У меня был срок небольшой, всего шесть лет. Есть даже лагерная пословица: "Ты за что сидишь?" - "Ни за что!" - "А сколько у тебя срок?" "Десять лет" - "А вот и врешь!" Ни за что - пять или шесть давали. Были сроки-то ведь от пяти до двадцати пяти лет.
Сначала в КПЗ всех держат три дня, а за три дня прокурор должен выписать ордер на арест. И если он не выпишет - тебя должны отпустить! И все сдуру думают, что прокурор не выпишет, а прокуроры как выписывали, так и продолжают выписывать...
А где-то, видимо, перед самым Новым годом, что ли, суд был. А после Нового года я уже на этап уехала. Ну, да... Это был сентябрь сорок восьмого года - арестовали меня; три месяца я сидела. Ну, это нормально, это не долго. Сейчас вот, видите как: говорят, что и по два и по три года сидят до суда. А тогда все-таки нормально. Я считаю, что это нормально: сидели два - три месяца...
Светлана. А в тюрьме как жили?
Амалия Павловна. В тюрьме? Что в тюрьме? Нормально, как и везде... Во-первых,- человек остается человеком везде, в любых обстоятельствах. Везде. В какие бы экстремальные обстоятельства он ни попал. Например, попал он в зону, или попал он на войну,- бывают минуты затишья, минуты того, когда он книгу читает, бывает, например, Новый год. Вот я в тюрьме была в Новый год. Ну, Новый год - все равно ведь он - Новый год. Вот, в другой раз я в больнице была - я не скажу, что он в больнице был лучше, чем тюрьме. В тюрьме, значит, думаю что? Надо Новый год встречать! А как встречать? Все воры там - ну, такие, которые в законе, воры настоящие,- они, значит, выходят на "решку" (на решетку)... А тюрьмы все построены по такому принципу, что все решетки выходят во двор. Но там, хотя тоже есть вертухаи, но в общем, можно, как бы перекрикиваться через окна. И кричат: "С Новым годом, люди!" Потому что воры - это люди, а мы, кто вот случайно попал, это фраера. А я тоже пошла на "решку" и сказала: "С Новым годом, фраера!" И вся тюрьма ответила гулом. Понимаете как? То есть: "У-у !.." То есть, вроде там, во всех камерах все фраера встрепенулись, что не только воров поздравили.
Разные россказни рассказывают про тюрьмы: вот придешь в камеру, а тебе под ноги белую простынь кинут и если ты по ней пойдешь - значит ты человек, а если не по ней пойдешь, значит ты - так... Ничего этого не было. Были обычные люди везде. И так как я ведь (ну, по сравнению с ними), имела какое-то образование... Потому что многие тогда были: и четыре класса кончили, или не кончили. И потом, много в войну было и беспризорников и все, - кто это в тюрьмы попадал... Я им очень много рассказывала, я им читала много стихов: читала Маяковского, например. Я знала наизусть пьесу Ростана "Сирано де Бержерак" - я рассказывала эту пьесу, все... мне всегда место давали хорошее. А я потом все равно всяким бабушкам уступала: мне их жалко было. Мне всегда воры подвигались - и давали место. Везде, везде мне давали место...
Светлана. И тогда уже были "воры в законе"?
Амалия Павловна. Они всегда были. Были: воры, суки и фраера. Значит, суки - это бывшие воры, которые стали сотрудничать с начальством, стали работать. А ворам нельзя было работать, потому что они - люди! Они не могут работать! И им должны все равно все всё приносить. А как раз когда вот на Колыму мы попали... Там еще до этого, до Колымы, в этом, в Ванинском порту, рассказывали, что на Колыме всех воров переделают в работяг - то есть, там никто не позволит не работать. И конечно, воры очень боялись попасть на пароход - и они вот, например, что сделали?.. Там же - как было? Вот, спускаешься в этом, в Ванинском порту - и вот такой каменистый спуск... ну, там тоже - сопки такие... и тут: зоны, зоны, зоны, зоны, зоны... Ну, у нас тоже были: вот, обычные люди, фраера; ну, там в другом бараке - воры, в другом там - суки... Но они старались так: в одну зону сук и воров не сажать, потому что между ними резня не на жизнь, а на смерть шла! И вот, в соседней зоне были воры, настоящие воры, и они решили поджечь нас лагерем. В нашем лагере были суки: значит, воры тоже, но уже ссученные. А как они, зоны, между собой соединялись? Вот - колючка (проволока), вот - колючка, а между ними нейтральная полоса. И с этой стороны у них стоит туалет, и у нас - туалет. И ветер дул в нашу строну. И они подожгли свой туалет - и ветер должен был (ветры сильные там очень) как бы перекинуть огонь - и наша бы зона загорелась. А ветер вдруг (вот, Бог, говорят, есть!) внезапно переменился - и стала гореть их зона... Зона - ведь это очень много бараков. И стали гореть. Всё, загорелся один, другой, всё... Ветры сильные. Он переменился в их сторону - ему через колючку не надо, все тут, рядом - и стала гореть вся зона! И они кинулись толпой к вахте. И пока там вызвали дополнительную охрану, пока вывели... Некоторые были и пострадавшие, потому что уже кого-то догоняло пламя, кто-то в толпу вклинивался, кого-то это... И конечно, их оставили выяснять, кто из них поджигал? И их оставили на зиму. Они там снова стали кантоваться, то есть они на этап не попали...
Светлана. Кто поджигал - женщины или мужчины?
Амалия Павловна. Ну, так конечно, женщины! Зона-то женская была. Они тоже... ну, как говорят - воровайка. Воровайка. Но все равно, они считаются - воры. Человек? Так. Все - это вор! Людьми - это женщины себя называли.
Светлана. Людьми, а не бабами?
Амалия Павловна. Нет, ни в коем случае - не бабами! Вы что!.. Я была поражена еще чем? Потому что когда мы ехали. Нас вот мимо зон этих везли. Тут же тоже - колючка и видно. И подвезли нас к какой зоне-то, остановили наши машины-то. Еще нас пока там, что конвой... А видно уже через это... окошко. Я говорю: "Ой! Нас в мужскую, что ли зону?!" Они говорят: "Да ты чё! Не знаешь, что ли?" Это говорит... Как же их?... Коблы! (Ну, это женщины, одевают на себя мужскую одежду, и женщины с женщинами... Ну, как бы у них там - коблы и ковырялки. Вот так вот. Ну, я так испу... "Да не бойся,говорит.- Это коблы..." Вот. Так же у мужчин там это бывает все... Ну, в общем, конечно, ничего там хорошего нету - это понятно...
Ну да, женщина переодетая - это кобел, а которая ее девочка это ковырялка...
На Колыму мы попали с последним пароходом, с "Джурмой",- поэтому на этапы нас не распределили. И мы попали в пересыльный лагерь в Магадане. Вот здесь был комендантский участок, с этой стороны - женская зона, с этой стороны - мужская. Тут - калиточки. И в первый же день, или во второй приходят и говорят: "Кто тут артисты есть?" Ну, я сразу подняла руку, сказала: "Вот, я артистка!" Ну, я прочла там... Прочла я... Я читала все время "Алеша, ты помнишь, дороги смоленщины?", Симонова. Так... Знаете, как вот... Так, просто... Ну, я не буду читать, я просто начну - вам показать:
