Взгляд леди Фамай метался между двумя магами, холодный и расчетливый. Момент промелькнул так быстро, что я подумала, что, должно быть, вообразила его, когда солнечная улыбка появилась на ее лице.
— Естественно! Мне так жаль, что ты плохо себя чувствуешь. Есть ли способ, которым мы могли бы помочь тебе?
— Нет, миледи. — Остальные члены нашего отряда медленно поднимались. — Некоторые исцеления просто требуют времени. Вы сделали более чем достаточно, просто проведя с нами полдень. Я не могла быть более благодарна.
Когда Элла протянула мне руку, я бросила на нее самый благодарный взгляд, на который только была способна, но почувствовала себя неуютно. Она что-то скрывала от меня, что-то огромное. И все же, я также знала без вопросов, что перед лицом внешней угрозы, Двенадцатая Рота стояла вместе. Когда я была расстроена, Элла стояла рядом со мной, как и в Нофгрине.
— Да, благодарю вас, миледи, — добавила я в наступившей тишине. — Было очень приятно снова видеть вас.
— Я уверена, что это не последний раз, когда мы все вместе. До следующего раза. — Леди Фамай помахала нам веером, когда мы садились, но не встала, чтобы проводить нас. Она откинулась на подушки, которые ее слуга придвинул поближе по невидимому сигналу. Опять же, я думала, он взглянул на меня, когда делал это. Закончив, он снова вернулся на свой пост, а леди, молча, смотрела нам вслед. На ее губах все еще играла улыбка, но она уже не казалась такой сладкой. Сев в седло, никто из нас не обернулся, чтобы посмотреть, продолжает ли она наблюдать за нами, пока мы не скрылись из виду.
Когда мы снова шли вдоль рядов полей, Лукас заговорил первым, его голос был задумчивым.
— Я скажу тебе одну вещь, по которой не скучаю, живя в столице… дворянки. В одну минуту они мед, а в следующую дают жуткие мурашки. Это проклятый позор.
— О, потому что в противном случае у тебя был бы шанс с ними? — поддразнила его Элла, но тон ее был тяжелым, и шутка не удалась.
У меня были жуткие мурашки по коже. Но дело было не только в этом. То, что я чувствовала, было тем жужжанием в венах и голове, которое пришло и ушло с тех пор, как я покинула Нофгрин. Это было похоже на те времена, когда я рассматривала свой собственный язык во рту. Я не могла не осознавать, что это чувство было магией, гудящей под кожей. Я не могла дышать. Ко мне возвращались события того дня, которые я ни в коем случае не должна была забывать. Мое тело продолжало вспоминать ощущение чужой силы, ревущей сквозь меня и покрывающей внутренности черепа. Оно вспоминало, каково это — быть сожженным изнутри.
Все это время мы ехали молча. Я не смотрела ни на кого из своих спутников. Я боялась, что если сделаю это, они начнут объяснять, почему во мне все еще есть магия, и почему они не сказали мне раньше. Теперь, когда мы отъезжали от неминуемой угрозы Леди Фамай, я не знала, готова ли я.
Но знала, что нахожусь на грани слез, и мне казалось, что меня сейчас стошнит. Мне нужно было вернуться в свою комнату, одной, чтобы разобраться во всем этом. Корица снова навострила уши и тихонько заржала. Она была всего лишь лошадью, но чувствовала, что с ее всадником что-то не так. Я погладила ее по шее, позволяя руке задержаться на этом тепле.
Глава 13
Всю дорогу от реки до центра города царила тишина. Лукас несколько раз пытался завязать светскую беседу, но это было невозможно, когда мы ехали гуськом и со всех сторон нас окружали незнакомцы.
Когда поток людей поредел ближе к постоялому двору, я пустила Корицу рысцой, опередив остальных, и первой вошла в конюшню. Я поспешила привести ее в порядок и поднялась наверх, прежде чем остальные закончили.
— Тайрин… Тайрин!
Я притворилась, что не слышу, когда Элла попросила меня подождать. Ито и Белинда ничего мне не сказали. Возможно, они поняли, что мне нужно время, чтобы побыть одной и подумать.
С тех пор как Леди Фамай прорвалась через барьер, защищавший мое сознание от ее существования, я чувствовала в себе магию. Это отвлекало, мягко говоря. Она жужжала в моих венах, как цикада, и голова шла кругом.
Мне нужно было разобраться во всем, что я помнила. Мне нужно было решить, как я на самом деле отношусь к этой новой части себя. Мне нужно было понять, как я отношусь к своим спутникам, особенно к Элле. Ито и Белинда тоже, которые почти наверняка знали об этом. Вероятно, также Дей, Калеб и Эдит. Если маги и Элла знали, то командир и ее помощники не могли этого не знать.
Я не могла этого сделать, когда не могла сосредоточиться. Несмотря на то, что я была расстроена, Элла научила меня, как остановить жужжание. Мне нужно было что-то сделать. Желательно что-нибудь физическое.
Если бы я лучше знала расположение города, то пошла бы прогуляться, но я не доверяла себе и не хотела заблудиться, также не хотела случайно столкнуться с ее светлостью. Я не была дурой и знала, к какому кругу она принадлежит. По крайней мере, мне так казалось. Мне не хотелось, чтобы мои подозрения подтвердились.
Вместо этого я собрала свои вещи и пошла в ванную. К счастью, кроме слуги, который вытирал стены и собирал с пола использованные полотенца и тряпки, в комнате никого не было.
На этот раз без предисловий я разделась и вошла в бассейн. Это было не так успокаивающе, как в первый раз. Меня сразу же поразило, что шипение, которое я почувствовал в воде, было не только от жары… я чувствовала магию. Как я могла пропустить это раньше?
Сидение на месте по-прежнему не слишком хорошо работало. Сначала я попробовала, думая, что, возможно, мне не нужно иметь дело с этим так, как учила Элла. Я старалась дышать осознанно, как делала Най. Ничего хорошего. Мои нервы пульсировали внутри слишком сильно, чтобы игнорировать их. Это было к лучшему. Мне все равно не хотелось сидеть на месте.
Пол в бассейне был наклонным, так что вода в центре была достаточно глубокой, и я могла плавать, не чувствуя себя слишком глупо. Я начала делать круги. Двигаться — чувствовалось хорошо. Мое тело было сильным и невесомым, и я наслаждалась ощущением, как руки рассекают воду, а ноги сгибаются. Чем больше я плыла, тем больше магия внутри меня отступала в неясный гул. Я рассеянно пожалела, что нет тренировочной площадки, где я могла бы практиковаться, потому что это работало, и вряд ли бассейн всегда будет таким пустым.
После четвертого круга у меня был ритм и пространство, и я закрыла глаза. Когда лето становилось достаточно жарким, мы с Най плавали на мелководье. Каждый год, слишком рано весной, она умоляла меня пойти поплавать, а я жаловалась, что слишком холодно. Она называла меня занудой, и иногда я подталкивала ее. Она хватала меня, когда падала, так что меня тоже затягивало, или она плескала меня из воды. Мы плавали, пока не начинали стучать зубы, а потом лежали на берегу, пока солнце не высушивало нас, и говорили обо всем. Мы стояли совершенно неподвижно, пытаясь втянуть как можно больше слабого солнечного света.
Я все еще ощущала резкий запах речной воды и богатство песчаного берега. Это место так отличалось от чрезвычайно влажной комнаты, в которой я находилась сейчас, с ее лимонным запахом и темными стенами из песчаника.
Я резко остановилась, и поток, который я создала, пронесся мимо меня. Боги, я скучала по дому. Я скучала по своей лучшей подруге. Мне хотелось поговорить с ней. Она бы рассмеялась и превратила происходящее в грандиозное приключение, а не в кошмар. Я скучала по маме, которая обняла бы меня и сказала, что все будет хорошо. Я скучала по отцу, который заверил бы меня, что подобные вещи случаются постоянно и с ними просто необходимо разобраться. Я даже скучала по брату, который рассказал бы мне все об истории магии, пока она не перестала бы меня пугать.
Отойдя в угол бассейна, я прижала ладони к глазам, заставляя себя дышать ровно. Мое горло чувствовалось тугим и плотным. Я чувствовала себя такой потерянной. Я хотела домой, с его ледяными горными ветрами, овцами и моим пони. Я хотела домой, где все было просто и разложено передо мной.