— Смотри и учись, — сказал Голденхарт, отводя сына в сторонку. — Втолковать драконам что-то бесполезно, если уж упёрлись.

Он не поленился сходить в башню и вернулся оттуда с двумя лопатами и тачкой. Одну лопату он вручил Лучесвету, другой вооружился сам.

— Мы сами будем землю копать? — с некоторым испугом спросил Лучесвет, глядя на лопату.

— Пока что, — кивнул Голденхарт и улыбнулся. — Увидишь, что получится.

Земли Сапфир уже понакидала из норы порядком, куча росла с каждой минутой. Менестрель подвёз тачку ближе к куче и воткнул лопату в землю. Лучесвет последовал его примеру. Оба дракона тут же перестали спорить и уставились на них.

— Что это вы делаете? — спросил Эмбервинг, сводя брови у переносицы.

— Сейчас нагрузим тачку и отвезём землю к башне, — сказал Голденхарт, лопату за лопатой кидая землю в тачку. — Лучесвет, поднажми! Нужно до вечера управиться.

Лучесвет вздохнул и поднажал.

— Нет-нет-нет, — озабоченно сказал Нидхёгг, — это никуда не годится. Где это видано, чтобы короли землю копали и тачками её возили?

— И менестрели? — добавил Дракон.

— Ну, вы же страшно заняты, так что помочь нам некому, — с непередаваемой интонацией сказал Голденхарт. — Лучесвет, ты тачку тянуть будешь или подталкивать?

— Я могу помочь, — вмешался Талиесин.

— Нет, ты лучше следи, чтобы нора не обвалилась, — возразил Голденхарт.

Эльфийский принц побледнел и тут же сунул голову в нору, чтобы убедиться, что не обвалилась.

— Я сам, — нахмурился Эмбервинг и отобрал лопату у менестреля, Огден то же самое проделал с Лучесветом, и оба дракона яростно накинулись на кучу.

Голденхарт победоносно улыбнулся сыну:

— Вот видишь? Атака в лоб не всегда хороша.

— О! — поражённо выдохнул Лучесвет. — Как много я ещё не знаю о драконах!

Земляная куча таяла на глазах. Драконы всё же продолжали переругиваться, споря об очерёдности — кому везти тачку.

— Теперь все заняты делом, — сказал Голденхарт удовлетворённо.

— А мы что же? — неуверенно спросил Лучесвет.

— А мы следим за порядком, — тут же ответил менестрель и засмеялся.

========== 65. Похищение дракона ==========

— А ничего, что ты с коронации сбежал? — счёл нужным спросить Голденхарт.

— Не с коронации, а с пира в честь коронации, — уточнил Лучесвет. — Волчеборцы неделю пировать намерены! Не сидеть же мне сиднем в Волчеборе?

— Вообще-то ты должен, раз уж стал их королём, — возразил менестрель, который дворцовый этикет не понаслышке знал.

— Арргх, — сказал Огден, который, разумеется, пришёл вместе с Лучесветом, — да достаточно просто сказать: «Такова моя королевская воля!» — и можно что хочешь делать. Лучесвет, ты ведь им сказал, что такова твоя королевская воля?

Юноша замялся, и все поняли, что он просто улизнул с пира под шумок.

— Нехорошо вышло, — заметил Эмбервинг. — Хватятся тебя и переполошатся.

Лучесвету стало немножко стыдно. Нидхёгг вдруг раскатисто захохотал и возразил:

— Тогда они к моему логову пойдут. А у меня там на камне до сих пор накарябано, что мы улетели путешествовать и скоро вернёмся. Так что никакого переполоха: прочитают надпись и пойдут себе пировать дальше.

Это объяснение удовлетворило всех, кроме самого Лучесвета, потому что, не считая Нидхёгга, только он один видел ту надпись на камне, а написано на ней было: «Скора вирномси, нитэрять. Агдэн». Образованные, начитанные волчеборцы могли и не понять.

Но, в конце-то концов, король он или не король? А короли не отпрашиваются, если им вздумается куда-то отправиться. Короли берут и едут. Так успокоив совесть, Лучесвет сказал:

— К вечеру-то мы вернёмся. Обойдутся как-нибудь и без нас.

В Серую Башню они вернулись, чтобы помочь Сапфир с обустройством логова, которое та начала рыть ещё неделю назад. Если бы драконы рыли нору по очереди, то давно бы управились, но Сапфир непременно хотела выстроить себе нору собственннолапно.

Талиесин всю неделю разучивал заклинания и тренировался поодаль. Выходило уже неплохо, правда, виноградные грозди всё ещё были мелковаты.

Эмбервинг и Огден растаскивали по округе землю под чутким руководством Голденхарта, который изредка учил сына премудростям управления драконами. Он уже в этом поднаторел, что и говорить! Лучесвет слушал, раскрыв рот, и старался ничего не упустить.

К полудню все решили, что было бы неплохо попить чайку где-нибудь в тенёчке, может, даже под вечноцветущей яблоней. Талиесин довольно успешно наколдовал под деревом столик и скамьи, все из виноградных лоз. Они вызвали из норы Сапфир, и все сели пить чай, который отменно умел заваривать Эмбервинг. Чаёвничали и беседовали. Сапфир это тут же наскучило, и она объявила, что пойдёт на лужок собирать цветы. Лужок был по другую сторону холма, они все как раз сидели и смотрели на него.

— Смотри, чтобы голову не напекло! — предупредил Эмбер.

Сапфир пренебрежительно фыркнула и скатилась по холму на лужок. Цветы тут росли буквально на каждом шагу, один лучше другого, и она медлила их рвать, размышляя, из каких наплести венки. Солнышку непременно из синих, Эмберу — из жёлтых, Огдену — из белых (тут девочка похихикала, представив себе Нидхёгга в венке из цветов, а вернее, его реакцию на эту цветочную корону), Лучесвету — из голубеньких или сиреневых, а себе — из белых. Если заставить Талиесина их заколдовать, чтобы не завяли никогда, так можно наплести целую кучу вообще для всех, включая Бяшку. Венки плести лучше получалось, когда Сапфир была в истинном облике, так что девочка превратилась в деву, подоткнула по бокам подол, чтобы не путался в ногах, и принялась собирать синие цветочки для Голденхарта.

Собрать она успела всего штук пять, как небо вдруг потемнело, затянуло тучами, будто собралась гроза, причём собралась исключительно над лужком, нигде больше, и из разверзнувшейся воронки, похожей на ураганную, спустился на лужок дракон с непропорционально длинными задними лапами и с нелепо расположенными крыльями, чуть ли не на пояснице, отчего спускался он как подкинутая в воздух курица: беспорядочно хлопая упомянутыми крыльями и дёргая лапами в разные стороны. Он ухватил Сапфир, начал подниматься в воронку и прокаркал:

— Я дракон из Мерридола — Гюст.

Он исчез в воронке, тучи развеялись, над лужком опять синело небо, а в воздухе витали разноцветные лепестки цветов.

Талиесин опомнился от потрясения, вскочил, роняя чашку с недопитым чаем:

— Сапфир похитили!

Лучесвет с Голденхартом тоже заволновались. И все трое уставились на драконов, которые и ухом не повели.

— Мерридол, — сказал Эмбервинг спокойно, — тот город, в котором мы встретились, Голденхарт. Я этот город хорошо знаю…

— Так что ж ты тогда сидишь! — воскликнул менестрель, заливаясь краской. — Летим скорее выручать Сапфир! Её же похитили!

— Я этот город хорошо знаю, — повторил Дракон, — и ни о каких драконах, исключая меня, там слыхом не слыхивали.

— И запах не драконий, — добавил Нидхёгг.

— Но это же не значит, что мы её спасать не полетим?! — воскликнул Лучесвет.

— Допьём чай и полетим, — спокойно ответил Эмбервинг.

Голденхарт уставился на него своими сапфировыми глазами, и ничего хорошего этот взгляд не предвещал.

— Господин Эмбервинг, если ты сию секунду не полетишь выручать нашу дочь, — непередаваемым тоном начал он, и завершение фразы могло грозить Дракону самыми страшными последствиями.

— Да ладно, это же Сапфир. Бояться надо не за неё, а за этого дракона-не-дракона, — возразил Эмбервинг. Но со скамьи встал куда как поспешно.

— Но если не дракон, тогда кто? — спросил Голденхарт, удерживая за шиворот рвущегося в бой эльфа. Он понятия не имел, где находится этот Мерридол, но это его не останавливало.

— Тот, кто колдовством может превращаться в дракона? — предположил Лучесвет.

— Колдоборотень! — вставил Огден, довольный, что выпал случай поразить всех присутствующих мастерством словосложения. После встречи с Фирбреттом он потихоньку тренировался.