— Так ты будешь говорить, или прикажешь выбивать из тебя признание силой? — потирая кулаки спросил Талон, готовый без промедления ударить девушку. Н-да, наверное, он настолько привык драться с Пенни, что перестал видеть девушек вообще во всех. Линн отрицательно покачала головой и, истерически рыдая, промычала что-то в жвачку.

— Разлепи ей рот, — попросил Талон и, словно в подтверждение того, что сейчас он просто не владеет собой, пнул ногой банку с краской. Ярко-красное масляное пятно дошло до плинтуса. Цвет был точь-в-точь кровь, отчего все внутри Пенни похолодело. Возиться и церемониться с киллершей девушка не собиралась, и без того защищала, и с силой оторвала жвачный кляп. Как только у Линн появилась способность говорить, девушка, давясь слезами, начала свою исповедь.

— Я… я просто…— девушка снова залилась слезами.

— Ты что издеваешься?! — во все горло закричал Талон и, не обращая внимания на Пенни, приблизился к Линн чуть ли не в плотную. — Просто, не просто! Ты мне скажешь, где Катерин?!

— Талон! — предупредительно рявкнула Пенни, забыв обо всех предосторожностях. Да, в принципе, плевать. Ни Роджера, ни Талона, что были одним лицом, китаянка не знала.

— Я… п-п-просто, — заикаясь и захлёбываясь, периодически хватая ртом воздух, из-за недавней истерики, Линн продолжила, — я просто… я не хотела говорить! Это так… так… кто бы мне поверил, что я талантливая и попала сюда на бюджет только благодаря своим картинам, если бы… если бы они… все они… они узнали, что я племянница директора?!

Линн снова разревелась. У Талона даже пыл немного утих. Пенни внимательно вгляделась в лицо Линн, и старательно припоминала директрису. Хм… Вообще не похожи. Линн — узкая, утончённая и аккуратная, а мадам Вайлесс — резкая, холодная, хищная, крупная.

— Не надо мне тут лапшу на уши вешать о родственных связях с этой теткой! Мы прекрасно знаем, что ты тут не кисточками махать собиралась, а людей убивать! Киллер! Говори, где Катерин?!

— К-киллер? Я не киллер! Здесь что, есть киллер? — узкие глаза девушки расширились настолько, насколько позволяла физиология. Даже слезы ненадолго прекратили свой безостановочный поток.

— Не отпирайся, мы уже давно за тобой следим, — Пенни чуть отвела в сторону взбешенного Талона. — Это ты подмешала Катерин яд. Ты привела нас с Талоном на полигон и активировала его. Ты сбросила на Питера люстру, хоть я и не представляю как. Ты тихая и незаметная, и пользуешься этим. Думаешь, я забыла про покушение? Твой подельник в этом помог, которому ты рассказывала все в шифрах на рисунках. «Все на месте», «проблемы». Думала, мы не догадаемся? Поэтому будь добра, прекрати отпираться и расскажи всё как есть.

— Мы знаем больше, чем ты думаешь, поэтому быстро говори, где Катерин! — Талон не мог долго молчать, и довольно грубо перебил Пенни.

— Это все какая-то ерунда, — на миг в её кротких, испуганных глазах засветилась странная решимость и воля, но всё это быстро потухло, под пристальными злыми взглядами. — Я не киллер, — сконфуженно, опустив глаза, пробормотала она. — Я боюсь крови, а если вам показалось, что я вела себя как-то подозрительно… п-простите, — она смущённо опустила глаза, — я всегда была такая, — уж чего чего, а лжи в ее голосе не было. Испуг? Да. Шок? Определенно. Но не ложь. — У меня плохо получается ладить с людьми, и я вообще стараюсь не тратить время на разговоры. Разве молчание и тишина — не самое лучшее в этой жизни? — она мечтательно закатила глаза. — А мои картины… они помогают общаться с людьми без разговоров. А эти картины, с «шифром», — тут Линн даже чуть усмехнулась, — так это были работы для выставки. Причем довольно старые. На них я рассказывала через что я проходила в жизни и как с этим боролась. «Все на месте» — означает что моя семья всегда бывает на моих выставках, «проблемы» — в моей необщительности и так далее. У меня все никак не хватало времени их убрать, вот они и висят здесь. Я их приносила для поступления… А теперь, пожалуйста, отпустите меня.

До чего всё складно! Талон был в ярости, но лжи он не чувствовал. Либо Линн настолько искусно притворялась, либо она действительно была ни при чём. Но ему было главное обвинить кого-нибудь, а виновен или нет — потом разберётся.

— Да ты совсем — так завираться? — он ударил кулаком рядом с её лицом. Девушка взвизгнула. На миг ей пришло в голову позвать на помощь, но она тут же отмела эту затею. Никого поблизости нет, в этом она была уверена. Что же ей теперь делать? И вообще, почему они на неё-то ополчились? Она же им всё так подробно объяснила!

— Талон! — Пенни прикрикнула на парня. Но тут же поняла, что это может быть им на руку. Что ж… пора сыграть в игру «плохой-хороший коп». Возможно, так они узнают больше.

— Линн, — мягко начала она, отстраняя Талона. Её прохладная нежная рука ненароком коснулась его кожи, вызвав прямо-таки импульс, и гнев парня поутих. Пенни не обращала внимания на то, как он отпрянул, и продолжила гнуть свою линию. — Всё хорошо. Я тебе верю.

— А я нет, — холодно бросил парень. Даже не зная плана Пенни, он ухитрился идеально вписаться в игру.

— Но Катерин и Питер — ты же его знаешь, он староста нашего факультета — пропали. Скажи мне, вот просто последняя проверка, ты ставишь даты на картины?

Катерин так делала.

— А то я забываю, когда нарисовала и для чего, — смеялась она, аккуратно и ловко выводя на обратной стороне картины тонкие цифры.

— Угу, — Линн хлюпнула носом.

— Талон, — всё также нежно и медово (хотя Линн была глуповата, чтобы различить фальшь, и принимала всё за чистую монету) обратилась Пенни к парню, который, в отличие от недалёкой китаянки, сразу почуял неладное в этом голосочке. — Будь лапочкой, проверь вон те картины.

Парня передёрнуло. Нет, резкий и даже грубоватый наглый голос Пенни ему нравился больше, чем этот нежный, пропитанный фальшью просто насквозь. Наверное, у обладательницы внешности, созданной Пенни, такой и должен быть. Медовый и приятный. Он неплохо сочетался с образом Адель, но девушке, носящей эту личину, не шёл вообще. Талон, правда ворча, чертыхаясь и сыпля проклятиями, всё-таки проверил картины. Судя по датам, им было чуть меньше пяти лет. Талон должен был признать, что здесь Линн не соврала. Но кто знает, может быть… Но нет. Как это не прискорбно, парень был вынужден признать своё поражение.

Выходит девушка не врет. Но кто же тогда киллер?

— Линн, — чуть более твёрдо сказала Пенни, — мы тебе верим. Сейчас я тебя освобожу, — девушка сильно потянула китаянку на себя. Талон, фыркнув, взял специальный растворитель и просто капнул одну каплю. Жвачка вспенилась, запузырилась, съёжилась и пропала, оставив после себя розоватые лёгкие клубы дыма. Линн испугано таращилась на свои руки и одежду.

— Она не при чём, — перестав обращать внимание на девушку, вздохнула Пенни.

— Тогда кто, черт возьми, их похитил? Других подозреваемых у нас нет.

— Не знаю. Давай снова обыщем всю школу. Можем кого-нибудь расспросить, кто-то точно что-то мог видеть, — задумчиво пробормотала Пенни.

— Я видела кое-что, — вдруг неожиданно сказала Линн. Пенни и Талон тотчас повернулись к ней с немым вопросом в глазах. — Может это вам поможет.

— Тогда может скажешь? — прорычал Талон.

— От этого зависит две жизни, — более мягко напомнила Пенни. Игра продолжилась.

— Про киллера это правда, да? Он и меня хотел убить, да? А при чем здесь Катерин и Сторки? Я ничего не понимаю. Что происходит? — голос девушки задрожал и Талон еле сдержал себя, чтобы хорошенько не треснуть ей.

— Это не твое дело. Рассказывай что знаешь или снова приклею тебя к стене, — сухо прошипел парень.

— Н-но… — В глазах девушки заплескались слёзы ужаса.

— Линн! Расскажи нам что ты видела! Это очень важно! Только после этого мы сможем защитить тебя и других, — горячо произнесла Пенни, мягко взяв соседку за руку. Последняя нервно облизнула губы и начала.

— Я вчера вечером, может часов в пять, собиралась отнести вещи в прачечную. Испортила хорошую розовую блузку краской, и нужно было срочно вывести пятно, — начала пояснять девушка.