— Но гномы привычнее для тамошнего народа разумеется, — усмехнувшись сказал он. — Как здесь хоббиты, чуешь? В Бри хоббиты, в Дейле гномы. А эльфы — везде эльфы.
Вайолет кивнула. Она, правда, не понимала, что собеседник имеет в виду. Эльфов мало осталось? Это она и без Билли знала, тот же мистер Оклет, отец Пэнси, сокрушался не так давно, сказка дескать уходит из их земель на веки вечные. Всё, вроде, на месте, а сказка уходит. Слова мистера Оклета, наверное, Вайолет тоже понимала не до конца, но чуяла, что они с Билли говорили примерно об одном и том же. Эльфы и есть та самая сказка значится, то волшебство.
— Да, — согласилась она, чтобы не выглядеть уж совсем глупо. — Я тоже так думаю.
Билли улыбнулся и, отметив, что Бри и Дейл в самом деле схожи, завёл рассказ, как его впечатлила свита лесного короля, которую он увидел на праздновании очередной годовщины победы над Смаугом. Вайолет слушала во все уши, уж больно складно неожиданный собеседник вещал о царственности Трандуила и благородстве его свиты, о красоте их оружия, о стати и величии Высоких Синдар королевского двора Зеленолесья сохранившихся неизменными до сих пор, несмотря на века Тьмы и тяжёлые потери в борьбе со Злом.
— Я много читал, — будто бы между делом обронил Билли. — Понимаешь, в Дейле эльфы частые гости. География. И торговля.
— У нас эльфы тоже не редкость, Гавани близко, — ответила Вайолет. — А читать… у Эмералд вволю читаю.
— О, да, богатая библиотека её отца, — Билли кивнул и внезапно, без всякого перехода, выдал. — А хочешь увидеть Макалаурэ Феанариона? Настоящего?
От неожиданности Вайолет закашлялась. В горле в самом деле запершило, будто слова старого приятеля пересушили глотку не хуже жаркого денька. О сыновьях Феанора и их делах она читала у Эмералд не раз и не одну книгу. Не то чтобы Вайолет нравилась эта легенда, но мистер Аспен не раз повторял, что любому человеку, если он хочет побольше знать и иметь своё мнение, одной точки зрения на событие всегда будет мало. Ещё он частенько сокрушался, что в случае с Домом Феанора скудность знаний с лихвой закрыли разросшиеся вокруг их истории домыслы. Вайолет, стесняясь своей необразованности по сравнению с Эмералд, не говоря уже об её отце, прочла о феанорингах, кажется, всё, обнаруженное в их библиотеке. О Макалаурэ или, как ей было привычней, Маглоре, Вайолет знала только, что он, вероятно, до сих пор жив, но в момент, когда кинул камень отца в море, повредился рассудком. Безумцев Вайолет боялась, к отцу одно время заходил один полоумный, когда она маленькая была и в мастерской отца убиралась, вот страху было! А тут Билли является и такое предлагает!
— Не знаю, — осторожно ответила она. — О них такое рассказывают и пишут… Я бы побоялась кого-то из феанорингов встретить, честно скажу. А Макалаурэ по берегу ведь бродит, если не врут легенды? Повстречается на пути… Он безумен говорят. Безумца на берегу моря встретить… Не знаю, страшновато… А он и воин к тому же… Я… читала.
Билли усмехнулся.
— О крепости его рассудка ничего не скажу, — и, выдержав паузу, продолжил, — но живым его видел не только я. Тут в полудюжине миль есть хоббичий хутор…
— И не один, — подтвердила Вайолет, сама не зная, зачем. Не хотелось тогда перед старым знакомым глупой показаться или язык раньше головы сработал?
Билли замотал головой.
— Ты не поняла! — воскликнул он. — Маглор живёт на одном из этих хуторов! С хоббитами!
И замолк, наверно думая, что ошарашил её.
Вайолет пожала плечами:
— У хоббитов? Да враки это всё! Как эльф в нору войдёт? Хоббиты даже на хуторах своих живут как в Шире жили, у мамы они часто жилетки шьют, беседуют с ней. Говорит, Шир хоббиты чуть ли не с собой в карманах носят.
Билли нахмурился, будто бы его олухом назвали.
— Дурацкая шутка, — сказал он, не меняясь в лице. — Конечно у хоббитов — тех хоббитов — есть апартаменты, приспособленные для людей. Это деловые хоббиты. Слышала о семействе Мохнопят?
Вайолет о каких только хоббичьих семействах не слышала, как начала помогать родителям. К отцу хоббиты приходили с заказами обуви для знакомых людей. Приносили в мастерскую соломинки по ноге одариваемого и долго, со всеми подробностями рассказывали отцу о привычках соседа или делового партнёра, о том, как быстро изнашивает тот ботинки, любит ли гулять и ценит ли обильные обеды. У матери в мастерской Вайолет, пока не начала шить сама, готовила хоббитам чай. А какой хоббит откажется за чаем поговорить о том, о сём, особенно если собеседница явно не прочь послушать и к кексикам руку не тянет? Возможно, Мохнопяты к ним захаживали, Вайолет в том почти не сомневалась, но не рассказывать же это всё Билли?
— Да, конечно, — сказала она. Не соврала разумеется, но и правды не сказала.
Билли кивнул и, помолчав немного, продолжил.
— Я в Бри вторую неделю. Ярмарку ждал. В одном из здешних трактиров — не в «Пони» — разговорился с двумя хоббитами. Хоббит постарше, — он представился мистером Мохнопятом, — хвалился, что они с супругой живут на хуторе. И торгуют выпечкой. С огроминами, людьми значится, с гномами… В основном, конечно, люди у них закупаются. Мистер Мохнопят говорил много. Хвастался хозяйством, как всякий добропорядочный хоббит, так? Пироги хвалил, советовал зайти. Попробовать, пока я здесь.
— И ты, конечно, пошёл и встретил Маглора, — не выдержав хмыкнула Вайолет.
— Не перебивай! — Билли даже ладонью по столу стукнул. — Разумеется нет. Мы выпили. После пары кружек пива у мистера Мохнопята язык развязался. И тут похвастался мне, у них на хуторе эльф живёт с рукой спаленной. Обожжённой вернее, я уточнил. А то спаленная… Нет. Затем я спросил хоббита, как эльф выглядит и решил, не бывает таких совпадений! Сама посуди! Чёрные как смоль волосы, высокий рост, усталый взгляд! Но делать выводы было рано! Всё-таки звучало это… невероятно. Слишком рано верить в удачу. Я надеялся, но не верил. И тут мистер Мохнопят сказал, что их эльф поёт красиво! Так и сказал, красиво, за душу берёт. Не я спросил, он сказал это сам! Эльф. Поёт. У эльфа обожжена рука. Эльф из нолдор. Ты веришь в совпадения? В такие совпадения?
Вайолет ответила не сразу. Билли всё же было слишком много. Она не могла сказать, в чём тут дело — в его чрезмерном пылу, в усталости от бесплодного ожидания, в накопившемся разочаровании, в неожиданном явлении старого друга из далёких краёв, но внезапно Вайолет почувствовала себя круглой дурой, будто не читала книжек у мистера Аспена и не общалась с хоббитами, едва стала помогать родителям. Дело было даже не в хвастовстве Билли, хвастунов в жизни она повидала вволю, а в чём-то другом, чему даже слов не подобрать. Будто бы всю жизнь она на этом стуле просидела, а ей только сейчас сказали, что за стенкой вчера Арвен Ундомиэль со свитой проезжала, а позавчера — эльфы из Лихолесья с Королём во главе. А она так и сидела, не углядела и не угадала. Вдруг Билли и не хвастался, вдруг для кучи народу видеть эльфийского короля — как для неё с соседкой утром поболтать?
— А вдруг это не он? — промямлила Вайолет наконец. — Надо всё же знать поболе для такого… вывода. Пишут же в книжках, что он того… утоп.
Но Билли, кажется, этого и ждал. Слегка усмехнувшись правым уголком рта и посмотрев на неё покровительственно, как учитель почти, он заговорил.
— Не думай, будто я поверил хоббиту на слово и тут же рванул втягивать тебя в приключение. Конечно нет. Хвастуны есть в любом народе, как, впрочем, и врали. Я дошёл до хутора. Не на следующий день, каюсь. Дошёл и купил хвалёный Мохнопятом пирог у юной хоббитянки. Макалаурэ не увидел. Я вообще никого там не увидел, кроме хоббитянки и собак в конурах. Пирог оказался вкусен. Но не о том речь. Тут же я понял, я не успокоюсь пока не увижу или не услышу эльфа. И на следующий день я снова потащился за пирогом. На этот раз хоббичья селянка продавала пироги артели гончаров. Судя по одёже, это гончары были. Эльфа я снова не увидел, стал бы он показываться перед артелью. А, они ещё пили пиво. Тоже хоббичьей варки, селянка при мне наливала. Хотелось пропустить кружечку, была такая мысль, но решил, лучше мне всё-таки вернуться домой и подумать, не маюсь ли я ерундой. Гоняться за догадкой — глупее вещи трудно придумать. Но я не хотел отступать. И на следующий день мне повезло. Я снова шёл к селянке. И, не доходя до хуторка примерно милю, увидел его.
