Завершив в быстром темпе вырезать на коже жертвы магические знаки, я поскорее поместил её в центр пентаграммы, чтобы не дай боги, ведьма не умерла раньше времени от кровопотери. Я хоть и старался делать предельно аккуратные надрезы, но всё же, я не профессиональный некромант, да и когтями орудовать подобным способом не приучен, так что к моменту нанесения последних рун девушка потеряла изрядное количество крови. Тело Лены было всё окровавлено. Она явно ощущала весь спектр болевых ощущений, но ничего не могла поделать, кроме как смотреть на меня умоляющим взором.

— А чего ты ожидала, пытаясь убить архимага? Всепрощения? — ответил я на невысказанную мольбу. — Дура, ты, Лена! Жила бы себе спокойно, колдовала, сколько душе угодно. Но раз мозгов нет, значит остаётся одно — принести пользу обществу. Общество в моём лице будет тебе крайне признательно, если ты сдохнешь, но не напрасно, а поделившись магической силой!

Проверив все руны и целостность магической печати, я вогнал коготь в сердце жертвы, это послужило началом активации ритуала. Магический круг и руны стали нагреваться, что стало причиной, по которой стал плавиться линолеум. Тело жертвы на глазах стало усыхать, превращаясь в высохшую мумию. Белоснежная кожа превратилась в пепельно-серую, словно пергаментную, волосы выцвели до состояния серо-седых и на вид были очень хрупкими. Глядя на то, что лежало в центре вспыхнувшей по линиям чертежа пламенем пентаграммы, можно было подумать, что кто-то выкрал из музея древнюю египетскую мумию и использовал её в сатанинском ритуале.

Горящий линолеум жутко чадил. Если бы у меня был нюх, то я сейчас почувствовал бы запах жжёной резины. А если бы был человеком, то стоящий в помещении едкий дым, стал бы ядовитым. Пламя начавшегося пожара меня совершенно не беспокоило, поскольку моё тело способно выдержать гораздо большие перепады температуры. Я был полностью сконцентрирован на ритуале и ощущениях, поступающих от духов.

Духи радовались. Я через духовное чувство одного из духов видел, как довольно быстро было осушено второе и первое начало души жертвы, что и наблюдал визуально. Этого хватило для активации ритуала, сопровождавшегося спецэффектами. У волшебницы вырвало седьмое начало, которое тут же зависло, удерживаемое силой магической печати. Духи тут же с радостью набросились на деликатес, обгладывая ноус от различных астральных эманаций. Я чётко ощущал, что духи объелись, но упорно продолжали поедать вкуснятину. Энергии, полученной с первого и второго начал, перестало хватать, ритуал начал разрушать шестое начало жертвы, то есть то, что делает нас людьми — разум. Разрушение этой духовной оболочки дало огромное количество магических сил для работы ритуала, что вызвало пожар.

В итоге, то, что казалось, происходит очень медленно, на самом деле длилось всего пару минут. За это время пламя добралось до обоев, которые легко вспыхнули, как и положено бумаге. Едкий чёрный дым полностью перекрыл обзор, инфракрасное зрение сбоило из-за высокой температуры, поднявшейся в помещении, лишь благодаря духовному восприятию мне удалось ориентироваться в пространстве. Я словно скала, стоял на месте, не сходя с вершины горящей пламенем пентаграммы. Пламя стало достаточно сильным, но чтобы начать доставлять неудобство яцхену, нужно что-то большее. В итоге терпение было вознаграждено — сытые, сверх меры объевшиеся духи, оторвались от поедания астральных эманаций ноуса, и ритуал автоматически запустил следующую стадию.

Нейтральный ноус, очищенный от посторонних примесей, словно духовный шуруп ввинтился в мою душу прямиком в седьмое начало. Он пустил корни в мою энергетику, но пока не стал с ней единым целым. Было понятно, что воспользоваться приживлённым магическим началом я смогу уже скоро, всего через несколько дней, но ноус полностью интегрируется в мою душу лет через десять, став с ней единым целым.

Единственным неприятным последствием ритуала стало то, что от пламени пожара загорелись онгоны, которые говоря простым языком, были сделаны из палок и г… В общем, дома для духов, не будучи зачарованными на прочность, заполыхали так, что к окончанию ритуала они сгорели. Это послужило причиной резкой отправки духов в астральный план. Мне по связи донеслись эмоции разочарования и обиды. Логика духов сложна для понимания, поэтому тот факт, что оба духа отчего-то посчитали меня виновным в их отправке «домой», не стал для меня откровением, хоть и удивил.

В общем, улетая, оба духа передали мне массу мыслеобразов, которые расшифровывались примерно так: «Ты виноват в том, что мы отправляемся в «дом духов». Мы благодарны тебе за вкусную и обильную еду, но обижены за сломанные «дома» (онгоны). Поэтому больше с тобой дел иметь не будем, а если попытаешься призвать нас, то сделаем плохо».

Ритуал после приживления мне ноуса прекратил своё действие, в результате чего душа жертвы более не удерживалась магической печатью. С Леной произошло то, что недавно пережил я. К сожалению, с уходом духов я потерял возможность духовного восприятия, поэтому мог наблюдать всё через дым в инфракрасном зрении в виде расплывающихся контуров фигуры кошки, появившейся на теле мумии. Кошка тут же испугалась пожара, она была полностью обессилена и деморализована, из-за чего она даже не смогла встать. Ещё немного, и животное задохнулось бы. Поэтому я схватил кошку за шиворот, выбил окно, и тут же вылетел на улицу, широко распахнув крылья.

Звон разбитого стекла привлёк внимание нескольких прохожих, которые задрали головы и увидели… демона!

Я рванул в сторону стоящей поблизости старинной часовни девятнадцатого века постройки* — это была высокая башня из красного кирпича, который выглядел потемневшим от времени. Башня на вершине заканчивалась колокольней, которая снизу даже в зимнее время плохо просматривалась из-за веток деревьев. Я летел так быстро, что немногочисленные зрители потеряли меня из виду в тот момент, когда залетел за часовню. Люди переводили взгляды в ту сторону, откуда я предположительно должен буду вылететь, но меня там не было, поскольку я подлетел к часовне и аккуратно приземлился на площадку колокольни. По счастью, часовня оказалась заперта и внутри никого не было. По всей видимости её отпирают исключительно по выходным, чтобы позвенеть в колокола и провести воскресную службу.

В одной из рук у меня продолжала висеть обессиленная едва живая кошка. Да, теперь это точно была кошка, а не оборотень. Из всей души у Лены осталось всего пять начал и огрызок шестого. Это означает, что девушка навечно останется в шкуре животного и проживёт столько же, сколько прожила бы обычная кошка, разве что она будет очень умной для животного, примерно на уровне обезьяны вроде шимпанзе. Для кошки это невероятно высокий уровень интеллекта, но для человека… Воспоминаний у неё не должно было остаться, только эмоции. Эмоции молодой девушки вполне подходят её новому телу.

— И что мне с тобой делать? — повернув кошку к себе мордочкой, вопросил я.

— Мя… — очень тихо выдало животное.

— Ах, Лена… Животное ты, пушистое. Ты же совершенно не предназначена для выживания в дикой городской среде, да и выглядишь так, словно вот-вот вслед за духами отправишься.

Кошка, судя по виду, действительно готова была вот-вот помереть, но я не желал ей столь лёгкой участи, пусть мучается, в смысле живёт в теле кошки как можно дольше. Пусть Лена и потеряла разум и магию, но это всё ещё она, мне об этом известно…

Поэтому я сосредоточился, зачерпнул самую малость праны, которую тут же влил в животное. Этого хватило, чтобы кошка задышала чаще и даже начала ворочаться, что говорило о том, что теперь она выживет. Но у меня такая процедура вызвала чувство голода, пока ещё терпимое.

Опустив животное на пол, я оглянулся и посмотрел на пятиэтажку. Из окна третьего этажа квартиры, расположенной в первом подъезде, вырывались языки пламени. На улицу выбегали взбудораженные люди, возле здания стала собираться толпа.

— М-да… Ну и заварушка. Да и я в таком виде по городу не полетаю. Зато от тараканов в отдельно взятой жилплощади точно избавился! Вот оказывается, как надо пользоваться мелком «Машенька»…