Секунды растягивались тягучим киселем. Скорей бы старт взмолился Иван про себя. Он был уверен, что когда капсула стартует, станет легче. Когда ничего изменить невозможно и все предопределено, будет не до рефлексий.
— Один. Отстрел! — громоподобный удар, словно великан со всего размаху пнул капсулу вниз. Голову прижало к подголовнику ложемента, а глаза вдавило внутрь черепа так, что приборы на панели стали нерезкими, как будто покрытыми дымкой. Капсулу несколько мгновений нещадно трясло, пока она, наконец, не вырывалась в ледяную тьму космоса.
И тряска, и ускорение мгновенно пропали. В тесном отсеке спускаемого аппарата наступила гробовая тишина, в иллюминаторе показался краешек укутанной белоснежными облаками ночной планеты. Невесомость. Высота сто километров. Атмосферы еще нет, так, жалкие остатки, пара молекул на кубический сантиметр. Зато томительное ожидание окончилось и дрожь, вместе со страхом ушли.
Иван вжался в ложемент, его охватило странное спокойствие, словно все вокруг происходило не с ним, а с кем-то другим. Что должно случиться, то и произойдет, на этапе приземления от пилота ничего не зависит, подумал он. Сейчас он отрезан от Ковчега — даже на связь выйти не может, оболочка спускаемого аппарата покрыта тонким слоем специального, не пропускающего радиоволны пластика. Впрочем, понимание того, что, капсула на экране радара выглядит точно также, как среднестатистический каменный метеорит, немного успокаивала.
Капсула плавно летела вниз, вскоре ее вновь начало трясти и раскачивать как-будто в приступе Паркинсона. В иллюминаторе заблистали ярко-розовые языки плазмы. Потихоньку возвращался вес, от которого он успел отвыкнуть за время экспедиции к Тиадаркералу. Температура за тонкой преградой брони стремительно нарастала. Розовое пламя по мере погружения в атмосферу постепенно сгущалось, стало пурпурным, затем багровым, даже жаропрочное стекло иллюминатора покрылось желтоватым налетом. Капсула вошла в атмосферу подумал Иван и невольно скосил глаз на термометр: внешняя оболочка капсулы к этому времени нагрелась от трения об воздух и засветилась алым. Капсула с хрупким человеческим содержимым подобно метеору падала на планету, оставляя за собой в атмосфере искрящийся огненный шлейф.
Сейчас должен отстрелиться пиропатрон с основным парашютом, отстраненно прикинул Иван. Если он не раскроется, до земли долетят только хорошо прожаренные ошметки.
Сверху послышался громкое — Бум, заставив инстинктивно поднять взгляд, капсулу ощутимо тряхнуло, вжав космонавта в ставший на миг жестким ложемент, а падение за несколько кратких мгновений стремительно замедлилось. Аппарат повис под гроздью прозрачных парашютов, дрейфуя по ветру и постепенно снижаясь. Иван облегченно выдохнул, изо всех сил стиснутые кулаки разжались. Перегрузки и свечение раскаленного до состояния плазмы воздуха исчезли, а капсула начала слегка вздрагивать и покачиваться. Стал слышен шум разрываемого аппаратом воздуха. Это означало, что спускаемая капсула затормозился настолько, что движется со скоростью меньшей, чем звуковая. Слава богу, парашюты отработали штатно, подумал Иван и включил тепловизор.
Взгляд скользнул по горизонту. Спереди и сзади алели раскаленным металлом медленно опускающиеся шары с товарищами. Иван посмотрел вверх. Незнакомые звезды чужой планеты ярко и тревожно мерцали. На миг показалось, что падение остановилось и, капсула неподвижно зависла посредине необъятного воздушного океана. На высоте, из-под купола парашюта, многое воспринимается иначе, становятся заметны мелочи, которые не чувствуются, когда спускаешься на планету в виртуальном симуляторе.
Иван опустил взгляд вниз. Высотомер показывал почти два километра над поверхностью планеты. Как и планировалось, внизу царила ночь. Темно, как в черной дыре, но тепловизор, когда к нему привыкаешь, дает вполне отчетливую картину. Справа светилась длинная гусеница реки, по ее левому берегу темнел лес, а под капсулой белела обширная равнина.
Планету густо усыпали трассы космических и атмосферных спутников, поэтому время и район приземления выбрали с таким расчетом, чтобы в момент посадки их не было поблизости. Выбранное место находилось довольно далеко от цели путешествия, на расстояние двух дней полета от города Наемников. Но необходимость скрыть от врага факт появления землян на Тиадаркерале, перевесила риск продолжительного путешествия.
Равнина то, что и нужно для посадки, решил Иван. Значит, корректировать место приземления не продеться…
Поверхность медленно приближалась. Метров за сто до земли, чтобы уберечь космонавта от травмы, ложемент провернулся, подняв тело пилота в вертикальное положение. А еще через несколько мгновений, перед приземлением, двигатель мягкой посадки коротко рыкнул под ногами, ударив в подошвы и погасив скорость посадки почти до нуля. Несильный удар снизу и неподвижность. В тесном отсеке спускаемого аппарата наступила гробовая тишина, только слышалось, как глухо потрескивала, остывая, броня капсулы.
Приземлились! Иван облегченно выдохнул и отстегнулся от ложемента. Предохранительные ремни скользнули по телу беззвучными змеями, отлетели в сторону. Все кончилось. Рискованное путешествие в доисторическом раритете завершилось благополучно. Он неторопливо надел гарнитуру радиосвязи и выдал в эфир:
— Десант один вызывает Десант 2 и 3, как слышите? Как приземлились? — выдал Иван в эфир, откуда в ответ донеслись уверения, что приземлились штатно и все хорошо.
Теперь инструкция предписывала связаться с кораблем, ждущим на орбите, не пропускающий радиоволны пластик сгорел в атмосфере. Узконаправленный пучок радиоволн не могла перехватить никакая земная радиоаппаратура и ковчеговцы надеялись, что не сможет запеленговать и техника тиадаров.
— Десант один вызывает 3/гамму, как слышите?
— 3/гамма, на связи. Слышу хорошо. Как приземлился? — донесся знакомый голос командира доставившего их корабля.
— Приземлился хорошо, без замечаний! Десанты 2 и 3 вышли на связь. У них тоже без замечаний.
— Принято, — послышался довольный голос, — Вы приземлились туда, куда и намечалось по плану.
Теперь главное, по данным радиоперехвата вас не заметили, а точнее приняли за упавшие на планету метеориты.
Иван довольно ухмыльнулся, пока все по плану:
— Принято! Рад, что все правильно рассчитали! Какие будут рекомендации. Покинуть место приземления или дождаться расцвета?
Несколько мгновений в эфире было молчание, видимо капитан советовался. Затем снова послышался голос.
— Мы считаем что можно переночевать на месте, не стоит, пока не расцветет выходить из спускаемой капсулы. Местность, где вы приземлились кишит крупными хищниками, так что будьте поосторожнее.
— Принято!
— Что наблюдаешь вокруг? Как погода?
— Сейчас гляну! — слегка смутившись, что не догадался раньше глянуть, откликнулся Иван.
Он повернулся к иллюминатору, покопался с настройками переключаясь со светового на тепловой режим и обратно, внимательно огляделся.
Планета встретила землянина безоблачным небом, покрытом узорами незнакомых созвездий. Большие и яркие, они равнодушно взирали с высоты. Звезды существовали до возникновения человечества, и для них ничего не измениться и когда оно исчезнет. Вся история рода людского для них не более чем миг. Алмазами средней величины между ними блистали два спутника планеты. Одна луна, чуть побольше, отсвечивающая желтым, стояла в зените а, поменьше, красная, поднималась на свое законное место на небосводе.
Десант высадился в средних широтах планеты, приблизительно там, где на Земле расположен Крыма. В северном полушарии, где они высадились, в самом разгаре, местное лето. Насколько хватало глаз вокруг расстилалась степь, заросшая колышущейся на легком ветерке травой. Ни инопланетных монстров ни обыкновенных зверей не наблюдалось. Впереди метрах в ста, темнел холм, покрытый древовидными растениями, издали похожими на привычные людям деревья. Дальше лежали неизведанные края, возможно красивейшие или отвратительные но, безусловно, опасные, где на каждом шагу землян могут поджидать испытания. Он включил наружние микрофоны. Откуда-то издали, донеслись шорохи и крики неизведанных зверей. Иван посмотрел на небо, где-то там, за пределами атмосферы кружился космолет землян, их единственная связь с далеким Ковчегом.
