— О чём ты вообще?

— Неважно. Дело скоро будет раскрыто, я уверен в этом на девяносто пять… нет! На девяносто девять целых и девять сотых процентов.

— Ну, если ты так уверен в чём бы то ни было, то почему не сто процентов?

Удовенко снова погряз в раздумье.

Доктор Малеев рассказал мне, что Астральные паразиты способны поглощать жизненную энергию из своего носителя ради достижения лишь одной цели. Захватить его разум. Малеев думал, что именно так эти существа захватывают разум человека, но я на своём примере могу привести теорию, опровергающую такой исход. Да, они могут истощать организм человека, и тем самым заставляя его отдать право владением разума, а иначе в плачевном случае они умрут. Но я считаю иначе. Я предположил иной исход. Истощая энергию человека, они лишь подпитывают себя, дабы в первые же дни проникновения не свести концы с концами. Потом, они должны подстроится под носителя, но пытаться управлять лишь в крайнем случае, когда подойдёт их время… время… время. Точно! Для управления телом человека, они, подпитав себя его энергией перерождаются, и, подобно гусенице превращаются в бабочку, с окрасом крыльев и возможность летать. Но, совершенно в другом, ином смысле. Окрас — это слияние с организмом человека, влияние на его разум путём различных второсортных проб. Осознанный сон, кошмары. Именно этим они проверяют насколько человек силён морально и сколько потребуется времени на его полный захват. Тогда крылья — это и есть та самая последняя проверка разума носителя, путём воздействий на него сильным галлюциногеном, который содержится в их крови. В таком случае, я точно могу предположить, что Пешков каким-то образом не дал Астральному паразиту захватить свой разум, и, он смог приручить или сдружиться с ним. Вот и получается, что те разрушения в доме произошли во время схватки Пешкова и его внеземного друга против иной формы жизни, которое, умерев, рассыпается и становится похожим на чёрный пепел. И сходится также инцидент со смертью Беляева. Это всё сделал Пешков, используя своего Астрального паразита в качестве щита и разрушительной мощи. Теперь, всё встало на свои места. Но, без должных доказательств не смотря на мою теорию, мне никто дословно не поверит, да и у каждого найдётся оправдание немыслимой силе и скорости Пешкова в драке с качками. Значит, мне в любом случае придётся продолжить расследование. Я должен увидеть его Астрального паразита любым способом. Обязан.

— Слушай, да что с тобой в последнее время творится? вместо работы ты пытаешься докопаться до того, что в принципе не является правдой. Может, я дам тебе денег? Сходишь в бар, попьёшь и придёшь в себя.

Удовенко со взглядом как у саблезубого тигра посмотрел на Лукашина и резко вскочил со стула, направившись к двери.

— Знаешь, что, Вадим… — Он открыл дверь. — Даже если все будут против меня, даже если мне никто и никогда не поверит, я всё равно продолжу делать то, что я смогу раскрыть или сделать. Ничего в этом мире не даётся с проста, обязательно где-то затеряется грань, которую всего лишь стоит найти и ты сам выйдешь на след подозреваемого и, вскоре, раскроешь то или иное дело.

— Я тебя не понимаю, — честно признался Лукашин.

— И не нужно понимать, лучше просто жди. Я никогда не сижу сложа руки! И тебе не советую! Я ухожу…

Лукашин вскочил со своего кресла.

— Куда?!

— Завершить начатое, — он скрылся в тени коридора. Свет внезапно вырубили. — Я докажу, что в голове Пешкова, находится подконтрольный ему Астральный паразит. А затем, я уволюсь и уеду из этого города, как можно дальше. Это будет моё последнее дело, как сотрудника одного из штатов ФМБ.

— Но… а что будет со мной? Ты ведь знаешь, что я не могу идти куда-то без тебя! Мы ведь напарники и, чёрт тебя дери, друзья! Ты хочешь просто уйти и оставить своего друга?! — Лукашин обошёл свой стол, подошёл к Удовенко вплотную и посмотрел ему в глаза. Глядя в них, он вспомнил своего отца, который обещал не оставлять его, но, он всё-таки его бросил. В тот раковой зимний день тысяча девятьсот девяносто пятого года. Если его бросят снова, он, скорее всего просто этого не выдержит.

— Да, Вадим. Я просто брошу тебя и уйду. Ты немаленький и сможешь о себе позаботится. То, что мы всё это время были в месте, как напарники и друзья, не подразумевает что мы останемся ими на всю жизнь. Мне не хочется говорить это, но, чтобы ты не путался под ногами, я скажу.

Лукашин был готов расплакаться.

— Что, скажешь…

Удовенко вздохнул, подобрав слова, которые так давно хотел произнести вслух.

— Вадим, — сухо произнёс он. — Я никогда не считал тебя своим другом. Ты лишь напарник, которого я ненавидел. Ты никогда не воспринимал некоторые вещи всерьёз, от чего я усомнился в тебе и желал твоего увольнения. Ты недостоин быть ни полицейским, ни кем-то другим. С твоим детством в голове, тебя возьмут лишь в дворники. Иди и подметай улицы, от этого будет хоть какой-то толк.

— Н… но… как же? Я ведь считал тебя своим единственным… лучшим другом!

— Мне не нужны друзья. Они отвлекают от работы, понял?

— Женя… — Лукашин взял его за руку. — Не оставляй меня! Иначе… иначе… я останусь совсем один!

Удовенко отпрянул руку и оттолкнул Лукашина. Тот пошатнувшись, чуть было не упал, лишь в последнюю секунду он смог устоять на ногах.

— Не прикасайся ко мне! Оставайся один! Такой друг как ты, мне не нужен!

— Но…

— Надоел. Хватит уже меня останавливать! Это во всём ты виноват! Было лучше, если бы я тебе не знал.

Лукашин зарыдал. Единственный человек, который хоть как-то мог скрасить его одиночество, бросает его на произвол.

— Опять, — тихо произнёс он, упав на колени. — Меня опять бросили… опять… опять… опять…

— Лучше застрелись. Ты мужчина или кто? Хотя, к чему я вообщем спросил. Прощай, Вадим. Больше мы никогда не увидимся.

Удовенко захлопнул дверь, оставив Лукашина одного справляться со своей детской травмой. Ему было плевать на Лукашина, тот давно вырос. Сейчас он обязан продолжить слежку за Пешковым и доказать всему миру, что Астральных паразитов можно приручить и использовать в военных целях.

Если ничего не получится, в чём он был уверен на один десятый процент, то, уволится с ФМБ и больше никогда не вернётся в Самару.

Он хочет начать жизнь с чистого листа.

19

Лукашин встал на ноги. Он посмотрел на стену с глупыми и дешёвыми обоями, которые в элитном здании даже никто не удосужится поменять. Он прошёл к столу и сел в своё мягкое кресло. Он трясся от холода так, будто был в холодильнике, но это был далеко не холод… это был скорее душевный холод и боль в сердце.

Слезы вновь потекли по его щекам. Лукашин помнил всё. Он помнил как с самого детства рос умным, порядочным и весёлым мальчиком. Но потом его, как будто переключило. Он стал плаксой и слишком ранимым.

Он не мог смирится с тем, что его только что бросили на произвол. Когда давно, его отец, Иван Лукашин, убивший двадцать одного человека, сказал, что ему придётся не раз терпеть душевную боль, поскольку в этом мире нет ничего такого, что могло бы сделать тебя счастливым.

— Отец, — плача произнёс он. — Ты не уберёг Аню. Убил мою мать, на моих глазах, а потом и сам бесследно исчез. Я желал тебе смерти не смотря на то, что любил больше всех. Так почему… почему я заслужил такую жизнь? Почему меня всегда кто-то бросает?

Он одним движением руки смёл всё со стола.

— Как мне теперь жить? — Прошептала он глотая собственные обиды. Собственный голос казался ему мерзким и отвратительным, гнилым и вялым, гадким и противным. Таким, от которого следовало бы избавится. — Уже никто в этом мире меня не полюбит, не скажет: эй, Вадим, пошли с нами в бар! НИКТО!!!

Открыв верхний ящик Лукашин схватился за пистолет.

— Всё… больше нет смысла… нужно закончить это… пусть я умру, но никому хуже от этого не станет. Если я умру, никто не будет плакать на моей могиле.

Лукашин, приложив пистолет к виску, приставил палец к курку. Он чувствовал всем своим горьким и несчастным сердцем, что никому он не нужен, даже его лучшему другу. Больше, он не осознавал своей важности в этом мире.