Моей умненькой-благоразумненькой внучке Софийке четыре года. Ох, не буду расхваливать, хотя она того стоит. Расскажу только об одной её затее:

– Бабушка! Пора сказку на сон рассказывать…

– Какую же тебе сказку рассказать? Про сестрицу Алёнушку и братца Иванушку? Или «По щучьему велению»?

– Нет, бабушка, – говорит внучка. – давай совсем новую. Придумывай и сразу рассказывай! Вот такую… на скорую руку… – пробует она новое для себя выражение. – Хотя бы про щенка. Только с приключениями. И… на скорую руку…

Ну и задачка! Поглаживаю внучке спинку медленно, а соображать и придумывать надо быстро. Вот так и родилась эта книжка со сказками на скорую руку. Потому-то, должно быть, в этой истории быль с небылью и перемешались.

Пр о щенка? Прямо так сразу – про щенка? Надо же сначала подумать, где он будет жить. Какая у него мама. Во что он будет играть. И потом, это же должна быть сказка.

– Давай начнём с того, что…

Жила-была в лесу… В том самом, что начинается сразу за заборами наших дач, бабка Ёжка. Никто из дачников, саму-то её, пожалуй, не видел, а может, не узнавали просто. Но вот дом её все знали точно. Стоял он в глухом углу, среди густых ёлок и был похож… Даже и не знаю, как описать его. Пожалуй, больше всего дом походил на старую картонную коробку очень большого размера. Одна стена была вроде бы с окном. Но то ли заколоченным, то ли просто нарисованным. Дверь была на самом деле. К ней вела лесенка, сложенная из старых ящиков. На таких же ящиках, только побольше, стоял и сам дом. Издали эти подставки были похожи на шершавые куриные ноги.

– Конечно, на куриные! – засмеялась внучка, – на чьи же ещё? Ведь это ж дом бабы Яги!

– Да не бабой Ягой она была, а просто бабкой Ёжкой, – возразила бабушка. – Ты слушай дальше и всё поймёшь.

Откуда появилась бабка Ёжка, дачники не знали. И как появился тут дом, никто не знал. Приехали по весне, а в лесу дом стоит. Дачники посмеивались – откуда-то ветром принесло!

Что не ветром, про это знали жители деревни, которая начиналась шагах в пятнадцати от дома на курьих ножках. В деревне старые люди бабку знали и рассказывали другим – молодым жителям деревни, что бабка эта местная, деревенская. Была. Пока в город учиться не уехала. Не глядите подозрительно: бабка она героическая. Ещё маленькой когда-то давно деревню от пожара спасла. Сомневавшиеся, завидя издали бабку, качали головами. Была она росточком невеликая, ходила быстро, и всё в лес, да из лесу. Потому, наверное, на лавочках у домов не сидела, как другие старушки. К тому же, имя имела странное – Ёжка! Почему Ёжка-то? От Яги, что ль?

Тут одна старушка, бывшая учительницей ещё когда Ежка в девчонках ходила, припомнила: Ёжкой её ребята ещё в школе прозвали. Потому как фамилия у них была такая – Ёжкины.

– А где же другие Ёжкины? – приставали молодые деревенские к старым.

– Померли, да поразъехались, – объясняли старые. – А она из города год назад как вернулась в деревню.

– А она почему вернулась?

– Ну как же не вернуться! Родные ведь края-то.

И уходили, махнув рукой. Ничего-то, мол, вы, молодые, не понимаете…

Дачные же люди, и молодые, и старые, всех этих разговоров не слышали. Они ходили в лес, поглядывали на дом и немножко его побаивались – мало ли что за дом… И бабку побаивались, за компанию с домом.

Бабка Ёжка, видя такое к ней отношение, только посмеивалась. Потому что знала, что всякое необычное кого-то пугает, а кого-то притягивает. И на дачных людей не сердилась. Саму её всё необычное притягивало.

Вот идёт она по лесу и видит – один ствол дерева закрутился вокруг другого, что твоя верёвка. А вроде бы никакой не вьюн, а обыкновенная рябина… Выходит, необыкновенная. Выходит, что-то заставляло стволы крутиться один вокруг другого. Но что?

Вот уж загадка… Целый час стояла бабка Ёжка у той рябины, а отгадать не смогла.

А другой раз увидела, как из дупла толстой старой сосны орехи сыплются.

Батюшки-светы! Но тут загадку разрешить помогла ей белка. Она сидела на толстой ветке сосны. Над веткой зияло другое дупло. Белка запихивала в него орехи, вынимая их из-за щёк. И почему-то не замечала, как орехи высыпаются из нижнего дупла. Стала бабка Ёжка смотреть: высыпаться-то высыпаются, но куда деваются? На земле под сосной орехов не валялось. Стоял там только старый трухлявый пень с широкой дырой посредине. Бумк! – в дыру упал орех. Ага, вот куда орехи деваются! Поглядела бабка Ёжка опять на белку у дупла. Та снова сунула в него орех. И он из дупла прямёхонько попал в яму на пне. Тут же с соседнего дерева мгновенно спрыгнула другая белка, нырнула вслед за упавшим орехом и выскочила назад с ним в зубах. Оглянулась на белку, засовавшую очередной орех в дупло… Но тут не выдержал тихого лежанья Пёс. Он громко чихнул. Белка с орехом в зубах умчалась в кусты.

– Что ж ты, Пёс, не дал досмотреть кино? – укорила его бабка Ёжка. Пёс виновато повилял хвостом – ну что тут скажешь! – и тихонько пошёл вперед. Бабка пошла за ним следом.

Ходить по этому лесу она любила ещё сызмала. Сначала со своей бабушкой Егорьевной. Та внучку травы различать, да собирать учила. Какая трава от какой болезни годится, рассказывала. Девчонка Ёжкина, когда выросла, поехала в город учиться на ботаника. Чтоб теперь бабке своей самой про травы рассказывать научно. Но закончила свой университет уже без бабушки и потому в деревню не поехала.

Всю-то жизнь Ёжкина бродила по лесам, по лугам, по горам. Травы собирала. Потом в гербарии их складывала. И как-то так получалось, в лесу – одна. В комнате своей – одна. В архиве, среди папок с травами, опять одна. Ну не совсем, конечно, кругом же ученый люд. Но привыкла Ёжкина к одиночеству. И оно её ничуть не огорчало. А когда совсем состарилась, вернулась в свою детскую деревню, к своему детскому лесу. Он был ей родной, а люди в деревне уже чужие. А чужим кто же про себя рассказывает? Им это неинтересно. Ну, чтоб уж совсем одной-то не жить, подобрала бабка Ёжка Бродячую собаку.

Рассказывать про травы кому-то всё-таки надо. Говорила она собаке, как какую травку называют, какая сладкая, а какую в рот не возьмешь. А сама всё время думала: как же мне назвать-то своего собачьего товарища? Кабы знала я старое имя… Ну, не Шариком же называть, или каким-то Буяном. Как ты сам-то думаешь, пёс? – спрашивала. Бродячая собака однажды и ответила ей: «Пёс!»

Вот так бабка и обнаружила, что Пёс её понимает и главное, отвечать может! И как только жизнь его не гоняла – схватилась бабка за голову. Надо же – говорить научила!

Прошло немного времени и бабка, к своему удивлению, его гавки разбирать стала. И уж совсем чудо чудное – научилась слышать, что окрестное зверьё говорит, чему травы и цветки радуются. «Право слово, вот те крест!» – признавалась бабка Ёжка сама себе. И не признавалась, что больше понимает из наблюдений.

Собирали они как-то с Псом землянику. Бабка в бидончик ягоду за ягодой. Потом спохватилась: а что не попробую-то! Вдруг не так сладка… И стала ягоду за ягодой в рот кидать. Ох, сладка, а главное – духовита… Пёс сидит перед ней и только глазами ягоды провожает.