«Я потом всё объясню».
Отлично, сказал бы ещё, что мне теперь делать, и было бы всё просто замечательно. Однако никаких сообщений больше не последовало, а я решил поискать на просторах интернета, где можно в Дубаи купить вещества для изготовления бомбы. Цены были заоблачными, но я ничему уже не удивлялся — пары поездок по глубоководному морскому порту, расположенному на берегу Персидского залива, мне хватило понять, что живут здесь люди с шиком, а ведь это я ещё красавицу Инглинга — сто двухметровую яхту — не видел.
Договорившись-таки с одним человеком о встрече, я допил уже остывший, но не потерявший своего неподражаемого вкуса кофе и направился в спальню, где успел обосноваться, чтобы переодеться и отправиться на встречу. В большом гараже машин на пять меня встретила только карбоновая Lamborghini, о которой я так же был наслышан, что же пришло время теперь её опробовать. На дороге Reventon вёл себя весьма послушно, а мотор приятно урчал на неполных оборотах, потому что полные почти в час пик я выдать не мог, хоть и очень хотелось выехать куда-нибудь на шоссе и нестись просто вперёд, не разбирая дороги.
Но эта самая дорога, даже не смотря на пробки, всё же закончилась и, к моему сожалению, очень быстро, но мысль о том, что меня ждёт ещё дорога домой, я улыбнулся, заглушая двигатель, когда встроенный в приборную панель навигатор сообщил о том, что я успешно добрался до пункта назначения. Выбравшись-таки из машины, которая в высоту была не больше полутора метров, я поставил её на сигнализацию и взглянул на листок, на котором был написан адрес человечка, который бол готов продать мне всё необходимое по весьма приемлемой цене (но обратиться с просьбой добавить пару тысяч зелёных к Чарльзу мне всё же пришлось, потому что этот самый человечек видимо почувствовал, что я готов буквально на любые деньги, лишь бы получить нужное).
Оглядев ряд домов ещё раз, я всё же нашёл нужный мне, но был перехвачен парой каких-то ребят, которые остановили меня явно попросить не сигаретку. Что же, пора вспомнить молодость — свой одиннадцатый класс, — когда я любил со всеми драться.
Комментарий к Глава 24
В комментариях к предыдущей главе были весьма интересные и заставляющие задуматься размышления и отзывы, которые я прочитала абсолютно все, на которые у меня физически не было сил ответить и которые заставили меня на время пересмотреть свои взгляды на эту работу. Однако я всё же смогла найти в душе некий баланс и решила, что эта работа останется такой, какая она есть сейчас.
TheCaptain, дорогой мой товарищ и читатель, специально ли для Вас или для всех других читателей тоже я решила, что напишу работу с лошадьми и конкуром, но где большинство будет отдано животным. Пока я не решила, когда и как буду это всё осуществлять, но уверяю, такого рода работу Вы точно у меня увидите, это я Вам гарантирую.
The Ares, спасибо тебе за твои весьма тёплые слова (и не смей отрицать, что они таковыми не являются), которые всё же помогли мне прийти к некому душевному равновесию, благодаря которому я и сделала такой вывод.
========== Глава 25 ==========
POV Инглинг
— Поверить не могу, что ты это сделал, — смотря на друга, который только со вздохом покачал головой, пробормотал я. — А если власти будут искать тебя. Ты ведь не магазин какой-нибудь ограбил, а убил в районе сотни людей. Да, признаю, у них та ещё репутация, да и крови на руках больше раз в десять, а то и в двадцать, но всё же не понимаю, как ты дошёл до этого.
Мы с Торстоном сидели в нашем кафе, и я только что услышал полноценный рассказ от парня, в котором он поведал мне, что успел сделать за ту неделю, когда куда-то словно пропал и не выходил на связь — даже Чарльз не знал, в какую конуру умудрился спрятаться Зейн, чтобы его не нашли. И я бы не волновался так сильно, если бы не узнал, что этот весёлый паренёк купил кучу ингредиентов для самодельной бомбы и с её помощью взорвал синдикат каких-то крутых людей, которые, к слову, шантажировали не только его семью, но и сотни других по всему миру. И всё это было из-за того, что в прошлом они все были как-то связаны с этим синдикатом и платили, своего рода, налоги на, как бы ужасно не звучало, счастливую жизнь, но за это их никто не трогал, словно они жили под крылом ангела.
— Мне нужно было как-то всё это прекратить, — пробормотал в свою защиту Торстон, а я на это только округлил глаза, не веря своим же ушам.
— И поэтому ты решил, что нужно их просто взорвать? — Тут же задал я интересующий меня вопрос и для успокоения сделал глоток зелёного чая. — Ты мог бы попросить меня, и мы вдвоём сделали бы всё тихо и аккуратно, не привлекая к этому власти Арабских Эмиратов, которые теперь с усиленной жестокостью ищут возможного подрывника. Тебе просто повезло, что в твою светлую по цвету волос голову пришла мысль сделать бомбу с таймером. Не сделай ты этого, не смог бы спокойно покинуть страну.
— Я понимаю, Инглинг, — кивнул Зейн и тоже сделал глоток из своей чашки. — Но назад уже ничего не вернуть, да и не стал бы я что-то менять, имей я такую возможность. Они слишком долго терроризировали ни в чём неповинных людей, которые просто хотели счастливо жить и ни о чём не беспокоиться.
— Это, конечно, всё хорошо, — со вздохом произнёс я, начиная понемногу успокаиваться. — Но как всё это ты объяснишь Зене и Хедер, которые даже не подозревают, что ты творил всю эту неделю?
— Они не узнают об этом, — чуть с нажимом ответил мне Торстон, всем своим видом показывая, что и я должен молчать. — Это слишком большой грех, чтобы они знали, что живут рядом с убийцей, на счету которого около сотни человек. Пусть они и ужасные бандиты, но и я не стал лучше, когда взорвал их.
Замолчав, парень отвернулся к окну и чуть дёрнулся, когда по улице мимо кафе проехала бело-жёлто-синяя машина службы столичной полиции, а я лишь про себя отметил, что долго правду скрывать блондин не сможет — что Зена, что Хедер, девушки весьма и весьма проницательные, поэтому через пару недель такого немного странного поведения они обязательно посовещаются и вдвоём припрут бедного парня к стенке, где он расскажет им всю правду. Я не знаю, как отреагирует его сестра — всё же с ней он общается в разы дольше, — но вот за Хедер могу быть уверен — она, узнав всю-всю правду, запросто врежет ему и оборвёт все связи, уходя на дно где-нибудь в её любимом Париже. О том, что с Торстоном возможно сделает Вереск, я решил ему не говорить, ведь это может на него как-нибудь повлиять — он и сам запросто сможет любыми способами оборвать их общение, боясь, что девушка узнает — а она узнает, — правду и будет его ненавидеть ещё больше — уж лучше за то, что бросил, а не за то, что убил сотню человек и не рассказал об этом.
На самом деле, я не мог представить, каково сейчас моему другу, который каждый раз вздрагивает и со страхом смотрит, как мимо проезжает очередная машина службы столичной полиции, которых в последнее время в городе очень много — власти боятся, что то, что произошло в Дубае, может случиться и в Лондоне. Однако хоть как-то поддержать своего брата по духу я не мог, потому что он хотел сам всё преодолеть, но, я думаю, Зейн прекрасно понимал, что одному ему это сделать явно не удастся.
— Что мне делать? — Вдруг тихо спросил Торстон, поворачивая голову в мою сторону. — Инглинг, я в растерянности.
— Я не знаю, друг мой, — со вздохом протянул я, водя указательным пальцем по ободку чашки. — Но могу лишь предложить тебе рассказать девочкам всю правду. Поверь, будет куда лучше, если ты сделаешь это самостоятельно, а не они по твоему поведению поймут, что что-то с тобой явно не то, а потом припрут к стенке и начнут буквально пытать, пока ты не выдашь им всю правду.
— Возможно, ты и прав, — вставая из-за стола, пробормотал друг и с улыбкой посмотрел на меня. — Спасибо, Инг.
— Я всегда поддержу тебя, брат, — повторив улыбку Зейна, произнёс я и протянул ему руку, которую он тут же пожал. — А теперь езжай домой и по дороге позвони Хедер, чтобы она тоже туда подъехала. И не тяни с признанием, иначе всё пойдёт коту под хвост, а отношения ни с одной дорогой для тебя девушкой ты вернуть не сможешь.
