Саратов

За два года до настоящих событий

На город опустились сумерки, один за другим, загорались ночные фонари, моросил мелкий дождь, вынуждая запоздалых прохожих ускорить шаг. Кто-то ловил такси, другие спешили к последнему автобусу, и только одна девушка, нырнув в проулок, прислонилась к стене, сделав глубокий вздох, сползла на землю, закрыв ладонями лицо. Она бежала из прошлой жизни, безумной и жестокой, от той в которой нет места состраданию. Боль, слёзы, кровь, три года мучений и животного всепоглощающего страха, надломили её душу, но не сломали. Смахнув слёзы, девушка поднялась, поправив капюшон, опустив голову, пошла дальше, петляя проулками. Здесь в старом районе Москвы, она могла найти убежище на время, а после решит, что делать дальше. Подняв глаза на третий этаж пошарпанной пятиэтажки, Мария, выдохнув, вошла решительно в подъезд. Дверь с номером квартиры «43», рука потянулась к звонку, но зависла в воздухе.

– Боже…– прошептала девушка онемевшими губами. – Прошу, помоги мне.

– Мария?

Раздался мужской голос за её спиной. Девушка вздрогнув, отскочила в сторону, распахнув глаза, уставилась на своего отчима.

– Женя, помоги мне, умоляю…– пробормотала Мария, едва сдерживая рыдания.

– Господи, – в изумлении произнёс мужчина, доставая из кармана пальто ключ. – Что с тобой случилось? Идём скорее в квартиру.

Мария осмотрелась затравленно по сторонам, и юркнула в открытую дверь. Женя, её отчим, он жил с матерью шесть лет, потом ушёл из-за её измены, но всегда хорошо относился к девушке, несмотря ни на что.

– Мне нужно в ванную, – Мария посмотрела на Женю.

Мужчина приблизился к ней, коснувшись пальцами подбородка, заглянул в лицо, увидев побои, стиснул зубы.

– Кто это сделал? – прошипел он, начиная закипать от злобы.

– Потом скажу, – Мария проглотила слёзы, убрав его руку. – Мне некуда идти. Прошу, можно мне остаться?

Девушка скинула капюшон, и мужчина застыл в ужасе. Её волосы клочьями торчали в разные стороны, кое-где виднелись залысины, кто-то жестоко издевался над ней, пытался изуродовать.

– Боже, мой…– только и смог прошептать Женя.

– Да, – Мария горько усмехнулась, коснувшись головы рукой. – Он так мне наказал.

– Нет! – Евгений остановил её жестом. – Иди в ванную, там найдёшь всё что нужно, а я пока соображу что поесть, и выпить.

– Хорошо, – Мария с благодарностью сжала его руку. – Спасибо.

–Иди.

Девушка кивнув, скинула куртку, и поспешила в ванную. Прикрыв за собой дверь, она подошла к зеркалу, увидев своё отражение, едва сдержала вопль отчаяния. Он всегда наказывал её, находил причины, пусть то будет невкусный суп, недоваренные, по его мнению, макароны, за всё следовало отвечать. Скинув куртку, Мария поморщилась, испытывая боль. Открыв воду в душе, она разделась полностью, взяв станок, вошла в кабину. Тело покрывали многочисленные гематомы и ссадины, причиняя ей невыносимые страдания. Но, она терпела, стиснув зубы, намылила голову и стала сбривать последнии волосы. Спустя сорок минут, она вошла на кухню, запахнув плотнее халат на груди. Женя накрыл на стол, поставил бутылку вина и водки, ожидая девушку.

– Не против? – Мария опустила глаза на его халат.

– Нет, что ты, – Женя жестом пригласил её присесть. – Вина?

– Давай водку, – Мария присела на стул, протянув руку к бутылке, рукав халата поднялся, обнажив шрамы на запястьях.

– Кто это с тобой сделал? – прорычал мужчина, перехватив бутылку, наполнил стопки. – Где твоя мать?

– Не знаю, – Мария осушила стопку, снова протянув ему. – Я не видела её год, да и она не особо меня жаждала навестить, после того как выгнала из дома. Новый муж, я стала лишней.

– Тварь, – прошипел Женя, осушая свою стопку.

– Да, хорошей матерью её сложно назвать, – согласилась Мария, продолжая подливать водку. – Ты прав, она сука.

– И когда ты ушла? – осторожно поинтересовался Женя.

– Прости, я не могу…– Мария опустила глаза в стол, ей не хватало сил говорить о том ужасе, что ей пришлось пережить.

Евгений отвёл глаза, он догадывался, что могло с ней произойти и, понимал её нежелание говорить на эту тему.

– Что ты будешь делать дальше? – сухим тоном спросил он, подлив водку.

– Бежать. Как можно дальше. Он найдёт меня, и вернёт в тот ад. Но у меня нет денег, я не знаю что делать.

– У меня есть. Откладывал, мне одному много не надо. Я отдам тебе, начни новую жизнь, уезжай, в такой город, в котором сможешь затеряться.

Мария коснулась его руки, она знала, этот человек не откажет в помощи.

– Я всё верну. Встану на ноги…

– Забудь, – Женя поднял на неё глаза. – Ты ведь такая красивая. Ещё не разучилась рисовать? У тебя ведь талант.

– Не знаю, – с горькой усмешкой произнесла девушка. – Если и начну снова, боюсь, все мои картины приобретут мрачный подтекст. Мне двадцать три, из хорошего времени могу вспомнить только то, когда ты жил с нами. Ты хороший человек, жаль мать этого так и не оценила.

– Да, – Женя сжал её руку. – Не оценила. Ладно, давай ешь, я постелю тебе на диване. Деньги отдам завтра, съезжу в банк. Очень надеюсь, у тебя всё сложится.

Мария кивнула, и принялась за еду. Всё что ей осталось, жить дальше надеждой, и каждый раз в страхе оглядываться назад, ведь прошлое всегда настигает…

Москва

Наши дни

Давид

Юридическая компания « Мальцевы», занималась разносторонней практикой, они вели как уголовные дела, как и частные семейные, судебные споры, и тому подобное… Давид старший сын директора и основателя компании, занимал место президента. Беспринципный подонок, его ненавидели все жертвы его подопечных, на него было совершено несколько покушений, и всё же он умудрялся быстро прийти в форму, снова открыв двери суда, принимался за работу, ощущая всю ненависть присутствующих в зале, каждой клеткой тела. Долгий процесс заканчивался очередной его победой, принимая поздравления, покидал суд в сопровождении двух охранников, ехал в элитный клуб, отмечал успех в компании близких друзей, затем возвращался в пустую квартиру, ложился в холодную кровать и засыпал сном младенца. Его душу никогда не терзали сомнения, не мучила совесть, это его работа, он зарабатывал деньги, не более, так он оправдывал себя каждый раз, пожимая руку отпетому уголовнику которого спас от продолжительного срока, часто – длиною в жизнь. Охрана обязательное условие, и по роду деятельности, к тому же после двух покушений разъярённых потерпевших, на груди красовался шрам от пулевого ранения, и резаная раза вдоль спины, эти шрамы служили ему напоминанием кто он, и какой тернистой тропой следует по жизни.

На прикроватной тумбочке завибрировал сотовый, нащупав его рукой, Давид отключил будильник, затем откинув одеяло, выскользнул из кровати. Достав из комода шорты, надел их, и пошёл на кухню готовить себе кофе. Пересекая гостиную, мужчина уловил слабый запах перегара, застыв на месте, увидел своего младшего брата спящим на диване, в одежде.

– Руслан! – рявкнул Давид, подскочив к нему.

– Что?! – Руслан резко сел, вытаращив глаза. – Я не пил!

– Серьёзно? – Давид усмехнулся, и пошёл на кухню.

Он любил своего младшего брата, Давид помнил как родители привели его в их загородный дом, тощего, измождённого, брошенного на произвол своими родителями. Мать работает в коррекционном центре, он попал в него с улицы, ему тогда исполнилось только четыре, мальчик не помнил своего детства и не знал о том, что приёмный. Руслан очень любил их мать, так же отца, а в Давиде просто души не чаял, парень выбрал профессию гражданского пилота.

– Мы приземлились, – начал оправдываться Руслан, последовав за братом. – Выпили немного, и я поехал к тебе.

– Хоть до этого додумался, – рявкнул Давид. – Мать с ума сойдёт. Ты ей звонил?