В оформлении обложки использована фотография с сайта https://www.canva.com

Я взволнованно ходил по гостиной и постоянно смотрел на настольные часы. Наконец-то раздался долгожданный стук в дверь. Я быстро подскочил к двери и открыл её. Передо мной стоял высокий мужчина, выше меня на полголовы, хотя мой рост считался высоким, он был немного старше меня, крупного телосложения, но не полный, с темными волосами и темно-зелеными глазами, одет в чёрный костюм-тройку, черные туфли и такой же галстук, белую рубашку и в серую простую кепку.

– Здравствуйте… – сказал он.

– Кто вы? – перебил я.

– Меня зовут Витт Ив…

– Точно! Это о вас мне рассказывал дядя Лёня в телеграмме, вы приехали чтобы мне прислуживать, я вас целый час уже жду.

Я был раздражён тем, что мой новый слуга опоздал на час. И всем своим видом хотел показать, что я недоволен.

– Сейчас ровно девять часов утра. Всё именно так, как и было сказано в телеграмме.

– Мы с дядей договаривались на восемь.

На его лице выразилось легкое, почти незаметное, недоумение. Я прошёл в гостиную, где на комоде лежала телеграмма, взял её и демонстративно, как можно громче, прочитал её. В ней было написано «…он приедет к девяти…». Я невольно улыбнулся оттого, что был неправ.

– Ах да, девять. Перепутал, с кем не бывает. Какой я не гостеприимный, входите, входите, заставил вас стоять на пороге.

Витт кивнул головой и прошёл в мою просторную гостиную, огляделся и пошёл осматривать остальные комнаты. В центре гостиной стоял длинный журнальный стол, вокруг стола стояли два кресла и два дивана, на один из которых я сел. На столе, по обыкновению, лежало много бумаг. Я взял газету и, закинув ноги на стол, начал читать.

– У вас большая квартира! – встав передо мной, сказал Витт. – Все комнаты, кроме спальни, отделаны в оттенках белого. И мебель тоже. Очень уютно, и красиво сделано, со вкусом.

Мне было приятно слышать, что кто-то оценил мою квартиру, ведь я долго думал, как лучше всё обустроить. И к сожалению, почти все кто был у меня в квартире не оценили моих решений относительно цветовой гаммы окружающей их в квартире обстановки. Они считали, что светлые цвета давят, мне же эти цвета нравились.

– Да, я люблю светлые цвета, – сказал я, – а спальню я специально обустроил темными цветами, чтобы лучше спалось.

– Простите, господин, но я заметил, что у вас на календаре 1 июня 1913 года, а сейчас 2 июня того же года.

– Правда? Это я забыл, наверное, оторви, пожалуйста, этот лист.

Витт оторвал эту страничку на отрывном календаре и долго оглядывался, ища куда выкинуть лист. Не найдя куда можно выкинуть, он неодобрительно покачал головой и положил листочек на близлежащий комод.

– Ваше благородие, хотите ознакомиться с условиями моего контракта?

Он достал из внутреннего кармана контракт и протянул его мне.

– Нет, – не отрываясь от газеты, произнес я. – Положи где-нибудь… Расскажи в общих чертах.

Он положил контракт на стол, где лежали другие бумаги, а я продолжил читать новости.

– По контракту, у меня выходные два раза в месяц по средам. Я должен…

Я не хотел слушать условия, ведь в процессе работы всё узнается. Поэтому я решил его перебить!

– Ладно, я всё понял, – сказал я. – Подготовь мой повседневный наряд. Я собираюсь пойти в клуб «Простофиля». У меня важное соревнование. Бильярд.

У меня был прирождённый дар к этой игре, которую я очень любил.

– Хорошо, как вы пожелаете.

Витт пошёл в гардеробную комнату, открыл большой шкаф, в котором было много одежды. Не смотря на то, что он был не благородного происхождения, в нём была некая благородность и элегантность. Ходил держа осанку, был обучен хорошим манерам, и мне это, безусловно, нравилось. Это мой первый столь культурный и интеллигентный слуга.

– Виктор Львович, что из всего этого входит в ваш повседневный наряд? – прокричал Витт.

Мне было лениво вставать и показывать ему мои вещи, поэтому я решил объяснить ему что да как.

– Доставай то, что я скажу. Если смотреть прямо на шкаф, то перед тобой будет висеть серая визитка. Левее белая сорочка. Правее узорчатый бежевый жилет. На левой дверце серые брюки в белую полоску. На правой дверце темно-синий пластрон с бриллиантовой булавкой на узле, и белый карманный платок. Внизу черные туфли. На верху серая фетровая шляпа.

Ко мне из гардеробной вышел Витт, держа в одной руке шляпу, а в другой цилиндр.

– Простите, господин, – сказал он – Вы не думаете, что с визиткой стоит одеть цилиндр, а не фетровую шляпу, сделать так, как положено по моде?!

– Ну ладно давай цилиндр, хоть я и не люблю цилиндры.

– Хорошо, как пожелаете.

Витт с немного печальным и не одобряющим лицом ушёл обратно. На мой взгляд, цилиндр удлинял моё длинноватое лицо, и я выглядел, как дурак, поэтому он так редко находил своё место у меня на голове. Но сейчас я решил, что всё-таки стоит его одеть.

– Слева от шкафа стоит подставка с тростями, – сказал я. – Достань оттуда трость из дерева венге с округлой рукояткой из слоновой кости.

Витт взял все вещи и вынес их ко мне для того, чтобы я оделся.

– Если позволите спросить, Виктор Львович: я бы хотел узнать, что это вырезано на рукояти вашей трости? – спросил Витт.

Эту дорогую трость подарил мне мой «дорогой» дядя Максим, в честь окончания Императорского Московского университета. На рукояти была красивая гравировка, которую вырезал по заказу специально для меня ювелир.

– Это моя личная монограмма «ПВ», —сказал я. – «ПВ» означает Прозоров Виктор.

Я стал одеваться, а Витт начал прибираться в квартире. Спустя полчаса я был одет.

– В клубе я должен быть в десять часов утра, – произнес я, стоя перед зеркалом в прихожей. – До десяти ещё двадцать минут.

Витт уже пять минут, как закончил свои дела и ждал меня. Я никогда не умел одеваться быстро, всегда одевался тщательно и смотрел, чтобы всё хорошо смотрелось, а общий вид был красив.

– Я думаю, господин, что нужно собираться быстрей, если вы, конечно, не хотите опоздать, – терпеливо сказал Витт.

Мы быстро вышли из квартиры в подъезд и начали спускаться со второго этажа. Вдруг у меня возникло странное ощущения, как будто я что-то забыл.

– Стоп! – воскликнул я, проверяя карманы. – Я кажется… Нет… не забыл. Я просто подумал, что забыл портмоне. Всё в порядке, спускаемся дальше.

– Проклятье! Прозоров! – прокричал Николай Александрович. – Не кричите, и без вас голова болит.

– Хорошо, хорошо. И вам хорошего дня.

– Не надо ёрничать…

Николай Александрович – это мой недолюбливающий меня сосед, который стоял на нескольку ступенек ниже и отрехал брюки от пыли, которой, суди по всему, наполнена его квартира.

Всё это время пока я возился сам с собой и соседом, Витт, качая головой, смотрел на меня с ироничной натянутой улыбкой и осуждающим взглядом, не понимая этой безответственности и забывчивости, которая была иногда присуща мне. Пока мы спускались по лестнице вниз, я, каким-то образом, умудрился споткнуться и сшибить с ног Николая Александровича, который шёл немного ниже меня. Кажется, он ещё сильнее будет меня не любить после этого случая. Выйдя на улицу, я спросил Витта:

– Ничего, что я уже обращаюсь на «ты».

Витт хотел что-то сказать, но я продолжал быстро говорить дальше:

– Когда обращаешься на «ты», легче общаться с людьми. Ты не замечал?

В эти минуты Витт, как бы отошёл от того напряжённого состояния, которое было прежде, и, довольно-таки, мило посмотрел на меня.

– Конечно, Виктор Львович. И я не против, чтобы вы обращались ко мне таким образом.

Я знал, что всё равно могу обращаться к нему на «ты», но нужно было улучшить отношения с ним. К тому же я чувствовал себя виноватым за то, как грубо я встретил Витта, когда он пришёл. Обычно я себя так не веду, но тут будто бес вселился.