Валерия очень много курила за рулём, и, кажется, моментально протрезвели мы обе…

Она крепко сжала мою руку, и мы быстро бежали по длинным больничным коридорам. Я находила это странным и даже милым, пока не увидела перед глазами плачущую Нору.

Вот тогда-то мои ноги и подкосились. Я буквально рухнула на белую больничную плитку… Строгач присела передо мной на корточки и прервала мой вой осознания одним только взглядом.

— Послушай меня, сейчас не время собирать грязь по полу и рыдать. Соберись и успокой свою тётю, — говорила она вполголоса, почти шёпотом, крепко держа мою руку и впиваясь в неё ногтями.

— Лера, что с ним?

— Я сказала, взять себя в руки.

Я поднялась с пола и всё ещё не отпускала её. Будто она спасательный круг и, если я отпущу его, могу упасть и захлебнуться.

Валерия разжала мои пальцы сама и строго на меня взглянула.

— Прости, я просто не понимаю, что происходит. Мы здесь, будто вернулись в день его операции.

— Ты доверяешь мне?

— Я люблю тебя.

— Значит, да?

Я кивнула.

— Вслух, Ванда!

— Да.

— А теперь, иди к тёте. Не будем больше тянуть время. Докажи мне, что ты не ребёнок. Сохрани своё и её спокойствие, ради меня.

Строгач быстро скрылась из виду. Во мне борьба чувств.

«Я хочу туда, к ней. Я хочу знать: что с моим братом и почему он там? Но, Лера просила остаться здесь и сохранять спокойствие, ради неё.

Я ведь смогу это сделать?!»

Подхожу к своей взволнованной тёте, которая сразу же начинает плакать навзрыд и извиняться.

Не хочу вникать, мы со всем разберёмся потом.

Сейчас я могу её только обнять и повторить про себя слова: «Я делаю это ради тебя».

Надеюсь, что Нора не виновата и вызвала скорую вовремя, ведь от этого зависит слишком много.

Пару часов мы просидели в незнании. Я сходила к больничному автомату и принесла горячий кофе.

Поговорила по телефону с Рамоном, который тоже волновался, ведь его оставили одного дома и ничего не говорили. Ощутила, что мы с ним похожи сейчас, как никогда.

Когда Валерия подошла к нам и сняла латексные окровавленные перчатки, она улыбнулась мне уголками губ.

«Кажется, всё позади, раз она вернулась такой тёплой?»

— Валерия Сергеевна, как мой племянник себя чувствует? — Нора не видела её улыбки, поэтому паника в глазах и дрожь в голосе были очень различимы.

— Всё будет в порядке. Вы молодец, что вызвали скорую сразу.

Моя любовь приобняла тётю и кивнула мне, чтобы я подошла ближе.

— Спасибо вам! Я так испугалась и Рамон тоже… У него никогда не было таких приступов.

— Я понимаю вас и не за что благодарить. Это моя работа. Поезжайте домой и отдохните. Плохое позади.

«Почему она нянчится с Норой, как с ребёнком? Со мной она никогда так не сюсюкалась. Чёрт! Это что, ревность?! Кажется, да».

Я стояла рядом с Валерией и исподлобья смотрела на тётю.

«Не понимаю до конца, что могло произойти и какой ещё приступ?!»

Нора сообщила, что пока Мигель не поправится, второй мой братец поживёт у неё, чтобы она не испытывала чувства вины.

«Странная женщина, ну ладно… Если Рамон не против, мне нет смысла возражать».

— Ко мне или домой?

— Что?

«Это она у меня спрашивает? Вероятно, что у меня. Нора уехала домой».

— Ты. Поедешь. Сейчас. Домой? Или ко мне?

— А-а-а… я не знаю. Можно к тебе?

— Можно, только осторожно.

— Хорошо.

Строгач рассмеялась:

— Пошли давай, расскажу тебе, что с Мигелем.

Она была спокойной и очень уставшей. Если бы я не знала, что она устала, я бы подумала, что ей грустно. Хотя это могло быть совместно.

Мы долго ехали в тишине, и как только заехали на парковку её дома, она включила в машине приглушённый свет и повернулась ко мне:

— Свет не помешает?

— Чему?

«Прости, Лера, я подросток, думаю гормонами».

— Тебе.

— Нет, нет.

Атмосфера просто дикая, во рту пересохло и как-то душно в машине.

— Твои братья ездили в горы с тётей?

— Да.

— Мигель упал, ударился головой, и в итоге лопнул шов… Не смотри на меня так: такое бывает и это не смертельно. Я наложила новый. Дети не умеют сидеть на месте, тебе ли не знать?

— Нора, могла следить за ними лучше. И она ещё про какой-то приступ говорила.

— Болевой шок, не более.

— Как я должна ей доверять теперь?

— Перестань, — Валерия подвинулась ближе и легонько коснулась моих губ указательным пальцем. Её взгляд был задумчив и направлен на меня.

«Ей грустно, из-за меня?»

Я видела её раньше: властную, холодную, самодостаточную. А сейчас я вижу её: испуганную, рассерженную и иногда грустную.

— Прости, что свалилась тебе на голову, со своей любовью… Ты же жила без неё, и всё было в порядке.

— Ванда, это точно ты сейчас говоришь?

— Да, точно. Я просто рассуждаю. Если бы меня не было, ты бы сейчас не моталась ранним утром по больницам и не выслушивала мои сопли в машине.

— Да, ты права. Без тебя было бы гораздо лучше.

Её слова снова меня задели, и, невзирая на то, что Лера слишком близко, я позволила себе всплакнуть. Думаю, это её уже не удивляет, а, скорее, забавляет.

— Ты ревёшь что ли?

— Нет. Отвези меня пожалуйста домой.

— А как же подняться ко мне?

— Не хочется.

— Я тебе не таксист, — наклонилась Лера и поцеловала меня в висок.

Своеобразный выстрел в голову. От виска она сползла к щеке, к шее.

«Только не шею, я не могу это спокойно терпеть. Чёрт бы тебя побрал!»

Она оставляет лёгкий укус на шее и поднимается к губам.

Сбившееся дыхание ощущаю на своём лице и лёгкий, почти невесомый поцелуй. Мягкий, какой-то даже правильный…

А потом она отрывается от моих губ, смотрит на часы и стирает свою помаду с моего лица.

— Это было очень приятно. — Не могу воздержаться от комментариев. — Ты вся, мне очень приятна.

Строгач усмехнулась и покачала головой.

Мы зашли в её квартиру, из которой уехали несколько часов назад, и Лера сразу же села за работу. Она попросила меня не мешать ей и закрылась у себя в кабинете.

«Странно, что она вообще меня сюда привезла. Не для поцелуя в машине же?»

Пока она работала, а работала она весь день, я зашла в её спальню и смотрела всё подряд по телевизору. Пока не уснула.

Сквозь сон я внезапно почувствовала тепло. Даже жарко стало. Потом, как выключился телевизор и настала идеальная тишина.

Валерия, если ощущения меня не обманули, легла спать рядом со мной. Или она всего лишь легла в свою постель, в своей спальне, а я размечталась и обнаглела.

Это было так странно. Я только засну, перевернусь на другой бок и нечаянно её задену. И каждый раз моё сердце начинает учащённо биться. А под утро я вообще проснулась из-за того, что у меня под головой что-то твёрдое. Плечо Леры.

«Бедная, надеюсь, я не очень много неудобств доставила этой ночью».

Подумала, что сейчас ещё пять минут и я встану первой, и приготовлю завтрак, но мои пять минут превратились в несколько часов.

В итоге Строгач сорвала с меня одеяло и облила холодной водой, тогда-то я подскочила.

Она снова была без эмоций. Спокойная и слишком мне непонятна.

— Доброе утро! — потираю глаза и виновато убираюсь с её кровати, под пристальным взглядом.

— Утро? Ты видела время? Я успела в офис съездить и к твоему брату.

— Сколько?

— Уже три часа дня. Ты всегда спишь до обеда?

— Нет… извини. Я тоже хочу поехать в больницу.

— Иди в порядок себя приведи и спускайся вниз. И в ванной, если что-то берёшь, ставь на те же места. Иначе пойдёшь в ванную для гостей.

— Хорошо.

«Серьёзно? Я могу воспользоваться её личной ванной комнатой? Это удивительно, что она так ко мне добра сегодня. Если учесть, что мы друг другу никто.

О Боже, как я могла забыть…

Она официальный опекун моих братьев. Ей же их отдали из-за того, что я безответственная и так далее. Не хочу даже знать всех причин.