Мне абсолютно не было жаль того, что я оставляла позади. Было просто все равно. Главное, что теперь я могла спокойно сказать Федерико: мое сердце принадлежит только ему. Но все-таки я не могу этого сделать, пока он в отношениях с этой крашеной курицей. Поэтому, даже после моего расставания с Диего, мы с Федерико продолжали играть в молчанку. И это просто добивало меня…

POV Макси

Следующая неделя обернулась для меня адом. А хуже всего, пожалуй, было то, что я ничего не мог сделать. В данной ситуации, я – просто зритель.

Меня убивало то, что в «Студии» мы с Нати не могли общаться. Вообще, не могли, чтобы Людмила ничего не заметила. Даже переглядываться – и то было опасно.

Да и после занятий Нати вынуждена была сидеть у Людмилы и выслушивать ее зловещие планы, в которые потом нас с Федерико посвящала. Мы с моей девушкой могли только говорить по телефону, когда они возвращались. Лично видеться тоже было опасно – нас могли увидеть не те люди. Остались только звонки…

Дьявол, почему Нати досталась самая трудная задача?! Почему на мою милую девочку навалился такой груз?! Это просто несправедливо! Но что я мог сделать? Да ничего – в этом-то все дело. И это просто добивало меня…

POV Нати

Следующая неделя обернулась для меня адом. Ну, ясен пень, не так-то просто изображать из себя то, чем давно перестала быть. Мне досталась роль разведчицы. Я не жаловалась. Какое уж тут, если я сама на себя эту роль взяла? Нет, я знаю, что своими действиями помогаю Федерико с Виолеттой, наконец, сойтись. Знаю и понимаю. Просто очень противно плясать перед Людмилой, прекрасно зная, кто она на самом деле. Занятие не из приятных – уж можете мне поверить.

Я запоминала каждую фразу Людмилы и на следующий день передавала все это Федерико. Он должен был знать все до мелочей, чтобы быть начеку. По-моему, именно этот парень сейчас в эпицентре событий. Рядом с Людмилой он всегда в опасности. Я очень переживаю за друга и, по мере сил, стараюсь помогать.

А вот Макси не согласен. Он считает, что в наибольшей опасности нахожусь я. Что ж, возможно. А только Федерико ведет себя очень смело и благородно. Он подставляет под удар собственное счастье ради любимой девушки. И помочь ему в этом благородном деле – святое.

Мой друг тоже постоянно предостерегает меня, чтобы я ни в коем случае не раскрылась Людмиле. Переживает. Чтобы показать, как важны для меня его переживания, я очень четко продумываю свои слова в разговорах с вышеупомянутой особой прежде, чем их произнести.

Но больше всего меня, пожалуй, добивало то, что с Макси мы теперь могли перед сном болтать по телефону – и все. Никаких встреч, никаких объятий, никаких поцелуев… Господи, скорее бы уже Федерико с Людмилой прекратили этот цирк!

====== Глава 10 ======

POV Федерико

Хоть эта неделя и показалась мне вечностью, а все-таки она закончилась. Для меня это ничего, конечно, не значило бы, но… В общем, через восемь дней после фотосессии у Антонио, действительно, был юбилей. А это значит, что журнал, для которого фотографировали нас с Виолеттой, вышел в печать.

По дороге в «Студию» мы, как всегда, не проронили ни слова. Это меня очень мучило. Вот и вход. Уже там нас встретил хохотавший до колик Леон. В руке он держал этот самый журнал, но так, чтобы обложки мы не видели.

- Ты чего? – удивленно спросил я, глядя, как бывший парень Виолетты сгибается пополам от смеха.

- Ну, ты даешь, Федерико! – с трудом выдавил тот. – Прямо ловелас!

Я поперхнулся воздухом. Клянусь жизнью, так меня еще никто не называл!

- Да что случилось? – спросила Виолетта.

После недельного молчания, ее голос показался мне подобным самой прекрасной мелодии. Боже, я так скучал! Уже от этого сладостного звука мне захотелось воспарить в небеса, как птица…

Но все мысли разом повылетали из моей головы, когда Леон, будучи не в силах ничего выдавить сквозь смех, продемонстрировал нашу с Виолеттой фотографию на обложке этого самого журнала. И там было нечто такое, что мне стал понятен смех приятеля.

Вот, как бывает? Есть фотографии абсолютно безобидные. Те, которые изображают, например, брата и сестру. Но то, что было изображено на обложке, даже при полном отсутствии фантазии, никак нельзя было отнести к этому разряду.

Нет, конечно, ничего совсем уж пошлого в этом снимке не было, но все же… Короче, на обложке журнала мы с Виолеттой стояли в весьма странной позе. Ну, точнее, это девушка крепко обхватила меня за шею, положила голову на плечо и отставила ножку назад. Я же просто обнимал ее за плечи.

Фотографы – идиоты! Нашли, что помещать на обложку, честное слово! Я помню, что на фотосессии нас так ставили, но не думал, что выберут именно этот снимок! Дьявол! Только бы экземпляр этого журнала не попал в руки Германа!

- Это… это что же получается? – все еще хохоча до слез, выдавил Леон. – У… у нашей Людмилы ро-рога выросли? Ой, держите меня!

- Вообще-то, в тот момент, когда делался этот снимок, мы еще не встречались, – напомнил я парню. – И скажи, почему ты смеешься тогда, как по логике должен быть в ярости?!

Леон все же постепенно начал приходить в себя. Он выпрямился, унял хохот, утер выступившие слезы и пропыхтел:

- Ты имеешь в виду то, что раньше мы с Виолеттой встречались? Так это было давно! Теперь у меня есть Лара, а к Виолетте я отношусь, как к хорошему другу – не более. И вообще, мне кажется, вы, ребята, отличная пара!

Я перевел взгляд на Виолетту и не без удовольствия отметил, что слова бывшего ее ни капельки не задели. Правда, значит, разлюбила. Но от последней фразы Леона мы дружно залились краской.

- О! – снова рассмеялся тот. – Понял!

- А вот я ничего не понял! – прорычал кто-то за его спиной.

Мы, все трое, разом подпрыгнули от неожиданности. Леон круто обернулся. Оказалось, что последние слова принадлежали Диего. Очень-очень злому Диего. Кажется, сейчас будет скандал.

- В чем дело? – спросил подошедший Макси.

Еще напасть! А, хотя, нет. Его появление весьма кстати.

- Уведи отсюда Виолетту! – шепнул я на ухо другу. – Быстро! Потом все объясню!

Да, из всех людей на планете я вечно буду думать только о ней. Всегда буду заботиться, и защищать ее от всего плохого в мире. Только бы с ней все было хорошо! Все остальное неважно!

Что мне нравилось в Макси, он никогда не задавал лишних вопросов. Сейчас он преспокойно потянул Виолетту за руку и увел прочь от разгоравшегося конфликта. Девушка обернулась и с тревогой на меня посмотрела. От этого взгляда и явной неохоты, с которой Виолетта последовала за Макси, мое сердце пропустило несколько ударов. Она не хочет оставлять меня! О, милая девочка!

Тут мое внимание снова привлек Диего. Грубо оттолкнув Леона, он подступил ко мне, сжав кулаки.

- Ну-ну! Сбавь обороты! – посоветовал ему я, на всякий случай, заняв бойцовскую позу. – Это же просто фотография!

- Ну, да! – огрызнулся Диего. – А на нем вы ПРОСТО обнимаетесь!

- Но ведь не целуемся же! – возразил я, вознося молчаливую благодарность небесам за то, что фотографы не выбрали снимок, на котором мы целовали друг друга в щеки.

- Что?! – возмутился Диего. – Да я тебя…

- Хватит! – вмешался Леон, став между нами. – Диего, на твоем месте, я присмотрелся бы к снимку! На нем, скорее, Виолетта обнимает Федерико, а не наоборот!

- Она еще свое получит, – отмахнулся Диего, – но не раньше, чем я набью морду этому придурку!

- От придурка слышу! – заявил я. – А тронешь Виолетту – придушу!

- Ой, какие мы благородные! – насмешливо пропел парень. – Да я из тебя сейчас котлету сделаю!

- Поспорим? – парировал я.

- Да перестань уже! – закричал Леон. – Вы же в учебном заведении! – Нам еще только драки здесь не хватало! К тому же, Диего, я слышал, пару дней назад Виолетта тебя бросила, так что прекрати орать!

Эти слова немного остудили нас. Диего прожигал меня взглядом, но кулаки разжал. А я стоял в обалдевшем состоянии. Виолетта бросила своего парня?! Но почему? Ничего не понимаю!