— Да, — сказал Анимесов. — Он в моём кабинете и забит под завязку.

Мы вновь перевели взгляд на экран телевизора. Та же самая ведущая продолжала вещать:

— К сожалению, не все люди прислушиваются к заявлениям правительства. На выезде из Москвы образовались гигантские пробки. Люди в массовом порядке пытаются покинуть столицу. Все билеты на поезда, самолёты и автобусы уже раскуплены. Пробки на выезде из города продолжают расти. На улицах начинаются волнения. Президент страны объявил чрезвычайное положение. Правительство призывает граждан сохранять спокойствие и не поддаваться панике…

Анимесов выхватил пульт у начальника охраны, который тот продолжал держать в руке. Он выключил телевизор и гневно посмотрел на мужчину.

— Слава, это всё ваша недоработка, — чуть ли не прошипел отец. — Если бы эту штуку не спёрли… А теперь нас с потрохами съедят и не подавятся.

— Простите, Владимир Владимирович, — понурив голову, виновато произнёс начальник охраны. — Я понимаю…

— Понимает он… — зло выдал Анимесов, сверля недобрым взглядом Святослава. — Тебе хорошо, ты всего лишь без работы останешься, а нас с сыном за спасение Земли от нашествия инопланетян из-за ротозейства твоей службы пустят на удобрения.

— Папа, ни к чему нам эти разборки, на них нет времени. Святослав Валерьевич, в кабинете отца стоит большой деревянный сундук. Распорядитесь загрузить сундук в микроавтобус, а также пусть установят на крышу Фольксвагена багажник, на который необходимо загрузить и закрепить летающую тарелку. Всё должно быть сделано ещё вчера, вам понятно?

— Так точно, Андрей Александрович, — по-военному чётко ответил начальник СБ. — Владимир Владимирович, какие будут указания?

— Поднимай под ружьё спецгруппу, — отдал приказание Анимесов. — Они должны быть тут в кратчайшие сроки.

Мужчина резко сорвался с места, дабы начать выполнять указания. Мы с отцом проводили оного взглядом.

— Он слишком много знает, — тяжело произнёс Анимесов. — Слуги тоже много знают…

— Слуги многого не знают, а то, что знают, несущественно. А вот Святослава Валерьевича надо… Хм… У меня осталось зелье Стирания памяти.

— Вот как, — протянул Анимесов. — Это выход.

— Ладно, мне тоже надо кое-что собрать.

— Да, я тоже займусь делом, — произнёс Анимесов. — Переведу часть активов на имя твоих приёмных родителей.

— Кстати, они…

— Я вчера с ними общался, после чего они отправились в твоё Испанское поместье, — пояснил Анимесов.

Я рванул за философскими камнями. Затем выгреб из лаборатории все зелья и самое лучшее оборудование, например, ювелирный гравёр, ректификационную колонну, ноутбук из мира 2012 и всё, что влезло в фургон. Также я снял жёсткие диски с рабочей станции, поскольку сам компьютер довольно большой, а места в машине мало.

Пока я собирался, Анимесов в срочном порядке отдавал распоряжения по переводу активов на имя моих приёмных родителей. Было понятно, что в этом мире после случившегося нам под своими именами и личинами бесполезно пытаться закрепиться, а оставлять миллиарды, которые будут раздербанены чиновниками, как это было с Хорадковским, совершенно не хотелось. В то же самое время мои приёмные родители совершенно непричастны к случившемуся, так что подкопаться к ним невозможно.

Гулзина руководила процессом. Я обратил внимание, что над рисунком печати соорудили ещё несколько мостков для ускорения процесса. Внутрь заводили сразу по несколько коров или быков, резали их, затем тут же через другие мостки выносили туши. В итоге процесс, который изначально мог растянуться на сутки, был оптимизирован почти до конвейера, сократив время жертвоприношения примерно в три раза.

Летающую тарелку всё же умудрились установить на багажник Фольксвагена, закреплённый на крыше. Так что когда я принёс Оракул с батареей и переходником подключения к компьютеру, для их установки пришлось распутывать крепёжные верёвки, снимать крышу ЛО, устанавливать всё на место. Понятное дело, делать всё это на верхотуре было крайне неудобно. Мало того, что я установил Оракул на место, я ещё и подключил к нему переходник подключения к компьютеру по юсб-кабелю. Пришлось извращаться и крепить переходник на изоленту. Кабель был короткий, поэтому пришлось удлинять и паять, для чего один из сотрудников СБ протянул переноску и принёс из лаборатории паяльную станцию. В итоге я всё сделал, прикрутил крышку ЛО, заново закрепил груз крепёжными ремнями.

Спустившись с крыши микроавтобуса, я нормально закрепил кабель, идущий от ЛО, затем залез на переднее пассажирское сиденье и подключил юсб-кабель к ноутбуку. Как ни странно, но самопальная программа запустилась, написанные мною кривые драйвера определили подключение Оракула. Я стал вводить новые координаты, а также данные по размеру портала и времени его поддержания.

В итоге на всё про всё было потрачено примерно пять часов, но зато теперь достаточно нажать на ноутбуке одну кнопку, после чего откроется большой портал, в который можно будет заехать на микроавтобусе.

Что удивительно, время перевалило за час дня, а спецназа под окном не было видно. Точнее, один спецназ всё же явился, тот самый десяток парней, которые были со мной во время поимки летающей тарелки. Парни были облачены в полную выкладку, вооружённые автоматами и пистолетами. Сергей сразу же вступил в диалог с Анимесовом. После разговора с отцом Сергей направился ко мне.

— Андрей Александрович, — произнёс он, — Владимир Владимирович поведал, что у вас имеется чудодейственное средство, стирающее память. Желательно весь народ напоить.

— На весь народ с натяжкой хватит… Начальнику охраны надо как минимум память за полгода стереть. А там порция один миллилитр на один день. Это ему одному порцию на сто восемьдесят миллилитров выхлебать надо.

— Будем иметь в виду, — произнёс Сергей.

Я вручил ему все запасы зелья Стирания памяти, которое в Хогвартсе варят первокурсники. Парни тут же принялись наводить порядок среди службы безопасности и прислуги, стирая всем память. В качестве побочного эффекта у людей, принявших зелье, наблюдалось состояние, как после использования заклинание Конфундус.

Вскоре охрана и прислуга за исключением рабочих скотобойни, были выведены из строя, поскольку мгновенно лишились памяти о последних месяцах жизни. Все они были дезориентированы, отчего выглядели, словно обкололись наркотиками. Из тех, кто много знает, лишь десяток спецназовцев и Гулзина были в норме. К последней я направился.

Чем ближе подходил к месту проведения ритуала, тем больше шума до меня доносилось. Коровы и быки громко мычали, издавая жуткие предсмертные звуки, только до поместья они доносились в сильно ослабленном виде, тут же был настоящий кошмар. Всё залито кровью, стоит непередаваемый запах крови и свежего навоза, который организовали испуганные животные. Все суетятся: одни люди ведут скотину к печати, другие её режут, третьи выносят туши из печати. И за всем этим с невозмутимым видом наблюдает Гулзина. Вот уж кто настоящая ведьма, не чурающаяся кровавой ритуалистики.

— Гулзина, как у вас дела? — спросил я, подойдя к девушке.

— Начальника, почти закончили, — ответила девушка. — Осталась всего полсотни животных.

— Хорошо. Слушай внимательно. Сюда могут заявиться сотрудники российских спецслужб. Под отца начали копать и хотят взять за жабры. Может достаться всем причастным и непричастным. Вся прислуга приняла зелье стирания памяти, но осталась ты. Просить тебя забыть время, на протяжении которого ты получала полезную информацию по волшебству, было бы глупо. Я предлагаю тебе на выбор два варианта. Первый — это отправиться с нами в иной мир. Второй, это сразу же по завершении ритуала переместиться в Испанию. Я дам тебе денег в достаточной мере, чтобы вернуться на родину в Узбекистан и неплохо там жить.

— Я бы хотела остаться, — после некоторого раздумья произнесла девушка.

— Хорошо — это твой выбор.

Я достал из кармана один из припасённых перстней порт-ключей. Этот перстень когда-то принадлежал Паше.