Капитан снова внимательно посмотрел на девушку.

– Вы имеете ввиду, что черные ангелы используют псионические способности для оперативной работы?

– Это так? – жадно спросила Лиза и вся обратилась в слух.

Капитан встал и налил себе воды из кулера. Вернулся и грузно опустился в кресло. В кабинет вошел человек и занял место у компьютера в дальней части кабинета.

– Ни для кого не секрет, что черные ангелы являются форсированными эмпатами. Но эта технология никак не относится к чтению мыслей. Телепатия, так же, как и телекинез – это выдумка и мифы. Черные ангелы способны лишь тонко чувствовать эмоциональный фон людей. Я повторюсь – эта информация находится в открытом доступе. Так что я не могу представить, как я могу вам помочь, мисс Гранд.

Лиза разочарованно выдохнула и, вежливо попрощавшись с капитаном, покинула кабинет. В коридоре ее догнал парень, который зашел в кабинет в конце интервью.

– Елизавета Гранд?

– Да. – обернулась девушка.

– Интересуетесь Центром?

– Очень даже. – девушка широко улыбнулась.

– Пойдемте, выпьем по кофе. При управлении есть неплохое кафе.

С торца здания была небольшая двухэтажная пристройка, по-видимому ранее относившаяся к полицейскому управлению и отданное в аренду после сокращения финансирования. В пятидесятых уже и так большая часть преступлений совершалась в экономических сферах и в сети, поэтому финансирование правоохранительных органов неуклонно сокращалось, вплоть до реформации в середине шестидесятых годов. Тогда все не криминальные преступления взяли на себя частные компании, создав огромное количество новых рабочих мест и сняв напряжение безработицы в странах. К две тысячи семидесятому году полицейское управление уже не занималось экономическими и информационными преступлениями совершенно, это являлось сферой деятельности корпораций, специализирующихся на безопасности такого рода деятельности.

Парень и девушка расположились за одним из столиков.

– Можете выключить свой скрытый имплантат. – улыбнулся парень. – Меня зовут Ник.

Лиза смутилась и щелкнула большим пальцем по краю ногтя безымянного пальца левой руки. Микроимплантант в краю глаза, перестал мерцать на краю видимости обзора девушки.

– Как вы узнали?

– У полиции отобрали не всю современную технику. – усмехнулся Ник. – Тем более я старший технического отдела и в курсе всех последних новинок индустрии по долгу службы.

Ник заказал себе кофе, а Лиза зеленый чай.

– Так насчет Центра – я тоже очень сильно интересуюсь тем, что там происходит. По своим причинам. К сожалению, ни черта я тоже не знаю, как и вы.

Лиза молча и мрачно пригубила чай.

– Но. – продолжил Ник. – Если я найду что-либо интересное, могу надеяться, что вы опубликуете информация на главных бордах вашего информационного агентства?

– Гарантировать не могу, но за свой портал ручаюсь.

– Да, я потому и начал с вами беседу – вы независимый журналист. Сотрудники агентств связаны контрактами. Ну и как задел за будущее, могу сказать, что вы правы. Черных ангелов действительно используют при допросах. Старик не мог вам это сказать ни под каким соусом, сами же понимаете.

– Значит все-таки есть скрытые псионические способности?

– Что, у ангелов? – Ник расхохотался. – Разумеется нет. Старик ни капли не соврал. Они действительно форсированные эмпаты, не более.

– Так как это работает?

Ник отхлебнул кофе и посерьезнел.

– Страх. Люди имеют способность бояться. И потенциальный преступник просто обделывается от страха и готов признать все, что угодно, даже половую связь с собственной матушкой. А черный ангел фиксирует эмоциональный фон и выступает как неплохой детектор лжи. Вот и вся загадка.

– Теперь я понимаю, почему эта информация под сукном. Люди очень недовольны жестокими мерами, а здесь прямое нарушение прав человека. В который уже раз за два года. Центр не хочет огласки и новых обвинений, которых и так предостаточно.

– Верно. – Ник допил кофе и придвинулся ближе к Лизе. – И кажется, у меня есть тот, кто может нам помочь.

***

Сто тридцать восьмой батальон механизированной пехоты был особенным. По двум причинам. Во–первых, четыре сотни состава подразделения не были пехотой в прямом смысле слова, скорее универсальные мастера военного уровня, включая ученых и программистов. Во–вторых, чаще всего мехпехи батальона выполняли спецоперации со вторым поколением биокиберов, усовершенствованных людей. Конечно, эти два нюанса делали подразделение уникальным, одним из немногих в мире. Подготовка для вступления в него длилась три года, вместо стандартных двух. Солдатам было необходимо держать себя в руках в любых – абсолютно любых ситуациях, чтобы не быть уничтоженными своими же боевыми единицами. Поэтому в батальон попадал лишь один из пятнадцати рекрутов.

Таким бойцом спецмехпехоты был Ростислав Деланор, сержант отделения. Сержант Рости получил увольнительную на три дня вследствие гибели всего наличного состава своих подчиненных и второй день бесцельно шатался по городу, не зная, чем себя занять. Тяжелое похмелье после обильно выпитой вчера порции спиртного было подавлено мощным молодым тренированным организмом и дозой восстановительных препаратов из армейского медзапаса. Вчера утром спецназовец написал короткий отчет и в ожидании инструкций мялся в армейском комплексе. Через полчаса его позвал лейтенант из штабных и проводил в небольшое строение, где размещались офицеры в рабочее время. Он еще удивился, что лейтенант провел его на второй этаж и еще больше, когда понял, что очутился в кабинете майора. Непосредственного командующего батальоном майора Зорина.

– Сержант Деланор. – констатировал командир, когда спецназовец вытянулся перед ним и отдал честь. – Вольно. Я прочитал твой рапорт. Чудом выжил, боец. – немолодой военный внимательно посмотрел на Роста.

– Так точно, ком майор, ситуация была критической.

– Чувствуешь себя как? – спокойно продолжил командир.

– К службе готов. – выпалил сержант. На самом деле Рости чувствовал себя очень уставшим после ночной мясорубки и не прочь был бы отдохнуть. И немного беспокоился, не понизили бы в звании. Сержантский оклад был повыше, чем у рядовых бойцов спецмехпехоты.

– А моральное состояние? – после паузы продолжил майор, все еще внимательно глядя на бойца.

– В норме, ком.

– Уверен? Как никак нестандартная боевая ситуация, с потерей наличного состава подразделения. – не унимался Зорин.

– Да, ком. Уверен. – твердо ответил Рост.

Майор опустил глаза на стол и провел своим армейским идентификатором над пластиковой карточкой на столе и протянул ее сержанту.

– Вот тебе увольнительная на три дня. По прибытии с отдыха зайдешь в мед и пройдешь психа. Дальнейшие инструкции получишь у лейтенанта Морано через три дня. Свободен.

Рост отдал честь и вышел из кабинета. Майор с его каверзными вопросами нервировал бы солдата, но Рост не умел нервничать. Проведя необходимые бюрократические процедуры, сержант через час выкатился из военного сектора на своем элкуттере, затарился в центре алкоголем и прикатив домой, тихо, спокойно и вполне по цивильному утрамбовал этиловый боекомплект в организм.

Занимался непонятный по погоде осенний день и Рости, как будто предугадав дождь, нырнул в среднего класса ресторанчик. Хостесс на входе был робот, чему Рости порадовался. Ощущать направленные в спину презрительные взгляды гражданских именно сегодня ему не хотелось. Спецназовец назвал роботу свое имя и, отмахнувшись от предложений столика и сопутствующих предложений, прошел в зал. Есть совершенно не хотелось и Рости обрадовался, обнаружив в ресторане барную стойку с живым барменом. Заказал пиво и активировал смарт, в надежде узнать приблизительно сколько ему тут торчать. На портале метеослужб информация различалась от часа до трех. Сержант вздохнул и пригубил пиво. Слева сидела пухленькая девка и уже с полминуты искоса на него пялилась. Рости невозмутимо тянул пиво.