Детство Раисы было безоблачным. Она играла в войну, мечтала есть кашу из котелка и стать великой певицей.

Периодически она взрослела и каждый раз думала, что окончательно стала большой. А потом все равно подрастала еще немножко.

«Когда наконец я стану взрослой? Мне ведь уже сорок лет», – подумала Раиса и выросла еще чуть-чуть.

Тут как раз дети ее проснулись.

Жизнь Раисы была полна развлечений. Подружки, прогулки, качели, карусели. Но несколько лет были дрессировочными. Маленькая Раиса училась соблюдать дисциплину.

Учитель вошел в класс – встань. Даже если неохота или ты хочешь спать. Даже если учитель тебе не нравится. Даже если он очень противный.

Хочешь спросить – подними руку. Что, тебя все-таки не спрашивают? Все равно продолжай тянуть руку. Или опусти и сядь ровно.

Раиса тянула руку все выше. От усталости хотела облокотиться на ученика, сидящего перед ней. Учительница совсем не обращала на нее внимания.

Раиса встала и громко сказала:

– Я хочу в туалет.

Учительница строго посмотрела и ответила:

– В туалет пойдешь на перемене.

Первоклассница Раиса опустилась на стул. Задумалась: может быть, затопать ногами? Но шевелиться было очень опасно. Мочевой пузырь был наполнен до предела. Каждое движение могло спровоцировать аварию.

Раиса притихла, глядя в окно.

Она одета в лыжный костюм. Следующий урок физкультуры, потом домой.

Рядом мальчик рисует на парте. Он самый красивый в классе.

Из глаз Раисы текут слезы. Жаль, нельзя пописать через глаза. Сейчас прозвенит звонок с урока, и нужно будет выходить из класса, как-нибудь прикрыв мокрые штаны. Они промокли до самых коленок. И на стуле лужа останется. Под стулом тоже позорная лужа. Эту бы училку сюда носом!

Слезы из глаз все текут. И предательски журчат ручьи из-под Раисы.

Девочка краснеет и шепчет проклятья:

– Я вам покажу, дрессировать детей!

На лыжах не покаталась, но зато хорошо усвоила урок. Не всегда нужно тянуть руку. Если тебя игнорируют, ты тоже игнорируй. Спасай себя, пока не утопаешь. На осознание этого открытия у Раисы ушло несколько дней.

– Пофигисова, сядь на место, урок идет! – учительница пронзает Раису возмущенным взглядом.

Для учительницы важнее всего дисциплина. Для Раисы – не подмочить репутацию.

Исчезая за дверью, она произносит:

– Иду в туалет, скоро вернусь!

– Какая нахалка, тоже мне, принцесса!

Раиса закипала, но маленький словарный запас семилетки не позволил ей ответить достойно: «Да, я принцесса, между прочим! А вы – лишь холопы системы! Вам не удастся победить физиологию. Сами терпите до своей перемены! Пусть холопы сидят в луже, которую они сами дисциплинировано напрудошили».

Может, оно и к лучшему. Ведь нужно поддерживать свой имидж не только в глазах одноклассников, но и учителей.

У Раисы было так много игрушек, что, если их все разбросать по комнате, под ними тонула и кровать, и тумбочка с ночником, и даже письменный стол.

На медведей, зайцев, машины и конструкторы Раиса редко обращала внимание. Ей нравилось вместе с дедушкой мастерить рацию из спичечных коробков и подключать настоящие провода к лампочке, переодевать кукол в красивые платья, сшитые бабушкой.

По-настоящему любила Раиса свою коллекцию оружия – два пистолета и автомат на батарейках, который издавал тра-та-та-та-та, если нажать на курок.

По вечерам мама пела Раисе колыбельную. Она знала три песни: тоскливую – про дроздов, детскую – про кузнечика, тягучую, самую любимую Раисой, – про красного командира:

Шел отряд по берегу, шел издалека,

Шел под красным знаменем командир полка…

Засыпая, Раиса представляла себя бескрайнее поле. Ночь. Светит луна. Усталого командира везет его верный конь. В повозке лежат раненые бойцы, накрытые шинелями. Раиса едет на своем верном коне, и на левом бедре у нее висит сабля. Вещь, которая при всем изобилии игрушек оставалась для Раисы мечтой.

***

В школе на праздник 7 Ноября должен был состояться смотр строя и песни. Из класса, в котором училась Раиса, выбрали детей, которые лучше всех поют, выдали им буденовки и построили на сцене репетировать.

Раиса стояла среди избранных в первом ряду и пела со всеми хором:

Были сборы недолги,

От Кубани и Волги

Мы коней поднимали в поход.

Во время проигрыша нужно было поднять правую руку вверх и резко махнуть ею, разрубить невидимого врага.

Учительница сказала, что можно принести из дома свою саблю, у кого есть.

Раиса чувствовала, как фортуна повернулась к ней лицом: «Скажу маме, что на дом задали саблю купить, тогда она не откажет».

Она представила тонкую блестящую, как у Петрова, потом короткую синюю, которую видела в «Детском мире». Обе они были одинаково желанными.

Вечером, когда вся семья собралась дома, Раиса, прыгая перед родителями, объявила:

– Я скоро буду петь и маршировать на сцене. Учительница сказала, что нужно прийти со своей саблей.

– Прям так и сказала? – недоверчиво поинтересовался папа.

Дедушка с бабушкой захихикали.

Мама сказала:

– Не куплю, – и тоже стала улыбаться.

Раиса нахмурила брови. Она готова была рыдать и топать ногами, но в этом случае ее мечта отдалиться еще больше. Ради сабли она готова была потерпеть.

– Я буду стоять в первом ряду и петь песню, – сказала она сдержанно и запела. А на последних словах:

По дорогам знакомым

За любимым наркомом

Мы коней боевых поведем, —

рубанула воздух рукой, чтобы все поняли, что, если кто к нам с мечом придет, тот от Раисиной сабли сразу погибнет. Осталось только ее купить в «Детском мире».

– Самую ма-а-аленькую, си-и-и-иненькую, – заныла девочка.

Дедушка и бабушка зааплодировали, папа сел читать газету, а мама улыбнулась и сказала:

– Нет.

– Я пою лучше всех! – закричала Раиса. – У меня будет буденовка, и должна быть сабля! Так учительница сказала! У солдата всегда есть сабля!

– У тебя уже автомат есть, – мама не собиралась сдаваться.

– Автомат – не то. У красных командиров были сабли. Мне нужна сабля! – девочка всхлипывала, наткнувшись на мамино железное «нет».

– Ты же девочка, – осторожно произнесла бабушка.

– Ты ничего не понимаешь! Я с мамой разговариваю! – кричала Раиса бабушке, голос которой не имел веса на семейном совете, она обычно только поддакивала маме.

– Не куплю я тебе саблю, – мама была непреклонна.

– Но почему? Как же маршировать без сабли?

Невозможно поверить, что сабля даже в качестве школьного задания не может поколебать мамину позицию.

– У тебя и так всего полно. Уберись на своем столе, и хватит попрошайничать! Пусть мальчики маршируют, – ответила мама и ушла в кухню. Разговор был закончен.

Бабушка все еще шептала что-то вроде: «Ты же девочка».

– Отстань, бабушка, – сказала Раиса и расстроилась от того, что даже дедушка, с которым они так здорово играли в войну, ее не поддержал. В этом мире больше никому нельзя было доверять.

На смотре строя и песни Раиса выступала с чужой саблей. Ей казалось, что все зрители смотрят на нее и думают: «У всех личное оружие, именное, а той девочке не доверили. Ее просто никто не любит. Ха-ха-ха».

Так и росла Раиса с двумя пистолетами, одним автоматом, горой кукол, медведей и конструкторов.

Совсем скоро она выросла, и игрушки ей стали неинтересны. Она даже коллекцию настоящего оружия не собрала, хотя продолжала восхищаться пистолетами, танками и пулеметами. Заходя иногда в «Детский мир», Раиса посматривала на сабли и думала, какое это все-таки жуткое оружие.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».