Я начал с того, насколько это нужно, глубоко нужно, но хочу это скорректировать: такой эгоцентрический, потребительский подход не может быть всецело правильным. Здесь нужно что-то еще принять, искать не только для себя. Но это уже дальнейший шаг.

Еще одно. У нас есть три главных молитвы: прошение (самая наша любимая молитва), покаяние и благодарение. Прошение благословенно и заповедано. И в "Отче наш" есть прошение. Но заметьте, что начинается молитва "Отче наш" не с прошения, а с другого - с принятия, согласия: "Да будет воля Твоя, да приидет Царствие Твое", а уж потом сказано: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь". Понимаете, в этом есть раскрепощение внутреннее. Мы несвободны, и мы должны начинать с того, чтобы освобождаться от всего, расправить свои душевные "плечи", которые сгорблены под бременем. Не помню, кто сказал, что если соблюдать хотя бы наполовину Нагорную проповедь, то все комплексы проходят. Это в самом деле так. Нас все время грызет что-то. Все время грызет. Причем превращается уже в невроз: это надо делать, то надо делать все надо делать. И потом становится не помощью, а помехой, потому что обращается в навязчивую идею, в тяжелый фон озабоченности. И вот тут вспомните, что мы смертные, и что жизнь коротка, и что Господь сказал: не заботьтесь о том, что есть завтра, что пить [см. Мф 6, 25; Лк 12, 22]. Он сказал именно в таком смысле: глаза страшатся, руки делают. Сегодня делают. Даже если мы составляем планы на будущее, они должны быть свободным эскизом, а не давящей какой-то вещью, которая тебя делает рабом.

Мы свободные и мы счастливые, несмотря на те немощи, которые нас сгибают, потому что мы причастны тайне благодати Божией, нам открывается много удивительного и замечательного. Кроме того, у нас есть братья и сестры, они есть здесь, они есть в храме, они есть по всему городу, они есть по всей земле. Мы включены в вечное Божественное.

И еще одна удивительная вещь. Мы можем через Божественную призму рассматривать все - научные формулы, любые феномены. Я сегодня утром включил телевизор, увидел там осьминога. Божественное зрелище, просто божественное зрелище! И эти несколько секунд - фильм, к сожалению, быстро кончился привели меня в состояние полного восторга. И любая вещь может вызывать в нас восхищение. Мы должны не терять способности свежо посмотреть на вещи, на своих близких, на окружающий мир и стараться быть легкими на поворотах, легче жить: уметь отодвинуть от себя, когда нужно, удручающие нас обстоятельства, подняться над ними и быть вольными странниками. Мы же странники. Мы вообще здесь гости, пришельцы. Апостол Павел говорит: все мы на земле только странники, только гости и пришельцы [см. Евр 11, 13-14]. В одном апокрифическом Евангелии Господь Иисус говорит, что мир - это мост; по мосту ведь переходят.

Мы говорим об Отце, Который на небесах. А что такое "Отец"? Это наше родство, это Тот, Кто нам родствен больше всего. И что значит "на небесах"? В ином измерении бытия - наше отечество. "Отечество" я имею в виду не в смысле земного рождения или какой-то душевной привязанности, тут другое дело совсем. Душевная привязанность может быть к твоей улице, к твоему дому, к твоему языку, к твоему городу, к твоей стране. Это естественное свойство человека. А есть иное, что мы называем отечеством. Трудно это передать, но Лермонтов пытался - в известном стихотворении про душу, которую ангел нес на землю, когда она должна была родиться, и в ней навсегда остались звуки пения ангела. Это в данном случае только образ, но образ очень глубокий, потому что у нас есть другая родина. Нас связывает нечто с миром духа - поэтому мы гости, поэтому нам иногда бывает неуютно в этом мире; и частично это правильно, потому что мир полон грубой материи, мир "во зле лежит" [ср. 1 Ин 5, 19], мы с ним сталкиваемся, и он нас ранит. Тем более нам важно понимаете? - призвать Дух. А Дух приходит, особенно когда мы вместе. Поэтому мы собираемся в храме, поэтому молимся вместе, как можем.

И вот приближаются к концу пасхальные дни, это время кончается, и мы как бы снова все переживаем. И вновь воскресший Господь приходит к нам, как в Эммаус, когда Он пришел к ученикам. Он говорит: "Мир вам" [Лк 24, 36; Ин 20, 19]. "Мир вам" - не просто древнееврейское приветствие. Конечно, Он и поздоровался с ними, но Он в это вкладывал еще нечто очень глубокое. На древнееврейском языке слово "шалом" ("мир") означает не только "без войны", а особое состояние благословения, особое состояние мира души, близости к Богу - и вот этот мир мы и просим у Него. Мир с Богом, мир между собой. И будем так молиться, чтобы понять, что Он и сейчас с нами. И Слово Божие будет с нами, и мы его понесем домой, и оно будет в нас жить, и, в конце концов, давайте жить светло и в уповании. Мы - счастливцы, которые своим счастьем не пользуются, и богачи, которые своим сокровищем не располагают и не употребляют для себя. Поэтому сегодня все смоем - наши обиды, наши огорчения, наши тревоги и ожидания, наши грехи, наши тяготы. И будем просить, чтобы Господь нас укрепил. В этом - самое главное. А сейчас помолимся...

Господи Иисусе Христе!

В этот вечерний час, в этом городе,

где почило Твое благословение,

среди всех страданий, и грехов, и бед

Ты, страдавший и принявший на Себя

язвы человеческого рода,

потому что возлюбил нас,

Ты, пришедший сюда, будь с нами.

Господи, Ты нес Крест.

Научи нас нести ради близких

страдания и труд.

Господи Иисусе Христе,

Ты видишь наши язвы и наши немощи.

Влей в нас силу,

сделай нас твердыми, мужественными,

достойными свидетелями

Твоего Божественного Евангелия.

Господи Иисусе Христе,

дай нам в те дни,

которые Ты нам отпустил,

пронести, как знамя, Твой Крест.

Господи Иисусе Христе, помоги нам.

Благодарим Тебя за все чудесное,

что Ты даешь нам в природе, в храме,

в Таинстве, в Твоем Священном Писании,

в том, что написали люди,

вдохновленные Тобой,

в наших близких, в наших любимых,

во всем том, что нас увлекает,

волнует, удивляет.

За все благодарим Тебя, Господи.

Дай нам быть истинными носителями