Дверь отодвинулась и в комнату вошёл Шисуи. Интересно, сколько мне ещё времени людей по чакре различать?

— Сейчас я сниму повязку, не открывай глаза сразу! — я кивнул, это и так ясно. Шисуи развязывает узел, раскручивает слой за слоем. Вот моя голова освобождается от бинтов. Я приоткрываю правый глаз, затем медленно левый. Видел я всё расплывчато, но, когда я постепенно привык к свету, зрение восстановилось.

— Так что же произошло пока я спал? — Шисуи вздохнул.

— Я смог поговорить с Итамой и Орочимару. Орочимару думает, что Итама более подходящая кандидатура для титула Хокаге. Если хочешь, можешь поговорить с Итамой, он хотел тебя видеть. — я медленно кивнул.

— Итама сейчас на полигоне. — Шисуи переместил нас на полигон, и мне пришлось закрыть глаза.

— Предупреждать ты явно не умеешь. — приоткрыв глаза, я щурюсь. Начинаю пропитывать воздух вокруг себя чакрой.

Несколько кунаев замирают в метре от меня, и я тут же отбрасываю их воздушной волной. Зрение становится чётче, а голова мгновенно как будто раскалывается. Я падаю на колени и хватаюсь за голову. Глаза режет дикая боль, которая отдаётся в голове. Невыносимо, хочется вырвать источник боли, как будто от этого всё пройдёт. На плечи ложатся руки Шисуи, но легче не становится.

— Проведи немного чакры в глаза, должно стать легче. — я с лёгкостью сосредоточился на каналах чакры ведущих к глазам. Боль ушла в сторону, стало лучше.

— Шисуи, всегда будет так больно? — я закрыл глаза, свет был слишком яркий.

— Только первые недели, ты скоро привыкнешь, боль уйдёт. — я кивнул. Пока я не перестану чувствовать эту боль, буду тренироваться вслепую.

— Тот самый Узумаки Наруто? — я обернулся на голос. Высокий мужчина лет сорока, со светлыми, буквально белыми волосами и чертами лица Хаширамы. Я помню этого мальчишку. Вундеркинд клана, определённо гений, хороший сенсор и ирьёнин.

— Сенджу Итама. — я окинул его взглядом — Рад видеть вас.

— Он знает, пришлось сказать. — Шисуи виновато улыбнулся.

— Неожиданный поворот, Тобирама-сама, —Итама поклонился.

— Хватит, не нужно этого, Итама. — я покосился на Шисуи — Оставишь нас?

Шисуи явно хотел остаться, но всё же ушёл. Мы перешли с полигона в беседку возле лаборатории Орочимару.

— О чём ты хотел поговорить? — Итама удобно устроился на небольшом столике, я же присел на перила беседки и применил хенге самого себя, так будет проще.

— Кланы. Узумаки и Сенджу. Что знаешь и почему так случилось? — Итаме разъяснять не нужно, он догадливый.

— После твоей смерти я покинул деревню, прихватив с собой своих детей, некоторых Сенджу, Узумаки и Учиха. Обосновались в Юи. Сейчас они там, а я прибыл к Орочимару, чтобы всё обговорить. В Конохе было слишком… кхм… ну как сказать, не безопасно. Цунаде ещё какое-то время была в Конохе — лет семь, может быть восемь — но потом тоже сбежала оттуда. Я несколько раз бывал в Конохе. На похоронах Хаширамы и на инаугурации четвёртого Хокаге. Меня просто напрягали отношения между Хирузеном и Данзо.

Вмешаться я не мог, но и оставаться в деревне, зная, что отношения между этими двумя накаляются, было невозможно. — Итама как-то печально вздохнул, как будто считал себя виноватым в чём-то. Когда я отправился на ту миссию, Итаме было двадцать, у него была жена Узумаки Юхимо и ребёнок, насколько я помню. Он старше Цуны, кажется, на восемь лет. Хаширама души не чаял в Итаме, он был последним из наших братьев, это признавали все.

— Что знаешь о Намикадзе Минато? — Итама задумался и потянулся к внутреннему карману, достал сигарету, недолго покрутил её между пальцев, зажал губами и прикурил.

— Знаю, что он сын Джирайи и твой внук, но, кажется, он сам об этом не знал. А его жена, предыдущая джинчуурики девятихвостого, кажется, внучатая племянница Мито, она дочь её брата, главы клана Узумаки. — я пожал плечами.

— На самом деле, я уже не думал, что увижу тебя, мы тогда с тобой разминулись. Ты должен был только прибыть в Коноху, а я уходил на задание. Наверное, если бы я всё-таки послушал Хашираму и дождался твоего возращения, всё пошло бы по другому. Кстати, если я уж вспомнил о Хашираме. Ты говорил о его похоронах. — я замолчал, а Итама без слов меня понял.

— После войны с Ивой, через несколько месяцев объявился Мадара. Хаширама умер через день после того, как его принесли в Коноху после боя с Мадарой. Я тогда опоздал, должен был прибыть на неделю раньше, но возникли проблемы. Я мог бы его спасти, но я не успел. — Итама замолчал и затушил сигарету.

— Так что насчёт поста Хокаге? — Итама покачал головой — Зря, я надеялся на то, что ты согласишься. А с Данзо и Третьим мы с тобой всё решим, только дай мне время.

— Если ты просишь, Тобирама. Только если ты просишь. — я кивнул.

— Давай на несколько минут забудем, что сейчас ситуация в Конохе нестабильна. Давай, рассказывай, как ты. Как твои дети? — Итама заметно повеселел и даже улыбнулся.

— Старшему сыну Котоко двадцать восемь, у него у самого двое детей, Мито и Мийя, две безумно красивые девчонки, им сейчас по шесть. Дочери, Айдо, сейчас шестнадцать, она довольно буйная по характеру, иногда напоминает Мито, пошла в мать, унаследовала всё преимущество генов клана Узумаки. А младшему, Минато, сейчас четырнадцать. — Итама тепло улыбнулся и качнул головой.

— Как я понимаю, ты знаешь, что Цуну нам надо будет убеждать. — Итама рассмеялся, конечно, он знал.

— Не переживай, прорвёмся как-нибудь. Не впервой же убеждать эту девчонку. — я и сам улыбнулся. Всё-таки, Итама один из немногих людей, который знает, какой я настоящий.

С Итамой мы говорили ещё несколько часов, вспоминали многое из его обучения, смеялись, а ближе к вечеру пришёл Шисуи.

Тренировка. Итама даже рассмеялся, сказал, что Шисуи может оставить тренировку на него. Так и вышло, до вечера Итама выматывал меня. Проверял мою реакцию, заставлял делать силовые упражнения, упражнения на контроль чакры и на контроль стихии. Отработка триграммов в слепую, без расчёта на глаза, была труднее всего. Итама напомнил, как создавать туман. Получилось у меня раза с десятого, но зато как… Влив огромное количество чакры, я погрузил пол города в туман. Через туман возросла моя сенсорика. Хотя, скорее всего, она возросла после операции.

Ближе к вечеру уже Шисуи попросил меня расставить метки бога Грома по всей деревне. Это было нужно для какой-то его тренировки. За час я и двадцать клонов справились. Когда я вернулся на базу, Шисуи попросил хорошо запомнить чакру всех присутствующих на базе.

На базе было около двадцати человек. Орочимару и Кабуто были в лаборатории. У Орочимару чакра чувствовалась холодным потоком, а У Кабуто чакра была нейтральная, но тоже отдавала холодом. Саске и Гаара были в нашей спальне. Хината с Карин сидели в саду. Тот беловолосый парень — Кимимаро — был на полигоне. Итачи был на нижних уровнях лаборатории. Была ещё какая-то девчонка, как сказал Шисуи, Гурен, её чакра напоминала мне кристаллы. Так же, глубоко под базой, я чувствовал ещё одного парня, я с ним даже связался, у него есть часть чакры хвостатого. Джуго периодически терял контроль, приходилось возвращать его на место. Итама, который засел на полигоне и ещё одна, о которой мне никто не говорил и не объяснял, кто она.

Как только я запомнил чакру всех людей на базе, Шисуи попросил по меткам определить, где сейчас больше всего людей не шиноби. Сосредоточиться на метке было легко. Не шиноби было больше всего в центре, там сейчас какой-то фестиваль. Так Шисуи и продолжал. Просил найти ту или иную чакру, потом Шисуи исчезал сам, и моя задача была найти его. Так мы и играли в прятки оставшиеся полторы недели, но только после тренировок.

Уходили мы с базы Орочимару уже ввосьмером. К нам присоединились Карин и Кимимаро. Шли мы в быстром темпе, делая остановки каждые десять часов. В патруле были по очереди я, Шисуи, Итачи, Саске, Гаара и Кимимаро. Дежурили мы по двое, я дежурил с Гаарой, Саске с Итачи, А Шисуи присматривался к Кимимаро.