— Видал? Как я его!
— Вижу: горит. — на секунду повернувшись к Ивану, невозмутимым кивнул тот, шлем то закрой! Вышибут мозги, без них не постреляешь! Потом отвернулся, продолжая выцеливать врага.
— Ну, кто следующий? — оскалился в злобной усмешке Иван, закрыл шлем и перевел прицел на следующую жертву.
На броне очередного танка сверкнула вспышка. Чуть попозже, струя пламени с ревом выплеснулась из корпуса. Одного за другим Иван подбил еще четыре танка, несколько-сколько именно ему было плохо видно из-за накрывшего позиции Высших дыма — поразил Алексей. Технике досталось сильно их ожесточенно отстреливала еще и артиллерия наемников, да и минные поля собрали дань. Вражеский обстрел не сумел взорвать все заранее припрятанные сюрпризы. Вскоре десятки дымящихся танков и роботов застыли перед линией обороны. Теперь они пригодны на что-нибудь лишь после капитального ремонта, а многие вообще пригодны только в качестве сырья для доменной печи.
Боевые машины врага принялись маневрировать, пытаясь скрыться за горящей техникой и нащупать огневые позиции врага снарядами. Но все тщетно, экипажи даже представить не могли, что с ними так лихо управятся наемники. Не выдержав избиения, бронемашины попятились назад, вслед за ними побежала и пехота Высших.
Теперь можно немного и отдохнуть. Иван оглянулся. Линия окопов разительно изменилась. Казалось, здесь прокатился чудовищной силы смерч, разрушил и переломал все, что только возможно. В рытвинах, траншеях громоздились кучи отстрелянных гильз. Привалившись к стенкам, сидели, отдыхая после отражения атаки, выжившие бойцы, Поодаль — убитые, в пропитанной кровью униформе, еще не одеревенелые, хранящие на телах следы предсмертных судорог. Иван посмотрел вниз. У пыльного башмака, на самом дне окопа, рос крохотный синий цветочек. Землянин усмехнулся, мимолетно удивившись, как он его не затоптал. Жизнь продолжается, несмотря на все игры разумных со смертью, невольно подумал он.
Передышка длилась не долго. Вновь густо полетели снаряды, расцветая гейзерами взрывов вокруг траншей. Рядом молча упал тиадар, стоявший справа, в соседней ячейке.
Первой к нему подскочила Вайя, подруга Ойе, засуетилась с бинтами и лекарствами. Женщины наемников не стали покорно дожидаться исхода сражения. Многие из них, с оружием в руках, стояли в окопах рядом с своими мужьями, братьями, отцами, иные, как Вайя взяли на себя помощь раненым. Читай на Книгоед. нет
Двое медиков-женщин, перевязали бойца и, осторожно придерживая за плечи, повели в тыл.
Женщинам не место на передовой, но Вайя, почему-то задерживалась, вопросительно поглядывая на Ивана.
— Чего? — приподняв щиток шлема угрюмо буркнул Иван.
— А где обещанная Вашими старейшинами помощь? — произнесла, прикрывая рот рукой и потупив глаза в землю, женщина.
— Ковчег делает все, что может, обещали что будет, значит нужно ждать и держаться!
Женщина подняла взгляд на землянина и уже разинула рот, собираясь что-то сказать, но в последний момент передумала, и опять потупила взгляд. Иван отвернулся и не видел, как она ловко, словно ящерка, уползла на тыловые позиции…
Всего через двадцать минут в блиндаже где укрылись от обстрела земляне послышался крик оставленного следить за противником наблюдателя:
— Гвардейцы пошли в атаку!
Иван выбрался из укрытия и занял свое место. Орудия врага продолжали терзать линию обороны Наемников, но на опушке уже появились густые цепи пехоты Высших. Видимо командующий карателями решил не рисковать боевыми машинами. Он поднял автомат, тщательно прицелился. Сквозь мушку все, что происходило в ее тесном обхвате, представлялось Ивану отдаленным и мутным, словно за синей сеткой дождя. Казалось, что все происходит не с ним, а с кем-то другим. Ствол расцвел на срезе пламегасителя хищным огоньком. С поражающим его самого хладнокровием Иван ловил в прицел фигуру ближайшего карателя и стрелял спокойными, ровными очередями по три патрона, как учили инструктора. Нового врага перечеркнуло свинцовую очередь, он отлетел на землю. Получайте уроды, лихорадочно подумал землянин.
— В кость попал, что ли? — вслух пробормотал Иван, иначе почему его так откинуло?
Машера, что-то услышав, повернулся и приподняв забрало, одобрительно подмигнул Ивану.
В рядах атакующих появились бреши. Врагов это не остановило, они перли на траншеи Наемников, словно наскипидаренные. Еще издали каратели начали стрелять на ходу из автоматов. Несмотря на разрывы тяжелых снарядов артиллерии Наемников, сплошной стеной вставших перед линией траншей и массированный ружейный огонь обороняющихся, грохочущее, дымящее скопище неотвратимо набегало на окопы.
Ровная строчка пуль смертоносной струйкой пробежала по брустверу окопа, красиво вздымая фонтанчики, Иван вздрогнул и на миг отшатнулся. Потом он почувствовал, как ярость бросила его вперед и прильнул к теплому прикладу автомата.
Пехота Высших сумела приблизиться к укреплениям на расстояние броска гранаты. Дымные стебли полетели к окопам, на кромке траншей поднялись, глуша огневые точки, кроваво-красные цветы разрывов.
— Гранатой — огонь! — заполошно заорал поблизости кто-то из командиров Наемников. «Наши» тиадары в окопах по соседству принялись в ответ швырять черные мячики ручных гранат, впереди загрохотало — то ли гранаты, то ли Высшие напоролись на противопехотные мины.
Иван стрелял, разряжая раз за разом магазины; ни о Насте, ни о маме он не думал- некогда, только одно он хорошо ощущал, потные ладони. Из-за них непослушно выпадали из пальцев полные магазины, а всегда удобное цевье автомата выскальзывало из рук словно намыленное. Чтобы избавиться от мерзкого ощущения он периодически доставал из кармана траншеи тряпку, но это помогало мало, через минуту руки становились снова потными, как и раньше. Гвардейцы то и дело докатывались до окопов, и тогда поле боя вскипало ожесточенными рукопашными схватками. Наконец они не выдержали и начали отступать к лесу.
Все последующие события для Ивана смешались в кровавую какофонию, он смертельно устал, не столько физически, сколько в моральном плане. Новые атаки, пусть и не такие ожесточенные как первые, следовали одна за одной. Враг надломился внутренне и больше не напирал с безумием смертников. Еще дважды Высшие бросались в наступление, залегали, снова поднимались, но с каждым разом все с меньшим напором. Стало очевидно, что их силы иссякают, но и защитников становилось все меньше. По итогам первых часов войны наемники потеряли убитыми и ранеными до трети бойцов, сумев нанести гвардейцам Высших, несмотря на их численное преимущество, многократно большие потери. На пространстве перед второй линией окопов навечно застыли сотни трупов и десятки подбитых боевых машин. Исход сражения замер в шаткой неопределенности. Кто сейчас переупрямит, перетерпит противника, тот и победит.
Время подходило к полудню, когда по соседству послышался короткий вскрик. Иван повернулся и тут же, забыв об опасности, вскочил на ноги. Машера безжизненной куклой падал на дно окопа. Иван метнулся в соседнюю стрелковую ячейку. Перед траншеей взорвался снаряд, взрывной волной его качнуло, но он не обратил на это внимание. В животе товарища виднелась дыра в какую мог свободно пролезть кулак взрослого человека. Видимо в землянина попало что-то крупнокалиберное, что не удержала защита костюма десантника. Иван упал на колени перед товарищем, его затрясло. Автоматическая аптечка костюма мгновенно сработала, придавила место ранения, пытаясь остановить хлынувшую кровь. Шприцы, прямо через ткань вкололи обезболивающее и лекарства. Но все тщетно, рана слишком велика, кровь продолжала хлестать ручьем. Торопливо выхватив из аптечки упаковку с бинтом, порвал ее и попытался перевязать товарища, но кровь шла так обильно, что мгновенно пропитывала бинты и вату. Из-под шлема раздался глухой хрип, Иван надавил на крепление и откинул забрало на землю.
На белом как мел лице страшно закатились глаза, на губах пузырилась розовая пена. Иван с содроганием понял, Машера при смерти.
