— Мы хотели на этом моменте сделать еще фейерверк, но администрация города не позволила, — со счастливой улыбкой пояснил мне Федерико.
— Это прекрасно! — сквозь слезы выдохнула я.
Тут свободная рука мужа обхватила мою талию, а губы шепнули в самое ухо:
— Ну, что ты, родная! Не плач! Я понимаю, что это — слезы радости, и все равно не могу спокойно смотреть на них! Прошу, не надо плакать!
— Ладно, — пытаясь успокоиться, ответил я. — Прости. Пойдем, поздравим друзей.
Впрочем, как выяснилось, не только у меня представление вызвало слезы. Они были на глазах чуть ли не у всех женщин, находящихся с нами. Так же, как Федерико, все мужчины обнимали и успокаивали жен, а дети смеялись. Мы все зааплодировали, когда Андреас открыл первую бутылку, а через несколько минут у всех были наполнены бокалом. Детям Карла специально приготовила сок. Тут Макси снова всех удивил. Прежде, чем взять бокал, он… спросил разрешения у жены.
— Отныне я буду пить только под твоим контролем, — пояснил он в ответ на ее изумленный взгляд.
Лишь получив разрешающий кивок от Нати, наш друг взял шампанское. А потом, жестом потребовав тишины, произнес:
— Первым делом хочу отметить, что я виноват не только перед Нати. Своими выходками я доставлял разного рода проблемы всем вам. Кому-то в большей степени, а кому-то — в меньшей. И все равно вы остались моими друзьями. Сегодня я хочу попросить прощения у всех, кому причинял боль. Марита, прости, что оскорбил тебя! Я был бестактен, груб и мне нет оправданий. Деметрио, ты тоже прости! Я знаю, что своими выпадами в сторону Мариты оскорбил и тебя тоже. И ты, если захочешь, можешь мне врезать, это будет вполне заслуженно. Энрике, прости, что срывал репетиции, приходя на них в нетрезвом состоянии; опаздывал, убегал раньше времени, а то и совсем не являлся. Прости за все это! Я знаю, ты всегда заботился о нашей группе, и мои выходки тебя, мягко говоря, не радовали.
Андреас, прости, что все это время пытался утянуть тебя за собой, в темноту! Прошу, не следуй по тому пути, с которого я сошел сегодня! Бери пример с остальных наших друзей, но только не с меня. Вероника, ты тоже прости за то, что едва не поставил ваш брак под угрозу! Андреас счастлив с тобой, и я клянусь, что с моей стороны вы больше препятствий не увидите! Грандо, прости за нелепую историю нашего знакомства! Конечно, из-за моей тогдашней выходки ты подружился с нашей компанией. И все же я не должен был, в тот вечер, так напиваться. Прости.
Наконец, самые искренние извинения хочу принести своим лучшим друзьям — чете Дельяно. Простите меня, ребята! Я причинил вам столько неприятностей, что сам не понимаю, как после них вы еще остались моими друзьями. Например, испортил последнюю годовщину вашей свадьбы, и еще много, чего натворил. Отдельно хочу попросить прощения у тебя, Федо. Я всегда высмеивал твое отношение к семье, называл подкаблучником, и все такое. Прости, мой друг!
Вы все меня простите! Я не предполагаю, что мы помиримся сейчас. Просто надеюсь, что когда-нибудь вы найдете в себе силы простить меня. Я был самым настоящим моральным уродом, А вы все равно помогли мне вернуть то, что едва не исчезло — мою семью. Поэтому я поднимаю этот бокал за вас, мои дорогие! За ваши семьи и ваших детей! За нашу дружбу, которая, надеюсь, никогда больше не пошатнется! Храни вас всех Господь!
— А мы, — добавил Энрике, — поднимаем бокалы за тебя, друг! За твою семью, твоих сыновей, за твою новую жизнь! И за вашу с Нати возрожденную любовь!
Дальше был только смех, звон бокалов и бесконечная радость. Мы все были счастливы. Лично я радовалась за свою подругу и надеялась, что мне больше никогда не придется вытирать ей слезы!
Комментарий к Глава 65
Итак, как и обещала, вот вам новая глава! Как думаете, сдержит ли Макси обещание, или вернется к прежней жизни? Люблю вас!
========== Глава 66 ==========
Вечер был замечательным. Мы шутили, смеялись, обнимались и разговаривали. А под конец вдруг откуда-то появился доктор Каррудо и, отчаянно краснея, сообщил мне, что Федерико был более чем способен «исполнять супружеский долг». Эта новость подействовала на меня, как катализатор. Я стала изнывать от желания поскорее уложить детей и остаться с мужем наедине. Тот, казалось, это почувствовал, потому что быстро попрощался с нашими друзьями, и через минуту мы уже шли к машине. Но, когда Федерико хотел передать мне Элису, она вдруг обхватила его и отчетливо сказала:
— Папа!
Мы все замерли. Господи! Наша малышка сказала свое первое слово! Причем, то же самое, которое сказали когда-то оба ее брата. Да, да. Первым словом и у Луиса, и у Эстебана было «папа». Ничего удивительного, ведь Федерико — и впрямь, замечательный отец. Нет, ну, сегодня просто потрясающий вечер! Его уже ничто не испортит!
— Радость моя! — рассмеялся в ответ на изречение дочери мой муж, обнимая и целуя девочку в щечку.
— Она заговорила! Она заговорила! — ликовали мальчики.
— Умница! — воскликнула я, в свою очередь, поцеловав дочку.
Наконец, мы сели в машину и тронулись в путь. Элиса сидела у меня на коленях, но Федерико периодически отвлекался для того, чтобы погладить ее по головке. Мальчики на заднем сидении обсуждали поочередно то поступок Макси, то первое слово сестренки. Приехав домой, я быстро закончила ужин и накрыла на стол. Ели, молча. Все были под впечатлением от событий сегодняшнего вечера. Лишь, когда я, помыв посуду, поднялась в комнату сыновей, где их укладывал Федерико, Луис спросил у него:
— Пап, а ты любишь маму так же, как дядя Макси любит тетю Нати?
Я остановилась, не дойдя до двери несколько шагов. Очень уж хотелось услышать ответ мужа, предназначенный не для моих ушей. Я ничего не могла с собой поделать — постоянно хотелось убеждаться в искренности его чувств ко мне!
— Нет, сынок, — сказал тем временем Федерико. — Я люблю вашу маму даже больше.
— А это возможно? — удивился Эстебан.
— Когда речь идет в вашей маме, возможно все, — со смехом пояснил мой муж. — Спокойной ночи!
Затем, он, судя по звукам, поцеловал в лобик сначала одного сына, а потом — второго. Я вошла в комнату с теплом внутри. Он любит! Господи, сколько можно было в этом убеждаться?! Складывалось такое ощущение, что я не доверяла Федерико. Но ведь это было не так. Просто я не упускала возможности лишний раз услышать от него «люблю». Это слово так ласкало мой слух!
— Ну, все, — заявила я, в свою очередь, целуя сыновей. — Хватит терроризировать отца. Спокойной ночи!
Федерико забрал из кресла Элису, и мы, выключив у мальчиков свет, пошли укладывать дочку.
— Спокойной ночи, родная! — сказала я, целуя малышку в лобик.
— Приятных снов, моя радость! — добавил Федерико, тоже поцеловав ее.
Как обычно, мы стояли рядом с кроваткой в обнимку до тех пор, пока девочка не заснула. И сегодня я не могла дождаться этого момента. Хотелось как можно скорее уединиться с мужем в спальне. Так хотелось, что болел низ живота. Я даже не сдержалась и прямо в детской нежно поцеловала Федерико в изгиб шеи. Тот едва слышно охнул и крепче обхватил меня. Наконец, когда Элиса заснула, мы чуть не бегом устремились в спальню. Пока мой муж запирал дверь, задергивал шторы и разбирал постель, я торопливо смывала косметику.
И вот, все было готов к бурной ночи. В последний раз, проведя по лицу салфеткой, я через всю комнату прыгнула в долгожданные объятия и впилась в любимые губы. Сначала Федерико замер, явно не ожидая такого напора, но быстро сориентировался, ответив на поцелуй, обхватив меня за талию и запустив руку в волосы. Мы упали поперек кровати и принялись бороться с одеждой друг друга. Будучи сверху, я быстро расстегнула рубашку Федерико, и запустила туда пальцы. Мой муж тем временем стягивал с меня платье. Сегодня нам было не до прелюдий. Хотелось как можно скорее овладеть друг другом — получить то, что нам обоим сейчас было так нужно. Отшвырнув в сторону рубашку любимого, я обнаружила, что сама осталась в одном нижнем белье. А уж когда Федерико слегка потерся своей эрекцией (все еще удерживаемой джинсами) о мою промежность, вообще, чуть с ума не сошла. Обхватив ногами бедра мужа, я с удовольствием присоединилась к его игре, возбуждаясь еще больше.
