- Я ее убью! – бессознательно вырвалось у меня.

Федерико расхохотался.

- С каких пор ты стала жестокой?

А до меня только тогда дошло, что я сказала. И стало как-то странно тепло. Он не отшатнулся, как от заразной. Он не задохнулся от возмущения. Он здесь, и даже воспринял мое восклицание более, чем спокойно!

- С тех самых, – парировала я. – Никто не смеет обижать тебя!

Федерико вместо ответа прямо покатился от смеха. И тогда я ничего не поняла. Что здесь смешного?!

- Что с тобой? – растерянно спросила я.

- Да ничего, – более или менее отсмеявшись, выдавил он. – Просто… я думал точно так же, когда бежал за Людмилой, чтобы забрать твой диск!

Тут уж мы рассмеялись вместе. Мне было так хорошо… Он беспокоился за меня! Он готов ради меня на многое! Знать бы только, имеется ли в виду чисто-дружеская привязанность или нечто большее…

Но тут мои мысли были прерваны звонком телефона в кармане. Перестав смеяться, я взяла трубку:

- Алло?

- Виолетта, это Пабло, – раздался голос преподавателя на другом конце провода. – Я звоню, чтобы сказать, что ты победила! Жюри в восторге от твоей песни! Ты будешь на обложке нашего журнала!

- Правда? – обрадовалась я. – Здорово! Спасибо, Пабло!

- Не за что, – хмыкнул он. – Слушай, а Федерико… он не с тобой сейчас?

- Да, он рядом, – ответила я. – А что?

- Просто… он победил среди юношей, – заявил Пабло. – Соответственно, на обложке вы будете вместе!

Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы переварить известие, а затем, из груди вырвался торжествующий визг. Все печали и даже злость на Людмилу разом повылетали из моей головы, вытесненные одной счастливой мыслью: мы будем фотографироваться вместе! У меня есть причина лишних несколько минут постоять рядом с Федерико, а значит – все хорошо! А если повезет, фотографировать нас могут и полчаса и даже час! А если еще попросят обняться? Это ведь, вообще, предел моих мечтаний! Хотя, нет, не предел. Предел – это, если попросят поцеловаться… Но ведь фотографируют для журнала юбиляра. Антонио удар хватит, если он получит подарок с целующимися подростками на обложке! Ладно, зато есть повод побыть с Федерико хотя бы несколько лишних минут.

- Что с тобой? – удивился тем временем Пабло. – Ты своей победе так не радовалась.

- Эм-м-м, – замялась я. – Дружеская солидарность.

Это было ложью, согласна. Но что мне еще оставалось? Сказать, что я дышать не могу без Федерико? Это было бы правдой, но правдой, которая могла убить мою дружбу с этим парнем…

- Да, конечно, только дружеская, – ехидно заметил Пабло. – Хорошо, тогда завтра утром вы с Федерико идете не в «Студию», а в фотосалон, с которым я уже договорился. Адрес я тебе пришлю в виде sms-сообщения, чтобы ты не потеряла.

- Все ясно, – ответила я. – Спасибо, Пабло. Пока.

- Пока, – попрощался директор «Студии» и отключился.

Я убрала телефон и снова перевела взгляд на Федерико, ожидая вопроса типа «в чем дело?». Каково же было мое удивление, когда он, глядя на меня с ласковой усмешкой (даже от этого что-то внутри задрожало), спросил:

- Когда же ты отучишься врать?

- Когда ты отучишься влипать в передряги из-за меня, – парировала я.

- Один-ноль, – сдался Федерико. – Так зачем звонил Пабло.

Я улыбнулась, подступила вплотную к нему (ощущая при этом, как сердце отчаянно колотится, а каждая клеточка тела тянется к парню) и шепнула:

- Он хотел… сказать, что для журнала мы будем сниматься вместе!

Секунду Федерико молчал, явно пытаясь осознать, что я, собственно, сказала. Затем, он робко улыбнулся. В любимых глазах я видела искренний восторг. Ну, конечно же, искренний! Он весь искренний. Весь и во всем.

В тот миг, Федерико выглядел таким счастливым, что я просто не смогла не обнять его. И как же я была счастлива, когда он обнял меня в ответ… Это было нечто! Эмоции били через край… Мне так хотелось запечатлеть поцелуй на его губах… Но этого делать нельзя! Вдруг он не испытывает того же! А если испытывает? Как все сложно…

POV Макси

За сегодняшний вечер, я мысленно уже раз двадцать поблагодарил своего итальянского друга. Но всего лишь мысленно. Поэтому, проводив Нати и придя домой, я первым делом набрал его номер.

- Да? – раздался на другом конце провода его радостный голос.

- Ого! – выдал я. – Смотрю, не только у меня удался вечер?

- Да нет, дружок, дело не в том, – отмахнулся Федерико. – Просто минут двадцать назад позвонил Пабло…

- Неужели? – рассмеялся я. – И кого из вас можно поздравить?

- Обоих, – ответил мой друг. – На обложке мы с Виолеттой будем вместе!

- Отлично! – искренне обрадовался я. – Поздравляю! И Виолетте передавай мои поздравления! А где будет проходить фотосессия?

- Адрес Пабло уже прислал Виолетте в виде sms, сказал Федерико. – Мы пойдем по нему завтра.

- Проклятье! – вырвалось у меня.

- Что с тобой? – напрягся мой собеседник.

- Да просто не хочется весь день терпеть Людмилу! – отмахнулся я. – Она ведь, наверняка, попытается навешать Нати лапши на уши! А рядом не будет тебя, чтобы заразить ее своим позитивом!

- Да ладно тебе! – смутился Федерико. – Какой там позитив?! Ты справишься и без меня! И вообще, расскажи лучше, с каким успехом проводил Нати!

- О! – воскликнул я. – Все было просто прекрасно! Мы все друг другу объяснили. И она даже сказала… что меня любит! Я сказал то же самое!

- А потом, дай угадаю: вы поцеловались? – рассмеялся Федерико.

- Думаешь, стоило? – засомневался я.

- Шутишь?! – веселился мой друг. – Да ты ДОЛЖЕН БЫЛ ее поцеловать! Только не говори, что не сделал этого!

- Ну, нам, вроде как, помешали, – уточнил я.

- Это кто же? – не понял Федерико.

- О, совершенно милейшее создание с прекрасным именем – Людмила! – язвительно пропел я.

- Почему меня это не удивляет? – сказал Федерико, скорее, себе, чем мне.

- Да потому что эта белобрысая стерва на все готова, лишь бы все подчинялись ее воле! – отбросив церемонии, огрызнулся я.

- Ты прав, – задумчиво протянул мой итальянский друг. – Она добивается своего любыми методами. Абсолютно любыми.

Он замолчал. Секунд десять я слышал в трубке только его дыхание. Это невольно встревожило. Федерико, конечно, отличный парень, внимательный собеседник и надежный друг. Но надумать себе может такое, что просто жуть.

- О чем ты думаешь? – спросил я, наконец.

- Людмила ведь злая, правда? – пробормотал Федерико.

- Ну, ясный пряник! – отмахнулся я. – А ты думал, она тебя из большой любви ножом полоснула? Что с тобой?

- А как по-твоему, – пропустив оба вопроса мимо ушей, продолжал итальянец, – она способна причинить вред Виолетте?

- Думаю, что да, – после секундного размышления, ответил я. – Но к чему ты клонишь?

- К тому, что нужно ее как-то нейтрализовать, – заявил Федерико.

- Так, стоп! – решив взять ситуацию в свои руки, воскликнул я. – Успокойся! И пообещай, что не станешь делать глупостей! Во всяком случае, без моего участия. Тебе ясно?

- Ясно, ясно, – вздохнул Федерико. – Все хорошо, Макси. Честно.

- Смотри у меня! – предупредил я друга. – Просто не предпринимай ничего, пока мы не встретимся и все не обсудим! А то твоя горячая итальянская кровь…

Можно подумать, вы – аргентинцы – хладнокровные! – хмыкнул Федерико. – Успокойся! Если тебе от этого станет легче, я клянусь, что не стану принимать решений, пока не поговорю с тобой!

- Вот и все, – облегченно вздохнул я. – А теперь, давай-ка спать. Удачи завтра на съемках!

- Спасибо, дружище! – ответил итальянец. – А тебе удачно завтра провести день в обществе Людмилы.

Мы оба понимали: дело даже не в том, что блондинка будет рядом. Просто мне предстоит завтра ограждать от нее Нати. А уж это будет сложно. Но я все равно благодарен Федерико за то, что он помирил нас… О, кстати, зачем я звонил-то? Совсем забыл!

- Да, кстати, – неуверенно заговорил я. – Спасибо тебе за сегодняшнее. Я перед тобой в долгу. Мы с Нати помирились, благодаря тебе.