- Не вижу ничего тяжелого, – рассмеялась я. – Ведь Федерико ответил на мой поцелуй!

- Дело не в том, – возразила моя гувернантка. – Просто… все это так неправильно… Ты не должна в него влюбляться, понимаешь?

- Нельзя контролировать свои чувства.

- А ты объясни это своему отцу.

Я замолчала. Дьявол! Ведь папа, и в самом деле, не одобрит эти отношения! По крайней мере, он не позволит Федерико дальше жить с нами.

- Ладно, – вздохнула я. – Эту проблему мы решим. – Пока что папе обо всем этом знать необязательно. Во всяком случае, до конца «Реалити». Потом мы с ним поговорим, объясним, что любим друг друга…

- А ты уверена, что он тебя любит?

- Загляни в его глаза – и сама все увидишь, Анжи. Так вот, мы поговорим с папой, и все выясним.

- Виолетта! – вскричала женщина, потрясся меня за плечи. – Не витай в облаках! Спустись на землю! Почему ты так уверена, что твой отец все поймет?! А что ты будешь делать, если НЕ поймет?!

- Разберемся, – отмахнулась я, не переставая улыбаться. – Настоящая любовь все преодолеет. От тебя пока требуется немного. Просто не говори ничего папе. Мы с Федерико сами поставим его в известность, когда придет время. Так не скажешь?

- Как будто у меня есть выбор! – возвела Анжи глаза к потолку. – Не скажу, конечно. Но ты должна!

- Скажем, когда придет время, – отмахнулась я. – А теперь, пожалуйста, оставь меня.

Женщина кивнула, поднялась и заявила напоследок:

- Все-таки мне кажется, это неправильно. Влюбиться в парня, который и в Аргентине-то находится только временно…

- Можно подумать, Леон и Томас постоянно! – фыркнула я. – Один из Мексики, другой из Испании.

- Но ведь Федерико скоро уедет обратно!

- Да. Но, если мы любим друг друга, то сможем поддерживать отношения на расстоянии.

- О, боже! – схватилась за голову Анжи. – У тебя, по-моему, от поцелуя мозг расплавился! Ты не воспринимаешь реальность!

- Может быть, – согласилась я. – Но ты уже ничего не можешь сделать.

- Посмотрим, – ответила Анжи и вышла из комнаты.

Возможно, мне следовало испугаться последнего слова гувернантки. Это ведь похоже на угрозу. Но в тот момент я могла думать лишь об одном человеке. Да и то, не совсем точно. Я лишь воскрешала в памяти наш поцелуй и представляла его рядом. Федерико… Нет, теперь для меня есть только он! Навсегда!

====== Глава 2 ======

Мне снился Федерико. Мы гуляли по берегу моря. Он обнимал меня за талию, а я прижималась к нему, вдыхая приятный запах его тела. Что-то легкое, ненавязчивое и едва уловимое. Но именно поэтому я так любила аромат тела Федерико. Он самый лучший на свете. И мне никто не нужен. Только этот прекрасный во всех отношениях парень.

Я проснулась с мыслью, что хочу снова поцеловать его. Или, чтобы он меня поцеловал. В общем, хочу, чтобы наши губы снова встретились. А для этого, ясное дело, нужно привести себя в порядок. Не целоваться же с любимым парнем прямо в пижаме, честное слово!

Я вскочила и рванула, было, в ванную. Но на выходе из комнаты внезапно увидела сложенный вдвое листок бумаги. Странно. Я, вроде, вчера ничего никуда не бросала. Может, со стола прилетел, когда мы с Федерико…

Невольно покраснев, я подняла листок, развернула и ахнула. Это был почерк моего возлюбленного. Точно. Я его из тысячи узнаю. И сверху стоит мое имя. Что за ерунда? Я с удивлением начала читать:

“Вилу!

Когда ты это прочтешь, я буду уже очень далеко. Наверное, на полпути в Италию. Ты, конечно, понимаешь, что, после вчерашнего поцелуя, в Аргентине мне оставаться нельзя. Нет, я ни в чем тебя не виню. Если бы вчерашний вечер можно было прожить дважды, я бы ничего не захотел менять. Но ты, разумеется, жалеешь о том, что сделала. И я тебя понимаю. Ты поцеловала меня, поддавшись внезапному порыву. Пожалуй, я бы тоже мог списать все на этот самый порыв. Но не могу врать ни тебе, ни самому себе. Я ответил на твой поцелуй, потому что люблю тебя. Возможно, ты об этом уже догадываешься, но я просто не могу уехать, не сказав тебе этого. Я люблю тебя, Виолетта Кастильо! И именно поэтому уезжаю. Потому что ты меня не любишь. А я не смогу больше спокойно смотреть на тебя. И вот, поэтому сейчас я улетаю домой. Может быть, там станет легче. Одно, впрочем, греет мне душу – твой поцелуй на моих губах. Пусть ты и поцеловала меня, так сказать, в порыве, я никогда не забуду тех мгновений. Вот и все. Мне пора. Желаю тебе и Леону счастья. Прости меня за все. За то, что был излишне самоуверен, порой надоедлив. Прости за то, что чуть не рассказал Герману про «Студию». Прости за то, что пытался поцеловать (как полный идиот, на что-то надеясь). И самое главное, прости за то, что ответил на твой поцелуй, хотя прекрасно понимал, что ты никогда меня не полюбишь! Постарайся как можно реже обо мне вспоминать. Ни тебе, ни мне от этого легче не станет. Мне, правда, легче в любом случае, не станет никогда. Ну, да ладно. Прощай, Вилу! И знай: я ни о чем не жалею. Я уезжаю с твоим поцелуем на губах, а больше мне от этой жизни ничего не нужно. Прости!

Федерико”

Я выронила листок, стоя, как статуя. Шок. Боль. В голове только одна мысль: уехал. Уехал. Все. Кончено. Федерико. Уехал. Нет, не верю!

Я подняла письмо и еще раз прочитала. Но легче от этого, конечно, не стало. Из глаз потекли слезы. Одна, вторая, третья… Забыв обо всем, бросаюсь на кровать, зарываюсь в подушку и плачу. Навзрыд. Сердце вопит от боли. Его как будто разрывают на тысячи кусочков. Медленно и мучительно. Уехал. Навсегда.

Скоро лицо у меня опухло от слез, а подушка промокла. Но мне уже все равно. Я не хочу вставать. Не хочу приводить себя в порядок. Не хочу идти в «Студию». Не хочу участвовать в «Реалити». Не хочу никого видеть. Не хочу ни с кем говорить. Не хочу жить…

Так может, мне, действительно, не стоит дальше жить? Есть ли смысл, если рядом больше не будет любимого человека? Может, и впрямь, наложить на себя руки? Повеситься? А где взять веревку? Спрыгнуть из окна? Нет, там невысоко. Только руки-ноги переломаю. Наглотаться таблеток? А каких и в какой дозе? Утопиться? Где? В ванной что ли? Порезать вены? Хм… А это можно. Правда, папа с детства не переносит вида крови…

Проклятье! Папа! Что же будет с ним, если однажды он найдет меня мертвой? Его ведь удар хватит! Нет, я просто не могу так с ним поступить! Но и жить с вечной болью тоже не могу…

Ладно, сейчас мне нужен человек, с которым можно поговорить. Анжи? Нет, она ведь вчера так восприняла новость о том, что я влюбилась в Федерико… Она, в этой ситуации, мне не поможет. Хорошо, тогда позвоню Франческе. Уж она-то меня не осудит.

С трудом подавив рыдания, беру прикроватного столика телефон, набираю номер подруги и слушаю длинные гудки. Один, два, три… Но вот, прошел и пятый гудок, и шестой. Наконец, связь автоматически оборвалась за отсутствием ответа. Дьявол! Ладно, позвоню Камилле.

Набираю номер второй подруги. Один гудок, второй… И вот, на другом конце провода послышалось:

- Алло?

Я сразу поняла, что Камилла сейчас в прекрасном настроении. Она хихикала, а на фоне ее ответа слышался смех Бродвея. Эти двое явно вместе.

- Ками, – позвала я, с трудом сдерживая слезы. – Привет.

- Ой, прости, Вилу, я перезвоню позже! – немедленно затараторила девушка. – Не могу говорить.

Не дожидаясь ответа, Камилла отключилась. Но прежде, чем связь оборвалась, я успела услышать их с Бродвеем общий смех.

Ну, вот, что это такое, в самом деле?! Одна не берет трубку, другая отмахивается, едва услышав слезы в моем голосе! Тоже мне, подруги! Хоть Людмилу зови, честное слово!

Стоп! А ведь в моем окружении есть еще одна девушка! И эта самая девушка даже может меня понять в гораздо большей степени, нежели Франческа и Камилла. Ведь она подружилась с Федерико!

Да, я имею в виду Нати. Ну, и что, что раньше она была подругой Людмилы? Ведь теперь мы с ней в одной компании! Кроме того, Федерико отлично общался с Нати, а я доверяю ему… Доверяю, как себе, потому что люблю! Господи, ну, почему же он не понял этого?!