— Ты ее читал? — спросил Кас неожиданно спокойным тоном, но обращаясь только к своим коленям.
— Частично, — ответил Дин. — Там есть глава, где написано о… о спаривании. То есть… по всей видимости… ангелы могут… спариваться?.. С кем-то еще?
В этот момент ему вдруг стало совсем не смешно.
Напротив, вдруг стало ясно, что это неловкая часть разговора. Крайне неловкая часть, и Дин поймал себя на том, что начал запинаться в словах.
— Типа с… э… с приятелем? Или с… э… — Следующую фразу ему пришлось выпалить быстро: — С партнером или товарищем — вроде как для линьки, или типа того?
Кас слегка поник головой.
— С некоторыми ангелами это случается, — ответил он так тихо, что его было едва слышно. — Не со всеми.
На несколько долгих секунд он замолчал. Дин ждал.
— Нынче это редкость, — произнес наконец Кас. — Ангелов осталось так мало…
— В книге говорится, что это, гм… вроде как на всю жизнь, — продолжил Дин. — Что если ангел… спарился, то он… гм… спарился на всю жизнь? Как… Гейб пошутил, что это типа как… у альбатросов? — Дин выдавил из себя смешок, надеясь разрядить напряжение, внезапно повисшее в комнате. — Ну, потому что альбатросы тоже, гм… спариваются на всю жизнь. Ха… — Дин слушал, как слабеет его собственный голос, и в итоге умолк совсем.
Кас не улыбнулся.
«Так, альбатросы — не смешно, учтем, — подумал про себя Дин, чувствуя зарождающуюся панику. — Ясно. Про альбатросов не шутим».
— Да, по всей видимости, это так, — ответил Кас ровно, по-прежнему не сводя взгляда с колен. — Такие привязанности, однажды сформировавшись, не рушатся. И не ослабевают. Даже когда… даже если так было бы лучше.
— Вот как… Что ж… это интересно, — пробормотал Дин, мысленно ища хоть какой-нибудь способ разрядить обстановку, хоть какой-нибудь способ помочь Касу немного расслабиться. Он притворно пожал плечами, как если бы это были сущие мелочи. — Ну, знаешь, такое ведь со всеми бывает. Рано или поздно это случается и с лучшими из нас. Но со временем ведь… отпускает. Постепенно становится легче…
— Нет, — ответил Кас. Он по-прежнему не поднимал головы и говорил тихо, но при этом уверенно. — Это не проходит со временем.
— Ну, не сразу, но, я имею в виду, наверняка ведь через долгое время…
— Это не так, как происходит с людьми, — перебил Кас. В его тоне появилась нота раздражения.
— Но…
— Мы не люди, — продолжил Кас, теперь уже с нескрываемой колкостью в голосе, и, когда он поднял глаза на Дина, выражение его лица было откровенно сердитым. — Ты иногда забываешь об этом, — упрекнул он. — Мы ангелы, мы — не люди. Я — не человек, Дин…
Раздраженное выражение ушло с его лица так же быстро, как появилось; резкий тон тоже исчез, и голова Каса снова поникла. Внезапно вид у него стал ужасно усталый.
Повисло тяжелое молчание. Дин молча наблюдал за Касом. Тот не разговаривал: он уставился на свои колени и долгие секунды спустя медленно откинул голову к стене и закрыл глаза.
— Как давно? — спросил наконец Дин.
Кас издал тихий вздох. Его глаза оставались закрыты.
— Довольно давно, — ответил он.
— Габриэль, очевидно, считает презабавным, что я об этом не знал.
— У Габриэля своеобразное чувство юмора, — повторил Кас сухо, наконец открыв глаза. — Как мы уже знаем. Слушай, нам не нужно это обсуждать. — Он бросил на Дина очень осторожный взгляд. — Все в порядке. На самом деле, я бы предпочел не…
— Если бы я не хотел с тобой об этом говорить, я бы не пришел сюда, — заметил Дин. — Слушай, приятель, тебе больно, и ты не выздоравливаешь. В книге говорится, что спаренные ангелы должны поправляться быстрее. Что у них больше энергии. Что они, гм, легче переносят линьку, впитывают больше… эфира, больше райской энергии? И должны выздоравливать быстро…
— Не всегда, — перебил его Кас. — Очевидно.
— Ну так почему нет? То есть… я могу что-то сделать? — Кас приподнял бровь, и запоздало Дин сообразил, как это, должно быть, прозвучало. Он поспешил добавить: — Я имею в виду… Слушай, дело в том… у меня есть некоторые… эм… ограничения. Некоторые рамки, наверное. Некоторые вещи… которые я не могу… — Он стал запинаться, подыскивая слова, и ощутил, как загорелись щеки. — Видишь ли, я, гм… я… я не… я не… видишь ли, я понимаю, что это только твоя оболочка, а не ты сам, на самом деле… так что… — Дин почувствовал, что от безысходности свернул совершенно не туда, куда планировал. — Я тут подумал: ты когда-нибудь занимал женские тела? А, погоди, ты же вселялся в Клэр, да? Ха, я совсем забыл! Боже, как давно это было! Но я имею в виду помимо Клэр. — (Как, черт возьми, в этот разговор оказалась втянута Клэр? Определенно не стоит втягивать в этот разговор несовершеннолетние оболочки.) — Забудь про Клэр. Я имею в виду взрослые женские тела?
Кас по-прежнему наблюдал за ним с приподнятой бровью. Теперь он смотрел на Дина с нескрываемым любопытством, как если бы его собственная неловкость прошла от одного вида того, как беспомощно барахтается в словах Дин.
— То есть, понимаешь, я имею в виду… — Дин замялся. Почему это оказалось так трудно сказать? — Понимаешь ли, я не… я просто не… то есть, не то чтобы это плохо — вовсе нет, совсем даже нет, но я просто…
— Ты не гомосексуал, — подсказал Кас, и на его лице замаячил призрак улыбки. — Это я знаю. Это очевидно.
— Да, — подтвердил Дин, чувствуя, как горит лицо — он знал, что, должно быть, залился краской. Густой краской. — Извини, но, наверное, такой уж я по природе. Я не могу… то есть, я ничего не могу с этим поделать. Такой уж я есть. И я знаю, что, может быть, это даже не так уж существенно, потому что ты же даже… ну, то есть, ты же даже вроде… не мужчина? То есть… в общепринятом смысле? То есть… не совсем? Черт, ну выручи меня, Кас!
— Я не человек, — поправил Кас, снова откинув голову к стене с тихим вздохом. — Дин, это не то, о чем ты подумал, — правда не то. Вспомни, что я только что сказал. Мы не люди. Ангелы — не люди. Связь, которая у нас иногда возникает… она не похожа на то, о чем ты подумал. У людей вообще ничего похожего нет. Это совсем не так, как ты себе представил.
— Ну а как тогда? — спросил Дин беспомощно. Кас посмотрел на него и Дин продолжил: — Ты уж прости меня, что я не понимаю, но вспомни, ты же мне никогда ничего об этом не говорил. — Не удержавшись от нотки обиды в голосе, он добавил: — Ты мне вообще ни черта не сказал! Мне пришлось узнать об этом от Габриэля? Серьезно?
Кажется, слова попали в цель — на лице Каса появилось виноватое выражение.
— Прости, — сказал он наконец. — Может, и правда стоило тебе сказать. Но пойми, я не хотел тебя обременять. Казалось… в общем, казалось, что лучше всего об этом вообще не упоминать. Я не хотел тебя напугать…
— Напугать меня? — повторил Дин с изумлением.
— Да, я не хотел, чтобы ты… нервничал, наверное? Не хотел, чтобы ты чувствовал необходимость… отстраниться или… испытывал неловкость.
«Он не хотел, чтобы я испытывал неловкость», — подумал Дин ошеломленно.
— Я не хотел быть обузой…
— Кас, мне пришлось сжечь твое тело, — произнес Дин.
Кас моргнул и замолчал на середине фразы, так и не закрыв рот, застигнутый врасплох. Слова вылетели у Дина неожиданно для него самого — он не планировал от этом упоминать.
— Мне пришлось сжечь твое тело, — повторил он. — Тебя убили на моих глазах — ты это помнишь? Сэму пришлось бежать за Джеком, а мне… — «Мне пришлось упасть на колени и стоять там, уставившись на твое тело, потому что я не мог этого осознать». — Мне пришлось… занести тебя в дом. Положить на стол… И я, знаешь, все ждал что ты, может быть… очнешься? Думал, ты очнешься. Но… мы… мы подождали… я даже молился… — «Разбил себе костяшки в кровь о дверь». — Но ты… ты не очнулся. Сэм ушел за Джеком, а мне пришлось… — От этого воспоминания горло Дина сомкнулось, и стало почти невозможно дышать. Он вынужден был отвернуться от Каса и уставиться на свои сжатые кулаки, взять паузу, сглотнуть и сделать размеренный вдох.
