А дело всё в том, что он не любил драконов, поэтому всей душой желал прогнать их с острова. И он смог это сделать, убив дракона, который изначально предназначался ему.
Рептилии были оскорблены подобной выходкой вождя, поэтому, долго не раздумывая, покинули остров, а на следующую ночь драконы совершили новый налёт, показывая тем самым, что война снова начата. И в этот раз они больше никогда и никому из рода человеческого не поверят.
Но Боги были другого мнения, поэтому оставили старейшинам послание, в котором говорилось, что через триста лет родится новый Заклинатель, который сможет окончательно примирить драконов и людей так, что после него никто не захочет заносить остро заточенный меч над головой дракона.
Мир так долго ждал его и вот однажды, когда славной деревней на острове Олух управлял её вождь Стоик Обширный, у него родился сын, которого было решено назвать Иккинг. Иккинг Кровожадный Карасик III. Тогда они ещё не знали, что он тот самый Заклинатель, который изменит этот мир и снова подарит ему долгожданное перемирие таких разных народов. Викингов и драконов.
Его родители не знали, но верили, что он станет самым сильным из рода. И жизнь со временем докажет, что их Вера была не напрасной и их сын действительно станет самым сильным викингом из рода. Только он будет силён не телом, а душой, которая была у него как у дракона. Такая же сильная и ищущая свободы душа.
========== Глава 21 ==========
POV Иккинг
Выслушать легенду было куда проще, чем осознать, что я её герой, которого так долго ждали. Сложно было поверить в то, что я Заклинатель. Сложно было поверить в себя. Поверить в того, кто до десяти лет не пользовался даже малейшей каплей уважения, а следующие десять прожил с драконами, которые любили его, как родного брата.
Им было всё равно, что я бескрылый. Они любили меня таким, даря мне свои крылья и показывая как это — летать. Как это — ощущать свободу. Ведь все, кто буквально прикован к земле, не знают, каково это — парить высоко в облаках и знать, что ветер никогда не подведёт тебя, что он останется с тобой, унося далеко от того места, с которого ты взлетел.
Это было невообразимое чувство свободы, в которую я влюбился с самой первой секунды. Однажды Сапфира сказала одну очень умную фразу, а после этого её повторил Смутьян, который никогда не сомневался, что я тот самый мальчик из пророчества-легенды.
«У тебя сердце настоящего вождя, который с уверенностью поведёт свой народ вперёд и душа дракона, такого свободного и непримиримого, который всегда, какие бы оковы его не связывали, будет свободен».
И я сначала не верил им, считал, что они не правы, просто ошиблись, перепутали меня с кем-то другим. Но через несколько лет я смирился. Покорился судьбе, перед которой никогда до этого не преклонялся. Даже когда умерла моя вторая мама, я не покорился судьбе. Да, я горевал, скучал по ней, лил слёзы по ночам, но никогда не показывал, как мне было плохо без неё. Только мой брат, мой любимый брат Беззубик знал, каково мне.
— Ты как? — Послышался тихий голос Рыбьенога впервые после того, как он закончил рассказ легенды, которую прочитал мне. — Выглядишь не очень.
— Вспомнил всю свою жизнь, — так же тихо ответил я и вымученно улыбнулся. — Никогда не думал, что её Боги продумали уже чуть больше трёх сотен лет назад.
— Для этого есть судьба, — ответил парень. — Сёстры Норны отвечают за это. Они знают всё. И прошлое, и настоящее. Что уж там говорить о будущем. Для них доступно всё, поэтому сделать что-то так, чтобы это произошло в ближайшее время, для них ничего не значит.
— А я и не думал, что три сотни лет, это ближайшее будущее, — усмехнулся я и провёл рукой по волосам.
— Для Богов и тысяча лет, как короткий миг, — заметил парень, а я лишь согласно закивал головой — он был прав.
— Я пойду, — вздохнул я и снова улыбнулся. — Хочу побыть один. Мне это обычно помогает.
— Я не держу тебя, — добродушно улыбнулся мне в ответ Рыбьеног. — Хотя такое твоё поведение заставляет меня задуматься насчёт того, что с тобой не так. Ты уходишь от людей и стремишься к обществу драконов.
— Я не ухожу от людей, как ты мог подумать, просто иногда мне нужно общество тех, кто был со мной в последнее время, — произнёс я, но это было тихо, словно я оправдывался перед ним. — Они понимают меня лучше, чем люди, поэтому я иду к ним. Драконы умеют выслушивать и давать хорошие советы. Они нравятся мне за это. А, что самое главное, они никому не расскажут о том, о чём мы говорили. Каждый дракон хранит как минимум один мой секрет. Только Беззубик знает их все.
— Ты считаешь его братом, почему? — Задал вопрос, который интересовал, наверное, каждого жителя Олуха, Рыбьеног.
— Наверное потому, что он был первым драконом, с которым я наладил контакт после того, как начал более менее понимать драконий, — пожал я плечами. — Тем более, он был сыном Сапфиры — Ночной Фурии, которая забрала меня с Олуха десять лет назад.
— Ты рад, что так всё произошло? — Снова спросил парень, а я опять пожал плечами.
— Рано или поздно я бы встретился с ним, — заметил я. — Если легенды не врут, то я действительно тот, кого так долго ждали. Значит, такая у меня судьба, такой нелёгкий и тернистый путь к звёздам.
— Ты интересно мыслишь, — вдруг через несколько минут тишины произнёс Рыбьеног. — Я могу с уверенностью сказать, что ты умнее любого на нашем острове. Даже меня, а я перечитал все книги в библиотеке Олуха и несколько за его пределами.
— Мало их прочитать, нужно же их понимать, — улыбнулся я и встал со скамейки, на которой сидел до этого. — Я пойду.
***
— Что тебя беспокоит? — Тихо спросил Беззубик, когда мы парили высоко над островом и осматривали ближние водные границы.
В последнее время на нас часто стали нападать другие племена. Их можно было понять — издревле (уже как три сотни лет) викинги беспощадно убивали драконов, а тут на остров Олух (между нами говоря, главный остров по борьбе с рептилиями из-за того, что он находился ближе всего к Проклятому проливу) вернулся какой-то мальчишка, который выдавал себя за сына вождя и доказал, что с драконами можно жить в мире. Естественно, что не все смогли принять это (честно говоря, только жители Олуха и смогли).
— Я боюсь, братец, боюсь, — так же тихо ответил я, откидываясь на спину Фурии. — Про меня сложена легенда, Боги уже давно придумали, какая меня ждёт судьба, но я не знаю этого. Это-то и пугает. Неизвестность.
— Боги придумали, какая судьба ждёт каждого из нас, — ответил Беззубик, взлетая чуть выше к облакам. — Просто твоя судьба куда интереснее и насыщеннее, чем судьба кого-либо другого. Ты родился не просто так и мама забрала тебя десять лет назад не просто так. Так хотели Боги, поэтому не стоит думать и говорить, что ты проклят ими. Если ты ещё жив и здоров, то ты под их крепкой защитой. Пока мир между нами не будет установлен окончательно, они не дадут тебе погибнуть.
— Спасибо, малыш, — похлопав верного друга и брата по крылу, я улыбнулся.
Вот то, чего мне так не хватало в людях. Мне не хватало их советов и добрых слов, которые могли бы помочь посмотреть на проблему с другой стороны. Драконы же были философами и стратегами в одной морде, которые прекрасно знали, что из любой ситуации есть, как минимум, три выхода. И каждый дракон мог с лёгкостью показать мне все три выхода (а иногда и ткнуть меня туда, как говорится, мордой), ничего не требуя взамен. Это говорило о их доброте, которая была не у каждого человека, но у некоторых она всё же была. А к этой доброте ещё и добавлялось то, что человек мог дать мне хороший совет. Это грело мою драконью душу.
— Но это же не всё, что тебя беспокоит, — словно читая мои мысли, пророкотал Беззубик.
— Астрид, — только и ответил я, а Беззуб понимающе заурчал.
— Она хорошая, — услышал я его ответ и улыбнулся. Да, она однозначно хорошая. — И я до сих пор не понимаю, почему ты не хочешь сделать ей шаг навстречу. Она же тянется к тебе, как драконья мята к солнцу. Она как сухая земля впитывает каждое твоё слово, словно это живительная для неё влага. Ты безусловно нравишься ей, потому что о любви я судить не могу. У вас людей всё гораздо страннее. Ты же прекрасно знаешь, что у нас драконов раз и на всю жизнь. Вы же люди можете выбирать, пробовать с кем-то другим. Но после первого спаривания, как я понял, больше выбирать нельзя, да?
