная птица для индусов, её изображают сидящей на руке у Рамы. Майна – популярный персонаж историй и анекдотов, что вполне естественно, поскольку она является одной из самых красивых, юрких, бдительных и отважных птиц семейства скворцовых, с изящной лёгкой походкой, похожей на походку стройной балерины в ярко-жёлтых пуантах. В полёте белая полоса на крыле майны вызывает любопытную зрительную иллюзию вращения. Подобно воронам и воробьям майны устраиваются на ночлег большими стаями, и, пока не успокоятся, производят невероятный шум, так, словно бы каждая птица перечисляла свои приключения этого дня, и при этом все птицы говорили бы одновременно.
Коршун. – Чёрного коршуна (Milvus migrans govinda) европейцы часто в разговорах неправильно называют Браминским коршуном (Haliastur indus). Натуралисты зарезервировали это название (Браминский коршун – Haliastur indus), для птицы меньшего размера с опереньем шоколадного оттенка, с белой грудью и головой, широко распространённую по берегам рек. В прежние времена коршуны пользовались уважением у мусульман, поскольку они считали, что коршун предсказывает победу той армии, над которой он парит, благословляет её и поднимает воинский дух. Будучи орлом в миниатюре, коршун, возможно, унаследовал часть уважения, зародившегося в древней, часто повторяемой легенде, пересказанной пророком Мухаммедом[51] среди многих других, в которой орёл парит над головой будущего короля или вождя. Причудливый отголосок этой фантазии древнего мира можно найти и в новейшей истории: как известно, при высадке в Булони последнего Наполеона,[52] его сопровождал ручной орёл.
Эта красивая птица встречается почти так же повсеместно, как и ворона и её резкий, пронзительный крик, похожий на карканье ворон, от которого, по-видимому, происходит её местное название – chīl[53], – постоянный и характерный для Индии звук, особенно в Калькутте весной. Те, кого приводит в восхищение одно из самых поразительных чудес света – птичий полёт, не найдут более интересного развлечения, чем разбрасывание кусочков пищи с высокой крыши на виду у быстрой эскадрильи воздушных разбойников. Каждый кусочек атакуется одновременно несколькими коршунами с различных позиций, и не один не достигает поверхности земли, поскольку к кусочку, не перехваченному одной птицей тут же, в молниеносном броске, устремляются два или три других пернатых хищника. Крутые финты и яростные виражи восхитительны в своём изяществе, силе и мастерстве, а хладнокровный расчет и предусмотрительная осторожность позволяют чудесным образом избежать столкновения в этом воздушном поединке стремительных крыльев. Во время сезона дождей, в перерыве между ливнями, происходит массовый вылет термитов. На этой стадии развития термиты представляют собой маленькие упитанные белые личинки, временно снабжённые крыльями, которые они стряхивают, когда находят подходящее место для основания новой колонии. Для птиц, среди которых и коршуны, наступает настоящий праздник изобилия, отмечая который, они собираются в громадные стаи. Кто-нибудь может подумать, что большеклювая птица станет парить в облаке насекомых, заглатывая термитов в широко открытый зёв, подобно тому, как это делают киты в океане, засасывая планктон. Но на самом деле коршун использует свои когти для ловли даже такой мелкой добычи и, перенося её на лету в свой клюв, выполняет в воздухе серию грациозных волнообразных реверансов.
Эти повадки коршунов породили несколько поговорок вроде этой: «Когда вы видели мясо в гнезде коршуна?» – так индусы насмехаются над расточительностью мусульман: когда вы находили деньги в доме мусульманина? Эту же поговорку употребляют, когда говорят о любовнике, всецело преданном своей непостоянной подруге. Согласно другой поговорке, философский камень или pâras[54] можно найти в гнезде коршуна. Это, не вполне ясное выражение, видимо, основано на наблюдении, согласно которому коршуны иногда уносят золотые украшения, поскольку коршун, подобно вороне, неравнодушен к блестящим предметам, или на суеверии женщин-мусульманок, уверенных, что молодые коршунята остаются слепыми, до тех пор, пока в их гнезде не появится золото. О человеке, который слоняется без дела или праздно сидит дома говорят, что он витает в облаках («парит») как коршун. Между прочим, слово «hover» – «парить» в Северном Йоркшире равнозначно слову «ждать», поскольку, согласно местной поговорке «If tha'rt titter up t'sprunt, hovver» – «Если ты первый взошёл на гору – жди». На улицах Дели обычен крик оборванцев-птицеловов: «Освободи коршуна во вторник», – благоприятный день для освобождения пернатых пленников. Причины, по которым пойманных птиц выпускают на волю, были указаны выше. В Дели и его окрестностях матери платят пайс птицелову, чтобы он покружил пойманного коршуна вокруг головы её ребёнка и после этого выпустил его на свободу. Считается, что самые благоприятные дни для этой церемонии вторник или суббота. Одна из игр индийских мальчишек называется «бросок коршуна». Глупого человека называют коршунёнком-птенцом, поскольку птенцы коршуна и в самом деле имеют глуповатый вид, а ребёнку, которому не сидится дома, дают прозвище «полуденный коршун», потому что эта птица парит в небе в жару, под палящими лучами солнца, когда все здравомыслящие люди прячутся под крышей.
Коршун – отъявленный вор, ни одно другое создание так великолепно не приспособлено для грабежа, поскольку никто не может так быстро и безошибочно схватить и так ловко избежать возмездия. Поднос кондитера со сладостями, мясная лавка, блюда, которые несут из кухни в столовую или обеденную комнату и сама кухня – всё подвержено его внезапным и стремительным налётам. Недавний случай произошёл с одним почтальоном, из рук которого коршун выхватил заказное письмо с деньгами. Однажды я кормил пару ручных воронов с тарелки, которую я держал в руках, когда налетевший коршун, к громкому и глубокому негодованию воронов, в мгновение ока очистил и разбил тарелку и едва не сбил меня с ног. Эти повадки коршунов описаны в одной местной сказке, в одной из сотен баек, в которых высмеивается плутовство индийских золотых дел мастеров. Четверо собратьев по ремеслу были подслушаны визирем, когда они обсуждали тонкости своей профессии. Первый из них сказал: «Я всегда оставляю себе золота на четыре анны[55] с каждой рупии полной стоимости золота в дополнение к плате за работу». Второй сказал: «Я беру восемь анн» – то есть половину, третий сказал: «Я всегда беру двенадцать анн» – или три четверти. Но четвёртый ювелир захохотал: «Вы три дурака, я всегда забираю всё». Визирь сообщил об этом разговоре своему Радже, который сказал, что он бы хотел увидеть, как это может быть сделано. Так четвёртому ювелиру было приказано явиться во дворец и, сидя на террасе, сделать ожерелье жене Раджи. Ему были даны три или четыре унции[56] золота, и он принялся за работу. Но прежде всего он вбил гвоздь в балку террасы и, когда рядом никого не было, нацепил на него кусок мяса, и первый же находившийся поблизости коршун быстро запомнил дорогу к этому месту. Затем, вечером у себя дома, он сделал латунную цепочку, с виду ничем не отличающуюся от золотой и положил её в наполненный разбавленной кислотой горшок для травления. И в один из следующих дней, в присутствии Раджи, который пришёл посмотреть, как ювелир станет мошенничать, он бросил настоящую золотую цепь в этот горшок и через несколько секунд вытащил оттуда латунную, которую повесил на гвоздь для просушки. Тут же налетел коршун и унёс цепочку, на глазах у Раджи, который в это время разговаривал с ювелиром, и, таким образом, стал свидетелем кражи. Ювелир принялся громко протестовать, оплакивая потерю многих дней труда, и щедрый Раджа уладил дело, приказав дать ювелиру золото на изготовление новой цепочки. Как только Раджа повернулся к ювелиру спиной, тот выудил золотую цепочку из горшка и унёс её с собой. Потом ювелир ещё раз повторил свой мошеннический трюк, в котором он, в конце концов, признался Визирю. И Раджа, который, как и большинство властителей в сказках был великодушным правителем, пришёл в восторг и щедро вознаградил ювелира за его плутовство.
