- По-моему, выбор очевиден, – перешла моя подруга на деловитый тон. – «В моем мире» у нас получится лучше всего.

- В том смысле, что именно ее мы чаще всего пели, – уточнил я.

- Именно, – кивнула Виолетта. – Давай, как обычно. Ты играешь на синтезаторе, и мы вместе поем.

- Хорошо, – кивнул я и громко обратился к Энрике. – Мы готовы.

- Прекрасно, – улыбнулся мой почти-брат и кивком указал в сторону сцены.

Мы с Виолеттой стали по одну сторону от синтезатора. Девушка ни на секунду не отпускала мое плечо, что сводило меня с ума. Но музыка, конечно, тут же все вылечила. Мы начали петь, и я почувствовал, как пульс постепенно выравнивается, а бабочки оставляют живот в покое. Остались только мурашки и любовь к девушке, которая пела рядом со мной. Безграничная и всепоглощающая любовь к этому голосу, к этим глазам, к этому лицу, у этой душе…

Мы пели абсолютно синхронно, стоя рядом и глядя друг на друга. Иногда расстояние между нашими лицами так сокращалось, что я ощущал дыхание подруги на щеках. И каких же усилий мне, в эти мгновения, стоило не поцеловать ее… Но натура музыканта, в итоге, брала свое. Я продолжал играть и петь, хотя на душе скребли кошки. Она никогда не почувствует того, что чувствую я. Никогда ее сердце не тронет ответная любовь, что бы там ни говорил Герман, Рената, мама, Энрике и Макси…

И вот, песня закончилось. Виолетта крепко обняла меня. Это стало настоящим испытанием после того, как я несколько раз едва не поцеловал ее. Но каким-то невероятным образом мне удалось удержаться и сейчас. Хотя, наверное, определенную роль сыграли и аплодисменты, которые тут же зазвучали в кабинете. Я лишь обнял подругу в ответ и рассмеялся.

После нас выступали Макси и Нати. Получилось у них очень даже неплохо. И песня была душевная, и смотрели они друг на друга с любовью. Куда там нам с Виолеттой! Ведь если такой взгляд и был, то лишь с моей стороны, а это – совсем другое.

Следующими пели Леон и Эстрелла. Эти двое как-то странно друг на друга поглядывали и явно чувствовали себя неуверенно, постоянно сбиваясь то в музыке, то в словах.

У Камиллы с Бродвеем тоже все получилось не лучшим образом. Вот уж, что стало для меня сюрпризом. Мне казалось, у этих двоих в отношениях полная идиллия. Но они почему-то зло друг на друга косились, и не пели, а орали, как в игре «кто кого перекричит». Наверное, поссорились. Хотя, какое мне до этого дело?

Франческа с Марко спелись прекрасно. И песня трогательная, и взгляды счастливые… Все замечательно. Похоже, у них что-то наклевывается. Но мне и это безразлично.

Брако и Напо тоже замечательно выступили. На то они и были лучшими друзьями. Без комментариев.

Андреаса поставили с Эммой, но у них, похоже, чувства только начинали зарождаться. К тому же, хроническая неуверенность моего нового друга давала о себе знать. Так что ничего путного от их песни, кроме, разве что, постоянных ошибок и неловких взглядов, мы не увидели.

Последними выступали Людмила с Диего. Вышло неплохо, но немного скучновато. Никаких взглядов, только пение. Как у роботов, честное слово!

- Отлично, все молодцы! – воскликнул Энрике. – У меня есть всего пара замечаний. Я вижу, что вы стараетесь, но не все в достаточной степени понимают, как важно оставить все личное за кулисами… То есть не совсем все, а все плохое. В будущем вы можете быть вынужденными петь с теми, кто вам даже как человек не будет нравиться. На сцене вы должны будете создавать иллюзию чувств между вами. Вот, как раз с чувствам и у нас прекрасно справились Макси и Нати, Франческа и Марко, Федерико и Виолетта…

Он едва заметно подмигнул мне и продолжал, больше не упоминая наших имен.

- Все эти ребята получают отличные оценки. Вам же, Камилла и Бродвей, следует держать в рамках свой гнев. Вот, его как раз и нужно оставлять за кулисами. Леон и Эстрелла, вы слишком напряжены. Расслабьтесь. То же самое относится и к Андреасу с Эммой. Что касается вас, Людмила и Диего, вы, наоборот, слишком далеко запрятали чувства. Если их нет, вы должны изобразить. Ну, а о Брако и Напо даже говорить нечего. Вы молодцы, ребята. Действуете синхронно и понимаете друг друга без слов. Таким и должен быть дуэт двух парней. Итак, задания для тех, к кому у меня были замечания. Исправьте свои ошибки и выступите на следующем уроке. Все свободны.

Ребята начали расходиться. Виолетта, Макси и Нати потянули, было, меня за собой, но я остался стоять на месте и заявил:

- Вы идите, а я перекинусь парой слов с Энрике.

- Хорошо, – кивнула моя подруга. – Только не забудь, что следующий урок у Бето. Он не любит, когда опаздывают.

- Помню, помню, – отмахнулся я. – Но мне нужно поговорить с Энрике.

Макси, похоже, понял, что к чему, и поспешил увести девушек, не забыв, однако, ободряюще шепнуть мне:

- Я тебя прикрою.

- Спасибо, – тоже шепотом ответил я.

Наконец, в кабинете остались только мы с Энрике. Мой почти-брат разбирал какие-то бумаги, но, подняв на меня глаза, оставил свои дела, подошел ближе и спросил?

- Ну, что? Снова вспомнил обо мне?

Ох, черт возьми! Ну, вот, как он умудряется всякий раз заставлять меня чувствовать себя виноватым?! Я ведь снова почти забыл о нем! Хорош друг!

- Прости, брат, – вздохнул я. – Замотался с этим концертом.

- Да все нормально! – расхохотался Энрике, хлопнув меня по плечу. – Я понимаю. Так что ты хотел?

- Да почему сразу хотел-то?! – возмутился я. – Может, я просто соскучился по лучшему другу!

- Ага, – саркастически фыркнул тот. – Особенно, если вспомнить мой вчерашний удар тебе в глаз!

- Ну, честно говоря, я его заслужил, – признался я. – Мне следовало изначально подойти к тебе и попросить совета…

- Федо, это не шутки, – посерьезнел мой почти-брат. – Ты чудом избежал травм или еще хуже…

Он осекся, похоже, не будучи в силах упомянуть вслух слова «смерти».

- Да, ты должен был подойти ко мне, – закончил он через долю секунды.

- Знаю, – кивнул я. – Но мне так хотелось, чтобы твой первый праздник в качестве учителя прошел на высшем уровне…

- У тебя получилось, – ядовито отозвался Энрике. – Ты сам чуть на этом ВЫСШЕМ УРОВНЕ не оказался, а меня чуть инфаркт не хватил!

- Ну, прости! – взмолился я. – Чего ты этим добиваешься? Я ведь понимал, насколько для тебя важна работа в качестве учителя. Мне хотелось сделать для тебя что-нибудь приятное, устроить сюрприз, показать, что для меня это тоже важно! А потом, когда я узнал, что на Виолетту готовится покушение… У меня сердце остановилось, и я увидел только один выход. Прости меня, брат!

- Ладно, что было, то было, – вздохнул Энрике. – Ты только пообещай меня одну вещь.

- Какую? – напрягся я.

- Когда в следующий раз захочешь проявить суицидальные наклонности, возьми меня с собой! – рассмеялся мой друг.

- Смотри, – присоединился к нему я, – за язык тебя никто не тянул!

Это стало концом перебранки, поэтому мы обнялись, похлопав друг друга по спинам.

- Но ты прав, – вздохнул я, когда объятие распалось. – У меня, действительно, есть проблема, которую я хочу с тобой обсу…

Конец моей фразы заглушил звонок, возвещавший о начале второго урока.

- Могу задержаться, – проинформировал я друга. – Макси обещал меня прикрыть.

- Ну уж нет! – возмутился Энрике. – Ты что, хочешь, чтобы меня уволили за превышение должностных полномочий?!

- Нет, конечно! – выпалил я. – Думай, что говоришь! Но, Рике, мне НУЖНО с тобой посоветоваться!

- Знаю, знаю, – примирительно улыбнулся мой почти-брат. – И я совсем не против! Но ты должен учиться! Поэтому давай встретимся после занятий и пойдем к нам. Заодно и Деметрио с Росанной увидишь!

- А они подслушивать не будут? – занервничал я. – Все-таки, то, что я хочу обсудить…

- Да понял я, понял! – фыркнул Энрике. – На критику не обижаюсь – сам знаю привычки этих двоих. Но сегодня сделаю все, чтобы до их ушей не долетело ни слова. Обещаю. А теперь – марш на урок!