— Угу, на третьем месяце, — хихикнула Алька мысленно. — Тройней!

Но я проигнорировала комментарий и продолжила тереть простынёй гладкий бок, якобы задумчиво рассуждая.

— Ты думаешь, чего я за него не выхожу? Ведь наверняка знаешь, что он за мной ухлёстывал. Я тебе больше скажу, — нарочно не глядя на притихшую кухарку, понизила голос до интимного шёпота: — Он у меня ночевал! Аж две ночи подряд! В одной постели спали.

— И? — зачарованно протянула девушка, явно представляя это «и» с Ирвином во всех подробностях и с собой в главной роли.

Странная какая-то. Даже не ревнует, а я думала — пришибёт. Потому и у Альки под брюхом пряталась, в пятый раз протирая заднюю лапу.

— Честно? — я всхлипнула. — Ничего, понимаешь! Совсем! Я даже не проснулась! Вот!

— Правда? Совсем ничего?! — лицо у девушки разочарованно вытянулось. Ещё бы! Конечно, обидно, когда такая мечта рушится прямо на глазах. Зеленоглазая прекрасная мечта…

— Угу, — мрачно кивнула я и продолжила, добивая «мечту»: — Я как представила, что он весь такой из себя красивый, сексуальный и манящий будет рядом год за годом, а в итоге?

— Что?

— Сплошное разочарование и слюни в подушку! … Нет уж! Я лучше кого другого найду. Пусть не такого офигительного, зато состоятельного в постели. Чтоб и приласкать мог, и защитить, и накормить. А этот… Сама посмотри: в гости пригласил, а кормить отказывается! Кто мне мясо принёс, ну-ка? И платье только одно.

Я выпрямилась и вышла из-за Шаксус Джера, демонстрируя во всей красе шёлковые лоскуточки.

— Одно, понимаешь! И ещё я голодная который день. Приходится еду на кухне воровать, а то бы совсем загнулась. На кой мне такой жмот? Так что забирай! Всё равно, если за столько лет на него никто не позарился… Всё, Альку я домыла. Сейчас сполоснусь быстренько, в пододеяльник завернусь и приведу Ирвина к тебе. Будешь приносить клятвы вечной верности!

— Эм… Я, пожалуй, ещё подумаю, — засомневалась девица.

— Конечно, это тебе решать, — я пожала плечами. — Можно отложить свадьбу на завтра. Всё-таки всю жизнь рядом с одним и тем же мужчиной… Хотя, ты ведь его наверняка прекрасно знаешь! Давай всё-таки сегодня, а? Мне как-то неуютно. Вдруг поддамся обаянию инкубов и сдуру соглашусь выйти за него? А так он женат, все довольны.

Я просяще улыбнулась и молитвенно сложила ладошки:

— Пожалуй, я и переодеваться не буду, так пойду. Вот вас законным браком облагодетельствую и…

— Завтра, — донеслось уже из коридора. Только оранжевые панталоны мелькнули.

— Ирвин тебя убьёт, когда узнает, чего ты тут про него наговорила! — хрюкнув от смеха, заявила Шаксус Джер. — И это в лучшем случае!

— А в худшем? — торопливо протирая плоскую морду хихикнула я.

— Бросится доказывать свою состоятельность.

— Вот и пусть доказывает. Ей. Я-то тут при чём? Всё, ты чистая. Вали в коридор!

— Зачем?

— Сторожить, чтоб никто не завалился, пока я мыться буду. А насчёт «доказательств» — не успеет. Завтра нас тут уже не будет.

Последние фразы я говорила уже мысленно, закрыв дверь за клыкастой подругой и погружаясь в ванну. Пока оттиралась от подсохшего соуса и полоскала волосы, рассказала Альке подробности плана.

Та хоть и фырчала недовольно, серьёзных аргументов против не нашла. Ну, кроме «не надо» и «а вдруг»! Но страхов и сомнений и моей бедовой головушке полным-полно.

К чести Ирвина, тот начал доказывать ложность поклёпа не с постели, а с платья. В смысле принёс мне новый наряд взамен убитого покатайками на лестнице шёлкового безобразия. Правда, Шаксус Джер инкуба в комнату не пустила, да он и сам не слишком рвался. Видно, боялся в сердцах меня придушить, и вряд ли в объятиях. Я бы на его месте такую «гостью» точно пришибла..

Но тут уж сам виноват! Я ж не гостья, а пленница! За что боролся, на то и напоролся. Вот пусть теперь и расхлёбывает. Думать надо, кого в свой дом волочь!

Спустя полчаса, чистая и тщательно причёсанная, я стояла возле зеркала в новом бледно — голубом платье. Насколько я могла судить, ткань представляла собой муслин, но не уверена. На Земле только в кино его и видела, а в реале в ходу всё больше джинса и синтетика. Дёшево и сердито. В смысле носится долго, стирается легко и гладить не нужно.

На стипендию особенно не разбежишься, а натуральные материалы всегда стоят дорого. Денег на лён или хлопок вечно не хватало. Для студентки цена вещи имеет существенное значение. А тут — такая прелесть. Ещё и рукавчики такие чудные…

Не то чтобы меня особенно занимал фасон платья. Просто я очень нервничала и пыталась отвлечься, вертясь перед зеркалом. К тому же… чего уж там. Я собиралась перед побегом зайти к Хартаду, предупредить, как действовать, когда магия вернёт способность двигаться.

И вот знаю, что в любом платье, будь оно хоть триста раз самое-присамое, мне с красавицей Наридой не сравниться, а всё равно… Даже ни на что не рассчитывая, идти к тарухану замарашкой всё же не хотелось. Женская логика? Нет, скорее банальная дурость влюблённой идиотки…

— Всё, Аль. Я пошла, — крепко обнимая унылую морду, подумала я нарочито бодро. — Береги себя, ребят и Хартада.

— Таш, не надо, — жалобно заныла огроменная монстрюга, прижимаясь лобешником к моему животу. — А вдруг что-то пойдёт не так? Ну давай ещё подумаем?

— Мы будем думать, а Хартад и остальные мучиться? — И, покачав головой, признала очевидное: — Не смогу я так.

— Но…

— Всё, Аль. Не рви мне душу, и так страшно.

— Прости, — она села и тяжело вздохнула. — Тебе и вправду сейчас хуже всех, а я…

— Да ладно, не бери в голову, — я ласково улыбнулась на ходу. — Мне-то как раз проще. Несколько минут, и всё, а вам меня ещё искать по всему Шайдару.

Открыв дверь, я обернулась на пороге и замерла, всматриваясь в знакомые черты. Алька, такая большая и сильная, выглядела потерянной, как маленький ребёнок, заблудившийся в парке или магазине. Жаль, ни у неё, ни у меня нет мамы, которая успокоит и утешит одним прикосновением тёплых рук. Некому решить наши проблемы. Кроме нас самих, разумеется.

— Передай ребятам, что я их очень люблю, — попросила я. — Сильно-сильно!

— Всем? — даже тут не удержалась от шпильки эта язва. — Хартаду тоже?

— И тебя люблю, — улыбнулась я и, прикусив губу, осторожно прикрыла за собой дверь.

— Я знаю, — мысленно отозвалась подруга. — И мы тебя тоже. Очень.

— Вот и здорово, — продолжила я мысленный диалог. — Значит, найдёте быстро. Ирвину, если увидишь, привет и наилучшие пожелания! Только пусть больше не ворует кого-попало.

— После тебя? Не думаю, что рискнёт.

— Дай-то Боже! — и, оттолкнувшись от стены, к которой прислонилась плечом, я пошла к Хартаду.

Странное состояние: то едва сдерживаюсь, чтобы не побежать, то едва ли не останавливаюсь. Страшно. И видеть его хочу до дрожи, и увидеть боюсь…

До комнаты, где был заперт тарухан, я добралась без приключений, а у массивной металлической двери замерла в нерешительности. Да уж… Ирвин подстраховался! Мало того, что обездвижил тарухана, так ещё и запер в комнате, где дверь даже тараном фиг вышибешь…

Пальцы легко коснулись леденяще-холодной створки, плавно скользнули по выпуклой чеканке её поверхности. А перед глазами не дверь — буйство стихии и потоки воды с тёмного неба.

Ливень, в котором вижу лишь танец со сталью моего зеленоглазого тарухана. И вспышки молний словно вырывают, выбрасывают из реальности сильное мужское тело… Бликами белого света обнимают его, чтобы вместе с дождём стекать по рельефной груди, обнажённым плечам…

Как я тогда завидовала свету! Как хотела стать вспышкой и прильнуть к коже зеленоглазого тарухана… Чего душой кривить? Как бы там ни было, каждый миг, проведённый с Хартадом, был чем-то большим, чем даже жизнь. Любое прикосновение его пальцев переворачивало мой мир, растворяло разум и реальность.

Только он и я, в его руках, глазах, сердце. И пусть для него это было… иначе, но Хартад — первый и единственный, кто заставил то пронзительно-нежное, восторженное чувство внутри меня раскрыть радужные крылья. И лава по венам — тоже он один. И тоска… Но она стоила знания о том, что такое настоящая любовь.