Пройти внутрь здания не составило труда, поскольку полный охранник не стал требовать у меня никакого пропуска или студенческого билета. Переместившись из туалета этого института в туалет аналогичного здания в родном мире, я встретился с прикормленным профессором. Представился представителем фонда, от которого исследования были проплачены на два года вперёд, после чего потребовал отчёт. Необходимые бумаги профессор принялся оформлять в спешке, сказав, что потратит на это больше половины дня.

Всё время, которое ушло у профессора на составление отчёта, я провёл в забегаловке Макдональдс, расположенной неподалёку от МГУ на проспекте Вернадского. Единственным плюсом этого заведения было наличие бесплатного интернета. А поскольку у меня был смартфон из мира будущего, я успешно пользовался местным медленным как улитка интернетом, знакомясь с новостями.

Хоть прошло два месяца с нашего бегства в параллельный мир, шумиха, вызванная пропажей целого города, который являлся пригородом столицы, до сих пор сотрясала весь мир. Эта чрезвычайная ситуация вызвала международную истерию и всеобщую панику. Большинство стран, вроде США и Западно-Европейских государств, с пеной у рта утверждали, что пропажа Долгопрудного вызвана экспериментами русских с оружием массового поражения нового поколения. Русские всё отрицали. Крайних не было, хотя в прессе мелькали новости о попытке непонятно за что задержать всемирно известного миллиардера Анимесова, тот факт, что он как-то быстро перевёл свои активы непонятно куда, после чего его тело было обнаружено со следами насильственной смерти в офисе его бывшей фирмы.

То есть, правительство местной России не стало обвинять Анимесова во всех грехах, что мне показалось странным. Ведь правителям всегда нужен крайний, козёл отпущения, на которого можно повесить все косяки. А уж мёртвый козёл отпущения — так это вообще манна небесная. На труп можно вешать любые грехи, ведь он не восстанет и не ответит, как всё было на самом деле.

Открыто с приёмными родителями я связаться не мог, как и навестить их, чтобы не попасть в поле зрение спецслужб. Но я знал номер кредитной карты приёмного отца. Позвонив в банк, назвав по памяти номер кредитной карты, пароль и номер паспорта отца, я сумел получить данные о последних транзакциях. Оказалось, что вчера отец пользовался своей кредитной картой в испанском продуктовым магазине, расположенном неподалёку от моего бывшего поместья. Причём, судя из расходов, продукты закупались в расчёте на двух человек, так мне стало понятно, что с родителями пока всё в порядке. Раз они спокойно закупаются в продуктовом магазине, значит, никто их не арестовал.

Аналогичным образом я проверил информацию по своей кредитной карте. Сразу же выяснилось, что ещё полтора месяца назад с карты была снята вся наличность, плюс ещё она ушла в кредитный долг на максимальные сто процентов. То есть со счёта сняли почти четыре сотни тысяч долларов. Операции по обналичиванию происходили в английской валюте (фунтах) с разных банкоматов в Лондоне. Всё так, как я и предполагал. Только Гулзина или более вероятно, её родственник, оказался хитрее.

К сожалению, о своих активах я не побеспокоился. На мне числятся акции различных фирм на несколько десятков миллионов долларов, которые фактически зависли в воздухе. Я вроде бы официально жив, но вроде как в бегах и являюсь персоной, разыскиваемой российскими спецслужбами среди первых номеров. Стоит прикоснуться к этим акциям, как через несколько минут меня окружит несколько отрядов спецназа.

Итак, вечером я вернулся на территорию МГУ. Получив на руки отчёт от профессора-астронома, я решил вначале узнать мнение профессионала.

— Анатолий Владимирович, если можно, скажите своими словами. Я вижу, вы взволнованы.

— Взволнован? — мужчина правой рукой нервным жестом поправил волосы, прикрыв жидкой чёлкой лысину, а правой рукой побарабанил пальцами по старой столешнице ещё советского письменного стола. Профессор выглядел взволнованным и усталым, дешёвый цветастый вязаный свитер и старенький шерстяной пиджак зелёного света лишь усиливали общее впечатление о заработавшемся учёном, который не обращает особого внимания на свой внешний вид. — Это не то слово. Я невероятно обеспокоен странным поведением космических объектов, за которыми мы наблюдаем. Это просто невероятно!

— Что невероятно, Анатолий Владимирович?

— Они пропали! — резко взмахнув руками, воскликнул мужчина. — Нет, вы представляете? Было сто двадцать крупных космических объектов, двигавшихся по траектории с замедляющейся скоростью. Что уже в принципе невозможно с точки зрения физики, если только не брать в расчёт теории об искусственном происхождении наблюдаемых объектов. Но это же бред! Так можно опуститься до уровня псевдонауки вроде уфологии, и поверить в существование инопланетян.

— Ну-ну, профессор, не стоит так сильно волноваться. Инопланетяне там или нет, это не важно. Меня интересует другое — все ли объекты исчезли и когда это произошло?

— О! — оживился профессор. — Нет-нет, пропали не все объекты.

Я тут же насторожился и подобрался. В голове завертелись мысли о том, сколько же инопланетян выжило, и что предпринять на этот счёт.

— Исчезло сто тринадцать наблюдаемых объектов, — продолжил профессор. — А оставшиеся семь изменили траекторию и… Хм… Не знаю как сказать. Если исходить из компьютерного моделирования, то выходит, словно объекты были до этого управляемыми, они ежедневно понемногу (в космических масштабах) снижали скорость. Но в какой-то момент произошло нечто, из-за чего объекты прекратили снижать скорость и резко сместились с прежней траектории. Все объекты разошлись по разным траекториям, сменив курс за счёт начавшегося вращения вокруг собственной оси. По предварительным подсчётам, если раньше они угрожали Земле возможным столкновением, то теперь, предположительно, они будут перехваченными планетами-гигантами Солнечной системы, превратившись в их очередные спутники. Это какое-то чудо! Знаете, если бы я верил в зелёных человечков, то подумал бы, что кто-то намеренно уничтожил, буквально аннигилировал эти космические объекты, поскольку они грозили нашей планете уничтожением. А те объекты, которые не смогли уничтожить, серьёзно повредили.

— Интересное замечание. Вполне возможно, что вы можете оказаться правы.

— Думаете? — удивлённо спросил профессор. — А знаете что? Ко мне пару недель назад приходили товарищи из органов. — Мужчина перешёл на громкий шёпот, показав указательным пальцем правой руки в потолок. — Так вот, товарищи из КГБ, или как они сейчас называются… Впрочем, не важно… Они тоже интересовались этими космическими объектами. Но тогда не было данных об изменении траекторий, поэтому выходили они отсюда очень задумчивыми и напуганными.

— Знаете что, Анатолий Владимирович? Думаю, вам завтра стоит связаться с товарищами из органов и сообщить им ту же самую информацию, что и мне. Полагаю, это их обрадует.

— Думаете? — неуверенно спросил профессор. — Это же КГБ, они всё знают!

— Вряд ли. Они же не демон с тесной связью с инфосферой, чтобы знать всё, а обычные люди. Вы же один из немногих мировых специалистов, отслеживающих данную космическую аномалию. Если не вы, то кто поведает миру об опасности, которая миновала нашу планету?

— Ох, вы правы, юноша, — тяжело вздохнув, ответил профессор. — Но что-то сегодня я устал, действительно, лучше свяжусь с товарищами из КГБ завтра. Кстати, подскажите, что с фондом? Нам продолжат выделять средства?

— Только на протяжении следующих шестнадцати месяцев. К сожалению, владелец компании, которая занималась спонсированием фонда, месяц назад был убит.

— Какое горе, — искренно стал сокрушаться профессор. — Как плохо, что из жизни уходят лучшие люди, которые заботятся о науке.

— Спасибо за хорошую работу, Анатолий Владимирович. А также благодарю вас за то, что уделили мне время и силы. Вынужден откланяться, всего вам доброго.

— Да-да, пожалуйста, Андрей Александрович, — произнёс профессор. — Спасибо вам, мы давно не получали такого большого финансирования. Удалось обновить много оборудования, закупить современные ЭВМ, с которыми работать стало намного эффективнее. Мы всегда вам рады, приходите ещё.