— Ммм, и что же?

— Наклонись, пожалуйста. А-то у нас тут есть лишние уши, которым такие вещи слышать не положено, — томно прошептал подросток, и клоун нервно сглотнул. По коже пробежала волна мурашек, когда он послушно приблизил свое лицо к чужому. Губы слегка приоткрыты, глаза лихорадочно блестят и в ноздри ударил запах малинового варенья. Однако, умел Билл интриговать. Внутри все затрепетало от предвкушения.

— И что же такое интересное ты хочешь мне поведать, солнышко?

— Видишь ли… Я просто подумал… Даже не знаю, как объяснить тебе… Руки, придурки, хоть для п-правдоподобности переложите на левую сторону! А то у вас оказывается болит не сердце, а п-печенка! — от такого оглушительного провала они с мальчиком опешили и молча наблюдали, как парень заходится в приступе дикого хохота, который через минуту сменился кашлем. «Карма прилетела!» — злорадно подумал монстр, но все же заботливо похлопал больного по спине. Джорджи рядышком старательно изображал на лице полное раскаяние и смирение.

— Фух, чуть не з-задохнулся из-за вас!

— Я бы тебя все равно спас.

— С помощью искусственного дыхания! — авторитетно вставил свои пять Джорджи, и они с Биллом торопливо переглянулись. Откуда мелкий черпал такие познания ни один из них не знал. Подросток радовался, что любимый братец еще не успел добраться к фильмам для взрослых — родители строго контролировали просмотры телевизора в ночное время. Иначе им бы было несдобровать. Пеннивайз ехидно ухмыльнулся и заявил, что в «таких» играх ему еще не доводилось участвовать, но он не против попробовать. Билл, смутившись, прошипел: «Ну не при детях же, извращенец! Всегда знал, что ты в душе эксгибиционист!» Мальчик, наблюдавший за ними, старался понять о чем же таком интересном между собой разговаривали взрослые и сделал пометку, разузнать, что значат все эти непонятные слова. Знали бы об этом старшие — держали бы рот на замке.

— Я хочу поиграть!

— Хорошо, но никаких «рыцарей», с-спектаклей, желаний и бутылочек! — на последнем слове парень заметно порозовел. Пеннивайз тихонько хихикал в кулак, предаваясь сладостным воспоминаниям. Джорджи где-то выцепил эту похабную игру и им, опять проспорившим мелкому засранцу желание, пришлось целых сорок пять минут крутить гребаную бутылку из-под пива на полу. Конечно же, задания мальчика были примитивными, а вот они изрядно попотели, пока выполнили все, что тот от них требовал. Нацеловались на целый год вперед. Билл до сих пор нервно содрогался, когда младший брат открывал рот, чтобы озвучить свою очередную фантазию.

— А что мы тогда будем делать?

— Мы будем… Мы будем… С-складывать кораблики! Пеннивайз п-принесёт нам парафин из подвала. Ты, Джорджи, возьмешь на кухне миску и спички, а я притащу бумагу и ручку.

— Ура! Будем соревноваться у кого получится лучшее судно! — клоун проводил радостного мальчика взглядом, лишенным энтузиазма, и совсем неохотно побрел за парафином. Настроение таинственным образом испарилось.

— Кораблик говоришь, — уныло вздохнул монстр, рассматривая коробку в своих руках. Назад он плелся невыносимо долго, подпирая каждую встречную стену. Клоун еще бы потянул время, но увы… Парень отправил мелкого узнать, не убился ли он где-то по пути, а то им надоело ждать.

— А теперь вот эту часть прижимаем сюда, — терпеливо объяснял подросток, попутно повторяя озвучиваемое действие. Младший Денбро усердно следовал инструкции брата и все время спрашивал, когда же можно будет подписать поделку. Билл улыбался и просил не спешить. У него дела, в отличие от остальных, шли не очень. Бумага упорно гнулась куда угодно, но не в нужную сторону, и он решил осторожно стырить уже почти готовый кораблик у Джорджи. Ловкие пальцы коснулись бумажного бортика и, подцепив за краешек, потянули к себе…

— Положи на место, воришка.

— Это не я, это он сам!

— Ну-ну! — парень, снизав его недовольным взглядом, переложил фигурку оригами подальше от клоуна. Эх, не получилось.

— Честное слово! Ты что мне не веришь?

— Ты не у-умеешь складывать кораблики? — удивился подросток, и Пеннивайз ощутил, что ему стало как-то стыдно. Он скомкал свой лист бумаги и раздраженно швырнул под стол.

— Не умею.

— А почему р-раньше не сказал? — ну не говорить же, что банальная гордость не позволяла признать, что есть в этом мире вещи, которые у него не получаются. Он снизал плечами в ответ и, скривившись, отвернулся. Его душила банальная обида.

— Это просто. Я н-научу тебя.

— У меня не получится.

— Ты даже не попробовал! Смотри, берем эту сторону сюда, а эту сюда. Сложить пополам и получится квадрат. Теперь уголки и вот так. Осталось только его подписать и промаслить бока, — монстр осторожно держал на ладони кораблик. Красивый. Такой же был у младшего Денбро, когда они впервые встретились. Только его еще хранил тепло чужих рук, а тот успел остыть и искупаться в грязных лужах. Чем дольше он смотрел на плавные изгибы, тем сильнее внутри трепыхалось что-то тревожное. Пламя свечи рвано колыхалось со стороны в сторону, завораживая своим причудливым танцем. Казалось, что время остановилось. В голове проносились странные видения. Вот он под дождем встречает Джорджи и протягивает ему, упавшую в канализацию игрушку. Маленький доверчивый мальчик хочет забрать у него кораблик, а клоун откусывает тому руку. Мертвые карие глаза смотрят куда-то в небо, а вода вокруг тельца в жёлтом дождевике просякла кровью. Билл его ненавидит и боится. Страх пахнет восхитительно, вызывает желание съесть ароматное блюдо на двух ножках и плевать, что все нутро противится чувству голода. Пеннивайз пугает детишек, которые называют себя «клубом неудачников». Сражение в канализации, дрожащий голос Денбро, собственная злость и никакой любви. От увиденного почти физически больно и хочется спрятаться куда-то под одеяло, чтобы страшные картинки, наконец-то, исчезли из головы. Это не его реальность, но в глубине души монстр осознавал, что именно так и хотел изначально поступить. Другой вариант событий. Еще несколько месяцев назад он бы посчитал тот единоправильным, но сейчас — нет.

— Пеннивайз, с тобой все н-нормально? — клоун перевел растерянный взгляд на Билла и на мгновение затаил дыхание. На дне синих радужек застыли крупицы страха и беспокойства. Парень боялся не его, а за него. Добрый, немного наивный, острый на язык, уютный, теплый, свой. Совсем не такой, как в видениях. Эти двое ребятишек были для клоуна семьей. Чем-то странным для инопланетного зла, но уже до жути привычным. Если бы все пошло тогда своим чередом, то, в конце концов, обернулось бы для каждого из них бедой.

— Ага, все хорошо, солнышко, — ответил монстр, резко притягивая к себе подростка. Обхватив теплую тушку всеми четырьмя конечностями, он застыл. Приятно пахло малиной, каким-то лекарством и травяным шампунем. Пеннивайз был уверен, что Уильям Денбро пахнет солнцем. Тот тихо дышал ему в шею и не спешил возмущаться такому внезапному порыву. Сидеть вот так вместе было приятно.

— Ну что, ты уже у-успокоился, а-то я скоро задохнусь?

— Не совсем.

— А если поцелую?

— Целуй, — охотно согласился клоун, и парень, покачав головой, осторожно коснулся его губ своими. Жуткое видение постепенно растаяло, и на душе стало вновь безоблачно и тепло. Руки самовольно скользнули под рубашку и принялись гладить горячую спину. Парень тихо застонал ему в губы, и от этого звука его конкретно понесло в сторону разврата. Судя по тому, как Билл сильнее прижался к нему, вцепившись в плечи, то такие ощущения ловил не только он. Хотелось чего-то другого, большего, чем простой поцелуй.