Утром, если бы Вера Сергеевна вовремя не разбудила мужа, он, наверное, проспал бы до самого обеда. Наскоро позавтракав и прихватив с собою пару бутербродов, наш добрый доктор отправился на работу. Прекрасная погода, наконец вернувшаяся в его ставшим родным городок, превзошла все ожидания. Ливень, шедший всю ночь, преобразил город до неузнаваемости. Вся серость пыльных улиц, всё уныние на лицах прохожих исчезли в одночасье. Казалось, город помолодел и расцвёл яркими красками. Павел Иванович поймал себя на мысли о том, что он идёт на работу абсолютно с таким же настроением, с каким он шёл туда первый раз, когда-то много лет назад. Предчувствие того, что сегодня обязательно должно случиться что-то хорошее, не ординарное, из ряда вон выходящее не покидало Павла Ивановича. Уже издали, заметив на крылечке возле входной двери одиноко стоящую фигуру Фёдора, доктор прибавил шагу. Предчувствие его не обмануло. Подойдя ближе, доктор отметил странную бледность молодого человека, а в выражении его лица читалось растерянность. Глуповатая улыбка то появлялась, то исчезала с физиономии практиканта. Губы подрагивали, глаза постоянно двигались, не концентрируясь ни на одном предмете. Он даже не заметил доктора, почти вплотную подошедшего к нему. Павел Иванович с минуту наблюдал за студентом, пытаясь понять, что с тем происходит и, в конце концов, решил окликнуть своего молодого коллегу:
– Дорогой мой, что случилось? На Вас лица нет! Фёдор, ты меня слышишь? – Спросил доктор, в своей обычной манере, обращаясь к своему младшему коллеге то на «ты», то на «Вы». А что бы тот скорее пришел в себя, ему пришлось даже слегка потрясти паренька за плечи. Какое-то время практикант как рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать. После чего обессилено опустившись прямо на ступеньку крылечка, пробормотал:
– Там…, там. – Указывая в сторону двери, начал бессвязно говорить Фёдор. – Голова на боку…, сидит…, сам…, голова на боку.
– Успокойся и возьми себя в руки! – Крикнул доктор и ещё раз, взяв за плечи, и уже довольно сильно тряхнул его двумя руками. – Давай рассказывай всё по порядку.
После такой небольшой встряски Фёдор хотя и медленно, но все-таки начал приходить в себя. Сосредотачиваясь и помолчав какое-то время, рассказал Павлу Ивановичу вот такую историю:
– Знаете, доктор, проснулся я сегодня как обычно. Настроение прекрасное, погода прекрасная, уже и забывать стал, что так хорошо может быть на улице. Думаю, выйду пораньше, немного пройдусь перед работой и подышу свежим воздухом. Так вот потихоньку и добрался. Открываю дверь и захожу, решив перед началом дня немного взбодриться кофейком. И вдруг вижу, что этот самый бомж, до которого у нас всё руки не доходили, сидит, представляете себе, голый на холодном граните и голову так к плечу наклонил. Стыдно сказать, но я испугался. Какой-то странный ужас охватил меня. От испуга я выбежал на улицу и, наверное, наткнулся на Вас. Павел Иванович сначала с серьёзным лицом слушал Фёдора, но в конце рассказа довольно весело хохотнул, чем немало удивил своего коллегу.
– Эх, Фёдор, Фёдор, давненько меня так никто не смешил! Я ведь за свою практику с такими воскрешениями сталкивался не один раз. В основном такими глупостями занимаются молодые люди, ищущие острых ощущений. Они, бравируя друг перед другом, на спор или просто из баловства, забираются в наш «предпоследний приют почивших навсегда странников» и придают покойникам иной раз весьма экстравагантные позы. Так что успокойтесь, оттуда ещё никто не возвращался. – И доктор многозначительно указал ладонью куда-то наверх. – Идёмте, посмотрим, что ещё там натворили эти малолетние разбойники.
Наши герои поспешили войти в дверь. Доктор с иронической улыбкой на лице впереди, а следом молодой человек, всё ещё с опаской, нетерпеливо выглядывая из-за плеча Павла Ивановича.
– Смотрите, Фёдор, окна не разбиты всё вроде бы на месте. Как же эти негодники сюда забираются? Наверняка, где-то раздобыли или подобрали ключ от входной двери. Сколько раз я уже ругался с главврачом, сколько раз я убеждал его в том, что нам, как воздух, нужна сигнализация. Всё без толку! Одни обещания и рассуждения о том, что вряд ли найдутся охотники красть мертвые тела. – Доктор безнадёжно махнул рукой – Ну пойдёмте, посмотрим на нашего, как ни смешно это звучит, бывшего усопшего.
Пройдя в следующее помещение, вернее сказать морозильную камеру, совсем не похожую на современный холодильник, как показывают в кино. Там покойники хранятся в стерильных, выезжающих прямо из стены, ящиках. А в нашем случае это просто большая комната, где на стенах висели трубы, по которым бежал жидкий азот, а все остальное пространство в ней занимают гранитные топчаны, на которых и размещали усопших. На одном из них и действительно сидел голый труп с наклоненной к левому плечу головой,
– Ну что же, – проговорил доктор, кивнув в сторону тела, – давайте-ка сегодня начнём работу с него. Надеюсь, в такой прекрасный день никто из жителей города не покинет наш бренный мир и времени у нас для этого странного типчика будет предостаточно.
Неожиданно голова покойника стала подниматься, веки как в замедленном кино открылись. Павел Иванович даже не успел испугаться, лишь через пару секунд, когда ярко-голубые глаза покойника с любопытством уставились на него, по спине пробежал предательский холодок, а на лбу выступила испарина. Федор же, находясь в полуобморочном состоянии, готов был бежать вон подальше от воскресшего покойника. Лишь присутствие доктора и страх показаться последним трусом удержали его от этого поступка.
Глава 4
Начало октября в этом году выдалось на радость всем жителям столицы. В городе стояло самое настоящее бабье лето. Тёплая солнечная погода навевала жителям мегаполиса хорошее настроение и желание радоваться каждому прожитому дню. Не спеша, одевшись, будущий инженер отправился на кухню готовить себе завтрак. Наскоро перекусив и находясь в отличном расположении духа, Владимир поспешил к месту учёбы. Выйдя из квартиры, он нос к носу столкнулся с соседкой, живущей в квартире, напротив. Они были ровесниками и познакомились ещё лет пять тому назад в дни зимних каникул. Юля, так звали девушку, иногда присоединялась к ним с тётей во время их частых экскурсий по Москве.
– Ну, здравствуй, сосед. – Юлька как-то странно посмотрела на Владимира. – Ты, когда в следующий раз автостопом в Китай соберёшься, предупреждай, или хотя бы записку в двери оставь.
– Какой Китай, какой автостоп? Не понял? Ты извини, на лекции опаздываю. Давай вечером поболтаем. – Перепрыгивая через две ступеньки, отозвался он. Да, ты не забыла, куда мы в воскресенье с тобой собрались?
Последние слова Володька произнёс, уже не видя лица подружки. А если бы увидел, непременно бы остановился. У девушки открылся рот, округлились глаза и на лице застыло выражение крайнего удивления. Когда она немного пришла в себя, нашего героя уже и след простыл.
Всю дорогу до института его не покидало чувство новизны всего происходящего. Как будто за ночь всё вдруг вокруг изменилось, стало ярче. Володя готов был поклясться, что ещё вчера вывеска вот на этом продовольственном магазине выглядела серо и убого, последняя буква на ней вообще отсутствовала. А сегодня? Новенькие стеклянные, буквы сияли на солнце всеми цветами радуги. Если вывеску «ПРОДУКТЫ», по его мнению, ещё можно было поменять за ночь, то куда делись массивные деревянные двери и окна, на месте которых теперь красовались удивительно белые изделия из пластика? В душе шевельнулось чувство нереальности происходящего и какой-то непонятный страх перед окружающей его действительностью. «Да нет, всё правильно», – мысленно успокоил себя Владимир, – «хозяину магазина выгоднее поменять всё сразу и ночью, чтобы не останавливать торговлю днём. Тем более при нынешних технологиях, хлынувших к нам с запада после открытия железного занавеса, это вполне реально». Но пройдя несколько десятков метров, Володя наткнулся ещё на один сюрприз, ожидавший его сегодня – палатка, торгующая всякой всячиной. Здесь можно было купить практически любые продукты и в любое время суток. Таких палаток по всей Москве, да и по всей России развелось с недавнего времени великое множество. Сваренные из металла бригадами кустарей, все эти архитектурные творения времени перемен были похожи друг на друга как близнецы. И в тоже время у каждой конструкции была своя отличительная особенность. Любая из бригад, создававшая этот символ перестроечной эпохи, старалась внести в сооружение что-то своё сугубо индивидуальное. Будь то узорчатые решётки на окнах или металлические ставни, которыми на ночь полностью задраивали все стеклянные части такой не затейливой конструкции. После чего она могла выдержать не только атаку подвыпивших хулиганов, число которых росло в математической прогрессии с числом вновь воздвигнутых палаток, но и прямое попадание гранатомёта «Мухи». Одинаково железные, зелёного или синего цвета, с металлическими решётками на окнах-витринах, с маленьким окошком по центру, для общения продавца и покупателя они заполонили страну того времени от края до края.
