Букет планет

Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тот час поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета.

Рэй Брэдбери «Вино из одуванчиков»

– Вау! Вау! Ваф!

– Каникулы же, собачече! – Луна зевнула и повернулась на другой бок, натянув до подбородка тонкое одеяло.

Но корги Лисичка недаром была овчаркой, хоть и маленькой, и она не собиралась сдаваться. Лися поставила передние лапы на плечо девочки и принялась лизать её ухо. Лу захихикала, закрываясь руками от влажных собачьих «поцелуев». Лисичка запрыгала по кровати, виляя длинным хвостом с белой кисточкой.

– Лись, аккуратней! Ты уже не щенок! – запротестовала Луна и села.

Корги спрыгнула на пол: «Собирайся уже, человече! Смотри, какая на улице погода!» – говорил её взгляд.

Луна не задергивала на ночь шторы – забывала – и солнце ослепительно сияло, заставляя девочку щуриться. Но вдруг Лу резко вскочила с постели и радостно, но тихо (чтобы не разбудить родителей, ведь до папиного будильника ещё оставалось время) поздравила рыжую подружку:

– С первым днем лета, собачече!

– Вау! Ваф, – ответила Лися.

Лу сладко потянулась, подошла к окну и улыбнулась солнцу. В орешнике, за мостом через овраг, оглушительно щебетали птицы. Летние каникулы начались несколько дней назад, но по-настоящему свободу Луна почувствовала только сейчас – в первое утро июня.

– Уууррр! – напомнила о себе Лисичка.

«Предлагаю отметить начало лета долгой прогулкой, человече!»

– Собираюсь уже, собачече!

Луна босоного прошлёпала в ванную и посмотрела на своё отражение. У белобрысой, лохматой со сна девочки из зазеркалья на лице сияла широченная улыбка свободного на три месяца человека.

– Да ты везунчик! – подмигнула Луна отражению.

Три месяца лета! Луна предвкушала приключения. Непременно что-то случится! Что-то запоминающееся. Обязательно! Не зря же каждый сентябрь в школе задают сочинение «как я провёл лето». Никому не интересно, что ты делаешь осенью, зимой, весной. Но лето! Лето – это время особенное. И у Луны, конечно, были планы: отпуск с родителями на море, приезд двоюродной сестры, которую она никогда раньше не видела, и, конечно, дядина свадьба. А ещё у неё будет работа! Настоящая первая работа с зарплатой – Алиса предложила помогать ей в кафе «Арт-чердак мечтателей». В общем, лето обещало, что за школьное сочинение не придётся краснеть, и Лу с гордостью зачитает его перед классом.

А ещё Лу верила, что лето приготовило ей и сюрпризы.

И один из них ждал её уже сегодня, в первый летний день.

На улице деревья и травы шептались новенькими нежными листьями, совсем ещё светло-зелёными, не обтрепанными дождями и ветром. Склоны оврага – граница города и леса – покрылась белыми звёздами цветущей земляники, а в самом лесу в тёмные зеленые листья кутались нежные ароматные ландыши, пустырь же желтел одуванчиками. Всё кругом росло и цвело, а вот на балконе Луны наблюдалась другая картинка.

После утренней прогулки с собакой девочка сидела в голубом деревянном кресле и осматривала свой «сад». С длинного кашпо, прикрепленного к перилам балкона, свисали чахлые стебли петуний, словно щупальца больного осьминога. К ним навстречу из напольных ваз тянулась хилая рассада будущих ноготков. А ведь продавщица в замке из пластмассовых кашпо, выкладывая на прилавок пакетики с фотографиями цветов так, словно в прошлой жизни была крупье и раздавала карты, уверяла, что эти растения очень живучие, и новичок, конечно же, справится с ними. А ещё цветы календулы (этих самых ноготков) можно добавлять в чай. Для Луны это оказалось решающим аргументом.

Как только по ночам перестало морозить, Лу вскрыла пакетик с оранжевым цветком на лицевом обороте и высыпала на ладошку семена, похожие на кошачьи когти. Вот тебе и ласковое название – ноготки.

Лу предвкушала, как балкон запестрит цветами, выращенными из кошачьих когтей, но что-то сами цветы не спешили радовать девочку. Печально смотрелся и уголок пряного огорода. В мечтах Луны на деревянном стеллаже зелено буйствовала мята, петрушка, базилик – не хуже, чем на стойке в овощном отделе супермаркета. Там, в магазине, из крохотных чёрных пластмассовых стаканчиков вырывались сочные фонтаны зелени, а у Луны как раз было наоборот – большущие горшки и несколько чахлых зелёных стрелок. «Подожди, не все сразу, лето только пришло, – говорила Луне бабушка. – Да и вообще, почему не позвала меня на посадки? Я бы помогла, сделали бы всё по правилам».

Лу вздохнула и заправила за ухо светлую прядь. Она посмотрела на небо. Серые тучи тянулись друг к другу с объятиями – всё-таки пойдёт дождь.

Видно, и правда, нужно было звать бабушку.

Но Луна надеялась на Гало – девочку-мотылька, которая жила в колодце и осенью в их городе наделала много бед, а теперь где-то пропадала. Поэтому Лу в своём балконном саду всё делала сама. Это был сад для духа. Луна ждала Гало всю весну и так надеялась, что девочка-мотылёк вернётся хотя бы летом. Первым летним днем. Ведь, кажется, этот день создан для радостных чудес.

Но нет, растения чахли – Гало не появилась, не воспользовалась её приглашением, отправленным бумажным самолетиком.

Лу откинулась на спинку деревянного кресла и подтянула к груди коленки, уперев пятки в край сиденья. В такой позе ей что-то стало мешать в кармане шорт, неудобно упираясь в бедро. Лу извернулась и достала маленькое круглое зеркальце. Она щёлкнула механизмом, открывая его, и поймала солнечный луч, который разрезал сбившиеся в стадо пухлые тучи. На сером цементном полу задрожал солнечный зайчик.

Из-под садового кресла показалась короткая лапа и попыталась прихлопнуть пятно света. Лу тихонько хихикнула, покрутила зеркальце, и солнечный зайчик отпрыгнул к стеллажу, на котором пытался выжить пряный огород. Корги рыжей молнией вылетела из-под кресла, барабаня передними лапами в попытках словить блик, не хуже Викиного Медведя, который на самом деле был здоровенным пушистым белым котом и тоже любил гоняться за солнечными зайчиками. Из всей мяукающей братии это был единственный кот, которого уважала Лисичка, и даже виляла ему хвостом, когда Лу с корги заходила к Вике.

Медведя Вика подобрала у своего «Приюта бездомных». Она частенько тратила карманные деньги на кошачью еду и подкармливала всех окрестных хвостатых, устраивая им пир на канализационном люке. Рядом с люком стояла старая тумбочка, которую кто-то выкинул, а Вика притащила вместе с Луной. Лу не хотела нести тумбу, но одноклассница целый день жалостливо расписывала котеек (а на самом деле бывалых дворовых котов, которых Лу прозвала «подозрительными типами»): «Ведь, когда на улице дождь, они мокнут, пока ждут меня!» Луна сдалась, хотя не изменила мнение, что подозрительные типы любят не Вику, а корм, которые она приносит. Лу натянула капюшон до самых глаз, чтобы её кто-нибудь не узнал случайно на улице и не обвинил в воровстве (а вдруг эта тумба не просто так тут стоит? Вдруг её кто-то оставил на время?), и покорно схватилась за край столешницы.

Вот эту старую тумбу без дверей Вика и называла «Приютом бездомных». Как-то к этому приюту, к подозрительным типам, и прибился Медведь. Тогда он Медведем ещё не звался и на медведя не походил, а был грустным котом-подростком, забитым и жалким. Вика, после Пушка, не собиралась заводить больше кошек, но тут сердце дрогнуло.

«И я подумала, – рассказывала она потом Луне, – что нельзя закрываться в себе, если раз сделали больно, бояться за себя, за своё разбитое сердце, когда кто-то вот прямо сейчас нуждается в любви и заботе, которую можешь дать. Если можешь, то сделай.

Так в квартире Вики и поселился кот Снежок, который потом превратился в Медведя, полярного, белого и здоровенного.