Он ничего не сказал, и я восприняла это как «да».

— Ты сделал то, что должен был сделать, — тихо сказала я. — И дело сделано. И в конце концов, у меня есть моя мечта. И я надеюсь, что раз ты любишь меня, у тебя тоже есть то, что ты хочешь. Теперь мы можем отпустить это и двигаться дальше?

— Я знаю, что ты хотела детей, Джози.

— И теперь они у меня есть, Джейк.

Я почувствовала, как его тело прижалось к моему, и воспользовалась этой возможностью, чтобы схватить его за подбородок и притянуть к себе. Одновременно я подняла голову и прикоснулась губами к его губам, прежде чем упасть обратно на подушку.

— Я благодарна тебе за то, что ты рассказал мне это, дорогой. Тебе и не нужно было, но теперь я знаю, и буду этим дорожить. Всем этим. Но, серьезно, мы можем оставить это и двигаться дальше?

— Это будет больно, детка, иметь тебя, иметь то, что у нас есть, знать, что я мог бы иметь это дольше, давать тебе это дольше, давать тебе еще больше, все это, если бы я вытащил свою голову из задницы.

Я улыбнулась ему и ответила:

— Мне это удается лучше.

Он посмотрел мне в глаза и прошептал:

— Мать твою, я люблю тебя.

Я никогда не устану это слышать. Никогда. Даже с ругательствами.

— А я тебя, — поделилась я. — А теперь я бы хотела, чтобы ты слез с меня, чтобы я могла помыться и мы могли поспать. Шесть утра уже не за горами, а завтра мне нужно нанять декораторов. Мы переезжаем в комнату бабушки наверху. Там есть своя ванная, потому что это своего рода боль, когда я на цыпочках пробираюсь вниз по коридору, чтобы не разбудить детей, когда мне нужно привести себя в порядок после наших с тобой занятий любовью.

Наконец, его глаза улыбнулись.

— Мы переезжаем в Лавандовый Дом? — спросил он.

— У тебя чудесный дом, Джейк, и ты его сам отремонтировал. Детям здесь очень нравится. Но всем нам больше нравится быть с бабушкой.

Его большой палец коснулся моего виска, и он прошептал:

— Да.

— Но только после того, как я сделаю ремонт в главной спальне. Все эти цветы… — я замолчала, покачав головой на подушке.

Это вызвало у него еще одну улыбку и еще одно:

— Да.

— А теперь ты собираешься слезть с меня? — спросила я.

— И да, и нет.

Это сбило меня с толку, и я склонила голову набок.

— Прошу прощения?

— Это «нет», — заявил он прямо перед тем, как поцеловать меня, долго, глубоко, влажно и сладко. Когда он поднял голову, то закончил: — Теперь ты получишь «да».

Я тихо засмеялась, когда он откатился в сторону. Потом я перекатилась к нему, наклонилась и поцеловала его живот, ребра, грудь, ключицу, шею, местечко под ухом. Осыпая его поцелуями. Распространяя свою любовь повсюду.

Когда я закончила и посмотрела ему в глаза, то поняла, что он это почувствовал. И ему это понравилось. Поэтому я поцеловала его в губы, скатилась с кровати и пошла в ванную.

Я вымылась и натянула ночную рубашку, прежде чем скользнуть в постель рядом с ним. Он потянулся, чтобы выключить свет, и прижал меня к себе, устраивая нас поудобнее.

Я прижалась ближе, бормоча:

— Определенно нужно переехать в комнату бабушки только ради ванны.

— Да, — ответил он.

Я прижалась к нему сильнее. Джейк сжал меня в объятиях.

— Люблю тебя, дорогой, — прошептала я ему в кожу.

— И я, Лисичка, — не стал он шептать в ответ.

Я улыбнулась. И через несколько минут, крепко прижавшись к своему мужчине, я заснула.

*****

— Эй! Джози! — услышала я, как звал Джейк.

На следующий день было уже далеко за полдень, и я находилась в светлой комнате в поисках диктофона.

— В светлой комнате! — завопила я, роясь в бабушкином столе и решая, что завтра же займусь делом и приведу его в порядок.

Мне нужно было это сделать, так как я не только договорилась о встрече с двумя дизайнерами интерьеров, у которых был бизнес в округе, но и позвонила в Нью-Йорк и начала переговоры об устройстве на работу к начинающему дизайнеру. Он рассматривал возможность раз в шесть недель посещать меня, чтобы я могла организовывать встречи, а также иногда приезжать на подиумные шоу и тому подобного рода вещи.

Таким образом, если мои условия будут приняты, мне понадобится организованный стол. Я с нетерпением ждала возможности поработать в светлой комнате, находясь рядом с бабушкой. Поэтому я очень надеялась, что он примет мои условия.

— Детка. — Услышала я голос Джейка и перевела взгляд со стола на проем винтовой лестницы, откуда он появился.

— Привет, дорогой, — ответила я.

— Как дела? — спросил он, придвигаясь ко мне за столом.

— Две встречи с декораторами, обе завтра. И я позвонила в Нью-Йорк. Мои условия рассматриваются, — ответила я, вернувшись к тому, что делала, продолжая рыться в бабушкином столе.

Я почувствовала, как он остановился у стола, ответив:

— Хорошо, — затем он спросил: — Что ты делаешь?

Я подняла на него глаза, подошла к столу, взяла конверт с кассетой и протянула ему. Он посмотрел на надпись, прежде чем заглянул в конверт, который я открыла, и его взгляд упал на меня.

— От Лидии?

— Я нашла это в ее сейфе, — поделилась я.

— Черт возьми, — пробормотал он.

Я снова сосредоточилась на ящике, который просматривала.

— Я ищу диктофон, чтобы прослушать ее.

Я ничего не нашла, но услышала, как Джейк выдвинул ящик, чтобы помочь. Спустя несколько секунд, он сказал:

— Вот.

Я посмотрела на него и увидела, что он держит в руке диктофон. И вдруг я обнаружила, что не могу дышать.

— Лисичка, — позвал Джейк, и я подняла на него глаза. Его взгляд скользнул по моему лицу, и его голос смягчился, когда он заметил: — Ты можешь повременить с этим.

Я медленно покачала головой. Джейк смотрел, в течение долгих мгновений, оценивая мое выражение лица, затем кивнул.

Я наблюдала, как он вставляет кассету в машину, и после этого у меня не было выбора, кроме как последовать за ним к окну, так как он схватил меня за руку и повел туда.

Затем, в присущей ему манере, Джейк устроил нас так, как ему хотелось. Джейк позади, его ноги на сиденье окружают меня, моя спина прижата к его груди, его руки обвились вокруг меня, заключая меня в кокон своей силы, своей защиты, своей безопасности. Я сделала глубокий вдох и положила руки на его.

— Готова? — прошептал он мне на ухо.

— Да, — прошептала я в сторону моря.

Я услышала щелчок, потом долгие секунды ничего не было, прежде чем я услышала голос бабушки.

Джози, мой цветочек, — сказала она. — Если ты это слушаешь, меня нет.

Я крепко зажмурилась.

И к тому времени, как ты это услышишь, ты уже познакомишься с Джейком.

Я открыла глаза, и руки Джейка притянули меня глубже в его тело.

Как только я его увидела, я сразу поняла, что он идеально тебе подходит. По выражению его лица, когда он увидел твою фотографию, я также поняла, что ты идеально подходишь ему.

Боже.

Я издала какой-то звук из глубины горла, проглотила застрявшие там слезы и повернулась. Я обняла Джейка и прижалась лбом к его шее, продолжая смотреть на море и слушать любимый голос моей бабушки.

Вероятно, к этому времени, — продолжала бабушка, — Арни уже зачитал тебе мое завещание. Ты, вероятно, смущена и, возможно, встревожена. Я не хочу причинять тебе боль этим знанием, но даже после твоих утверждений, что ты была довольна своей жизнью, я была обеспокоена. Я не хотела, чтобы ты была довольна, мой цветочек. Я хотела, чтобы ты была счастлива. Поэтому я сделала всё, что нужно, чтобы сделать тебя такой. Я завещала тебя Джейку и, сделав это, завещала Джейка тебе.

Я прижалась лбом к шее Джейка.

Он сделает тебя счастливой, моя драгоценная Джози.

По моей щеке скатилась слеза, и, словно почувствовав ее, Джейк притянул меня еще ближе.

А теперь тебе нужно кое-что узнать, — заявила бабушка, внезапно став деловой. — Коннер, старший сын Джейка, имеет склонность коллекционировать девушек. Думаю, для мальчиков его возраста это не является чем-то необычным. Но для Коннера, я чувствую, это что-то другое. Он восхищается своим отцом, но он очень умный. Думаю, наблюдая за тем, как его отцу не везет в любви, он ищет кого-то правильного. Но он идет по неверному пути. Ты должна это исправить.