***

Месяц назад в этом зале висели те же флаги с изображением герба. Стены были красные с золотыми вставками и пол был до блеска отполирован. Продолговатый овальный стол посреди зала, стулья с высокими спинками. Огромная навесная люстра из хрусталя над столом. Ничего не изменилось. Жизнь вообще не меняется.

Анаме присела подальше от Акио, он же восседал на самом большом стуле с золотыми налокотниками и ножками. Возле него стоял этот тип. Как же он бесит Анаме! Так и хочется его мордой прям в стену. Вилизанные блондинистые волосы, идеально светлое лицо, костюм без единой пылинки, туфли начищены до блеска.

— Акио желает обсудить проблемы армии страны Огня, — промолвил этот тип.

— Мне кажется, Юн, король может говорить и сам, без сурдоперевода, — сказала Анаме и закатила глаза.

— Анаме! — Акио привстал.

— Король, вам не нужно волноваться, всё под контролем, — поспешил успокоить Юн и направил укоризненный взгляд на Анаме.

— Итак!

— Я хочу распустить армию, полность, особенно это касается Королевской гвардии.

Ну такой бред сейчас сказал. Шутки ради? Нет, что ли? Он продолжал на неё смотреть с полной серьезностью.

Анаме выпрыгнула со стула.

— Нападет страна Земли значит на наш народ, а мы им скажем: «Ой, извините мы не можем вас спасти, потому что королю захотелось распустить армию». — Анаме засомневалась в следующей фразе и опустила глаза, но потому подняла и взглянула сверху вниз на короля. — Особенно хорошо будет, если вас убьют.

— Нет, Юн, ничего не надо делать, всё под контролем.

— Я не собираюсь выполнять не единого твоего приказа, и я имею права так делать. Если хочешь распустить армию, то вперед, вот только посмотрим кого они послушаются. Короля, который хочет оставить их без работы или меня. Можете бросать меня в темницу, пытать — плевать, что вы со мной сделаете. Я и моя армия не отступят.

Анаме встала, задвинула громко стул и со всей силы закрыла двух метровую входную дверь.

Бред полнейший происходит. Куда делся Акио? Почему им руководит какой-то кукловод Юн. Можно было высунуть кучу догадок, но уже нет времени что-либо обдумывать. Нужно действовать и как можно быстрее, иначе потом не будет вовсе страны Огня. Останется только пепел сожженных до тла земель.

***

Не хватало только ходить по комнате и трястись от страха, что и делал Кацу и для него это не было постыдно. А что если? А что если? Заткнись, жалкий трус! Иди и сделай уже хоть что-нибудь, без страха умереть от стыда. Хоть что-то. Иди и признайся ей, какого ты сидишь и пытаешься зарыдать от страха?!

Кацу как ошпаренный встал и быстрым шагом вышел из домика. Пульс участился, теперь ему хотелось кого-то побить. В такие минуты лучше держать его на привязи, иначе не миновать тотальному уничтожению. Как же хочется кому-то разбить морду, но лучше самому разбить себе морду. Да, второй вариант однозначно лучше. Он открыл дверь. Он сидела за столом, голова упала в отмороженные руки.

— Может надо было постучаться?

— Нет.

— Нет? Послушай…

— Нет, ты послушай.

Анаме начала выходить из себя. Как какой опарыш может пререкаться со старшими.

— Уйди, иначе сегодня в этом лагере станет на одного тунеядца меньше.

— Анаме! — приказал ей Кацу и громко опустил руки на стол.

Анаме сделала тоже самое. По столу прошелся холодок, потом и вовсе стал замораживаться. Руки Кацу окачанели от холода, он их пытался поднять, но не успел как его окутал лед.

— Что ты делаешь?

— Обеспечиваю себя одинокую жизнь без приключений, это же очевидно.

Кацу не может воздействовать своим льдом на её, он совершенно другого уровня и качества. Более прочный и таит при более высокой температурой, чем ноль градусов.

— Убери лёд!

— Зачем мне это делать? Ты ведь пришел меня развлекать, так старайся!

Черт возьми! И что теперь? Морды бить, но кому же? Даже себе не удастся. Что теперь? Что?

Он упал на колени на сколько можно было. И чуть ли не плача начал кричать:

— Я всего лишь хотел поговорить с тобой, я не знал, что у тебя сегодня плохое настроение. Умоляю прости меня, прости, прости.

Он горько зарыдал.

— Вот оно мужество Грешников, которое воспевали семь столетий. Надо было послушать Акио и распустить полность армию, всё равно толку мало. Ну разве что ныть умеют и жрать.

Она отпустила Кацу и опустилась в кресло.

***

— Я совсем забила на переезд. Ты ведь не расстроилась?

— С чего вдруг? Ты никому ничего не обязана, — Глория уткнулась в учебник. Может для приличия нужно хотя бы повернуться к подруг? Нет, я дальше буду всех игнорировать и думать, что стану самой умной, если избавлюсь от друзей.

Раньше ей хотелось общаться со всеми каждый день, каждую минуту, секунду. Но сейчас всё стало таким бессмысленным. Зачем говорить каким-то людям о своих проблемах? Разговоры помогут решить проблему? О нет, друзья тут же побегут вам помогать. Бросят свои проблемы, бросят всё и к вам. Да, так и будет. Так и будет.

Глория упала на тетрадь, капелька крови упали на тетрадь.

— Опять не спала! — возмутилась Эми и побежала за аптечкой.

Глория промолчала.

Эми вернулась, подняла голову и положила подруге в нос вату. Потом принялась вытереть кровь на столе и пыталась высушить тетрадь, но всё бесполезно.

— Тетради спасти не удастся.

— Ничего я перепишу.

— Ага, сейчас. Я тебя уложу спать, только попробуй встать.

— Зачем тебе всё это?

— Равноценный обмен. Ты спасла меня тогда в замке, сегодня я спасу тебя в этой комнате.

Глория закатывает глаза и подчинается подруге. Первая спокойно поднимается и ложится в кровать. Эми закутывает её в одеяло и взяв стул, садится на него.

Что если взять себя отстаюшего ученика? Лишние деньги всегда нужны. Можна найти лишнее четыре часа. Что если прогулять ненужные предметы? Ладно, стоит всего лишь заснуть, не надо занудствовать.

Глория привстала на локти.

— Я постепенно становлюсь занудой. Постоянно разглагольствую на тему учебы, а больше тем я не умею поддерживать. Всё отвернулись от меня, учителя же наоборот повернулись. Но что толку?

— Глория, с каких пор ты стала нытиком?

— Это, наверное, просто нервы. А ведь раньше меня развлекала Диорита, вечно у неё что-то происходит. Именно она заставила меня и всех остальных спасать тебя, — Эми вскинула брови, Глория продолжила. — Так жаль, что она ушла учиться в Королевскую Академию. Грустно, очень грустно.

— А про Рика что-то известно? — решила поддержать разговор Эми, но говорить совсем не хотелось.

— Очень мало. Он исчез после того как Диорита узнала о краже.

***

«Высшие, где они? Где? Неужели они смылись? Кровь вообще не к черту. Почему именно сейчас надо течь, ударили часа три назад и ещё остался след после ножа Диориты. А перебинтовал нормально. Черт! Придется упасть на пол и перебинтовать себя наново, но не чем. В этой пещере сжатый воздух, очень улучшает положение. Черт! Если не принесу Собиратель до пяти часов, она перережит всю семью, а Диорита выполнить обещание. Черт! Я не могу позволить ей убить близких, они так много для меня сделали, а я вот так. Но и вернуть Собиратель не могу. Бинта вообще нет, есть только нож и заженная свеча. Она наверняка заставит смотреть меня на близких, когда их будет убивать. Это невыносимо. На ноже кровь уже застыла. Зачем было так рисковать, если их всё равно здесь нет? Чтобы убедиться? Да, молодец, Рик, убедился теперь сиди здесь и дохни. Точно, если сдохну — убью двух зайцев сразу. Во-первых, Диорите не придется убивать мою семью, ибо уже не будет смысла, а во-вторых, не придется искать этот чертов Собиратель. Да, кстати, я так и не получил свою часть. Хотя уже нет смысла. На каменной полу образовалась большая лужа крови, а я даже не заметил пока рассуждал. Но это временно, сейчас станет ещё больше. Положив подсвечник со свечой, я достал нож и повернул лезвие к себе. Если метить в рану, то будет больнее. Хотя уже на туловище нет свободного места. Есть две руки, точнее одна, ибо во второй нож. Правая или левая? Левая, вообще плевать. Просто правой будет легче наносить удар. Хотя стоп, у меня ещё есть горло. Да, лучше горло. Быстра и безболезненно. Быстро и безболезненно. Не могу, а если я промажу. Да какое там промажу? В мозг не будет поступать кислород и я быстро здохну, главное помнить про артерию. Приставил нож к горлу, задержал дыхание и полеснул… Рука моментально отшвырнули нож, взялся за горло, сквозь пальцы потекла теплая кровь…»