Я человек больной. К ночи болезни обостряются. Беспокойный сон, какие-то сновидения заставляют меня кричать. А выводит меня из этого состояния Бетти, прибежав из соседней комнаты. Каково было мое удивление, когда ночью, во время сердечного приступа, ко мне подскочила собака и тут же убежала. Оказалось, она, уткнувшись мокрым носом в лицо моей внучки, разбудила ее, лапами разгребая одеяло, заставила встать и побежала, оглядываясь, как бы приглашая последовать за ней, при этом, возвращаясь снова и снова, выражала нетерпение. Внучка сразу поняла причину и быстро приготовила мне лекарство. Ей это часто приходится делать. Неужели собака уловила это? И как она поняла, что нуждаюсь в помощи? Наверное, услышала стон. Я решила проверить ее реакцию на мой стон. Она действительно прибежала, но постояла, недоуменно уставившись на меня, и ушла. Навсегда я сделала вывод, что собаку обманывать не надо, не стоит подлостью отвечать на преданность.
Семья. Это сложная ячейка, даже сложнейшая. Каждый ее член – это индивид. И сожительство одного с другим нагрузка не из легких. Может не совпадать понимание, различаться оценка ценностей. Кроме того в одной семье могут быть совершенно несовместимые по психологическому типу люди. Что же тогда может объединить их, сделать счастливыми? Судя по тому, как часто распадаются семьи, найти эту чрезвычайно тонкую зацепку очень не просто. Наблюдая за собакой, я заметила, как умело она строит «дипломатические» отношения со всеми нами. Она не назойлива, хотя очень любит приласкаться; почувствовав, что партнер охладел к игре, не настаивает; высоко оценила вежливость, налаживая контакт, подает лапу и, что немаловажно, используя превосходство прекрасной половины общества – лапу подает кокетливо, чем покоряет наповал. Членам моей семьи есть чему поучиться у Бетти. Любые взаимоотношения должны быть движимы чувствами, а не (как у Пушкина) «Мой дядя… уважать себя заставил, когда не в шутку занемог». Я жалуюсь, что меня знобит и выражаю свои опасения, что, должно быть у меня давление, но человек, стоящий рядом со мной, уходит, будто и не слышит. Неприятно умолять о помощи, когда ее необходимость не видят сами окружающие. Это ведь говорит о том, что не любим ты, а может быть даже обуза. Обидно, когда подчеркнуто, игнорируют твои советы, не предполагая, что они продиктованы накопившимся жизненным опытом. Начинаешь думать, что ты в глазах других лапоть. Больно сидеть за одним столом, видеть веселое общение семьи, смех и не участвовать, лишь потому, что плохо слышишь.
Все, что я написала сейчас, люди бы назвали придиркой, старушечьим ворчанием. Да я и сама так считаю, ворчу, потому что придраться не к чему. У нас прекрасная семья. Но человек ненасытен, хорошего всегда мало, добавишь – еще потребует. Я живу «как у Христа за пазухой». Мой зять, дай Бог, чтобы у всех сыновья были такими, буквально выходил меня, когда я сходила с ума из-за зуда от язвочек на всем теле. Это печень дезориентировалась и выводила шлаки через кожу. Зять устраивал мне соленые ванны. Я была тогда обездвижена, он и поднимал из ванны, и обсушивал, и укладывал в постель. Этот пример лучше всяких наставлений, действовал на детей.
Дочь сама настоящая пчелка, воспитывает детей трудолюбивыми, приучая к аккуратности. Это было нелегко, но настойчивая последовательность ее требований принесла успех. Кажется, только дружба детей, их трогательная забота друг о друге установились сами собой. Так можно подумать, если забыть о настоятельном требовании моей дочери к нам, взрослым, чтобы дети никогда не были ущемлены в чем либо, не почувствовали себя в сравнении меньше любимыми, чем другой. Похваливая, например, девочку, я шутливо отмечала, мол, она - достойная сестренка достойного брата. Или наоборот. Никогда ни кого из них не критиковали на глазах другого, но при провинности выражали уверенность, что поступивший неправильно, непременно пересмотрит свое поведение. Общность нашей семьи – это колоссальный труд вначале взрослых, а теперь уже всех. Дети сами собой плохими не становятся, этому виной наши родительские недоработки в воспитании. И чинить спрос надо не с них, а с нас. Что посеяли, то и пожали.
Примерная семья. Так скажут, если не все, то многие о моей семье. Однако никто не знает, через какие пороги перешла она. Чтобы управлять семьей, нужна мудрость. Помню, как будучи подростком, моя дочь призналась, что я для нее самый главный авторитет, она опиралась на мое мнение, мой вывод был для нее даже неукоснительным. Позже все это катастрофически разрушилось. Я была совсем не той, какой она видела меня. И разрушение это началось тогда, когда она создала свою семью. В супруги себе она выбрала достойного парня, обладателя высокого интеллекта. Коммуникабельный, совершенно не конфликтный и добрый, вот такого приняла его к своему сердцу моя дочь и полюбила.
Не устраивал избранник моей дочери только меня. Просто я, много лет в одиночку справлявшаяся с хозяйством, хотела иметь в лице зятя помощника. Нет, не помощника, а хозяина дома. Я хотела отдохнуть от забот, уже ставших мне не по плечу. А как раз в этом мой зять ничуть не преуспел. И все бы ничего, хоть пороха в пороховницах мало, но дела-то привычные, справлялась бы еще. К тому же молодожены ринулись в учебу, а я всегда ратовала за высшее образование. К тому же вышла на пенсию. Времени прибавилось, что хоть чуть-чуть компенсировало убавление сил.
Упоенные счастьем, перезагруженные учебой молодожены не замечали моей усталости, ни он, ни она. Он, потому что я ему всего лишь теща, она потому, что я и никогда не учила ее видеть, в чем нуждаюсь. Не жаловалась, спешила украсить детство, пока были силы. Мы вот так, столкнувшись с безразличием повзрослевших детей, начинаем кусать локти и обвинять их в равнодушии, а ведь это наша вина, мы не научили ценить любовь родителей. Не разбудили в них ответной любви, не показали, что нуждаемся в заботе. Я и до сих пор считаю, что выпрошенная забота – это не настоящее, не от сердца. Чувство долга должно быть само собой разумеющимся. Разумеющимся! А если в разум оно не вложено?
Глава 3
Я люблю, и всегда любила жизнь. А жизнь, казалось, испытывала глубину моего чувства. С некрозом головки бедренной кости всю юность занималась акробатикой, хитро скрывая ограниченность движения бедра, а в пенсионном возрасте увлеклась бодибилдингом, круглогодичным обливанием ледяной водой и хождением босиком по снегу. И вдруг – рак! Да еще последней стадии развития. Сногсшибательный страх. Но воля к жизни победила. Не желая ложиться под нож, ежедневно лечилась народными средствами и голодовкой. 21 день на одной дистиллированной воде с еще более тяжелым выходом из голодовки. Разумеется, не помогло. Потом хищная подготовка к операции: химия и лучевая терапия, которые разрушили в организме все. Только волю мою побороть не смогли.
Все эти годы я была одна. Так уж получилось, что жизнь прожила без друга. Друг, подруга. Для меня эти понятия святы. Среди людей таковых не нашла. Была ли я сама способна на дружбу? Не знаю. Я спрашивала себя об этом много раз, но так и не ответила. Может быть, я не искренна перед собой? Наблюдая за щенком, внезапно вторгнувшимся в жизнь моей семьи, чья искренность не подкупна, признаюсь – в корне не способна на такое. На днях я лежала в больнице, теперь уже в кардиологии, где пришлось столкнуться с интересной ситуацией и даже поучаствовать в ней. Cлучай в палате вдруг ярко обличил всех, кто лежал там. Вывернул на изнанку каждого. Вот где выявилось живое, неподдельное уродство человеческих отношений. Когда меня завезли на коляске в палату, в глубине ее, на черных креслах, двух единственных в шестиместной палате, восседали две женщины. Одна очень толстая с большим животом, другая обычного телосложения, но с выпученными глазами, как бывает при базедовой болезни. Многие выписались, палата скучала в ожидании новичков, и эти двое, понятно, были из прежних. Поздоровавшись, чтобы завязать общение, я отметила, что палата большая, а значит, не скучно будет лежать. Толстая, как мне показалось, многозначительно промолчала. Ее пучеглазая соседка предпочла внести поправку в мое предположение о настроении палаты:
